Борис Титов / Андрей Гордеев / Ведомости

Недоверие бизнеса к правоохранительным органам и судебной системе достигло рекордных значений. Об этом свидетельствуют данные исследования Федеральной службы охраны (ФСО), которое прилагается к ежегодному докладу, подготовленному уполномоченным при президенте по защите прав предпринимателей Борисом Титовым («Ведомостям» удалось познакомиться с текстом опроса).

Служба спецсвязи и информации ФСО поинтересовалась мнением экспертов (адвокатов, прокуроров, правозащитников и ученых-юристов), а также бизнесменов, подвергавшихся уголовному преследованию. Всего были опрошены 279 экспертов и 189 предпринимателей в 36 регионах.

Три четверти респондентов (74,3%) считают, что ведение бизнеса в России небезопасно – в 2017 г. такой точки зрения придерживались 57,1%.

Доля опрошенных, считающих, что российское законодательство не предоставляет достаточных гарантий защиты бизнеса от необоснованного преследования, остается практически неизменной и на протяжении последних трех лет сохраняется на уровне 70–71%.

ЗАТО заметно увеличилась доля респондентов, не считающих правосудие в России независимым и объективным: с 50% в 2017 г. до 73,8% в 2020 г. Примечательно, что не доверяют судебным органам также 57,7% опрошенных экспертов.

Продолжает расти и недоверие к правоохранительным органам: с 45% опрошенных в 2017 г. до 70,3% в 2020 г.

При этом почти три четверти респондентов считают квалификацию следователей недостаточной для расследования преступлений экономической направленности.

А подавляющее большинство опрошенных (76,7%, в том числе почти половина представителей органов прокуратуры) полагают, что преступления в сфере предпринимательской деятельности должны расследоваться одним специализированным следственным органом.

Причиной возбуждения против них уголовных дел предприниматели чаще всего (41,3%) называют личный интерес сотрудников правоохранительных органов. На втором месте – конфликт с другим бизнесменом (37,6%).

При этом деятельность правоохранительных органов по противодействию коррупции считают неэффективной 74,1% опрошенных (в 2017 г. таких было 61,1%).

Но есть и хорошие новости: доля участвовавших в опросе предпринимателей, готовых после уголовного преследования продолжать заниматься бизнесом в России, увеличилась за последний год с 46,9 до 63,5%.

84,2% опрошенных предпринимателей сообщили, что в результате уголовного преследования их бизнес был полностью или частично разрушен. Половина жалуется на то, что преследование привело к потере их здоровья и репутации, 33,9% потеряли большую часть активов.

46,6% опрошенных вменялась статья 159 Уголовного кодекса (мошенничество), при этом в 19% случаев – в совокупности с другими составами преступлений. Более половины до начала уголовного преследования имели предпринимательский стаж более 10 лет.

Несмотря на запрет арестовывать предпринимателей, почти каждый пятый из опрошенных был заключен под стражу (23,8%), 9,5% – под домашний арест. Только в отношении 2,1% из них в качестве меры пресечения избирался Залог.

Сами предприниматели наиболее травмирующими для бизнеса назвали арест банковских счетов и контакты правоохранительных органов с контрагентами (по 16,9%), а также изъятие документов (16,4%). Арест – лишь на третьем месте.

«Действительно, опросы показывают, что проблемы с арестом счетов и имущества встают вровень с проблемой заключения предпринимателей, – подтверждает заместитель руководителя юридической службы аппарата бизнес-омбудсмена Наталья Рябова.

– Это становится еще одним инструментом давления на бизнес. И хотя по экономическим преступлениям с недавних пор предусмотрен особый порядок изъятия вещественных доказательств, выясняется, что применялся он только к 17% опрошенных бизнесменов.

То есть механизм защиты прав бизнеса есть, но срабатывает не всегда».

Системного прорыва в решении проблем бизнеса в уголовно-правовой сфере в очередной раз не произошло, следует из доклада уполномоченного. Следствие и суды продолжают арестовывать предпринимателей. Оперативные мероприятия и следственные действия по-прежнему проводятся с изъятием документов и электроники, имущество предприятий изымается или арестовывается.

68% обращений к уполномоченному касаются немотивированного возбуждения уголовных дел, следует из доклада. Основным составом преступления, по которому предприниматели привлекаются к уголовной ответственности (55% обращений к бизнес-омбудсмену), остается мошенничество, а значительная доля дел – по-прежнему результат перевода гражданско-правовых споров в уголовную сферу.

Избежать перевода корпоративных конфликтов в уголовно-правовую плоскость позволит в том числе отказ от расширительного толкования концепции автономности юридического лица, считает Титов.

Сейчас такая практика позволяет новому собственнику предприятия привлекать к уголовной ответственности прежнего собственника или руководителя компании за действия, совершенные теми при осуществлении полномочий.

По мнению омбудсмена, необходимы разъяснения Верховного суда относительно ограничений в переоценке экономической целесообразности управленческих решений, принятых прежними собственниками и руководителями, по инициативе новых собственников, которые приобрели предприятие в том финансовом состоянии, в котором оно находилось на момент перехода права собственности. Проблему с арестами бизнесменов поможет решить более активное применение залога. А преодолеть «обвинительный уклон» судов способен перевод предпринимательских дел в юрисдикцию суда присяжных, полагает Титов.

По-прежнему актуальна проблема возвращения на родину предпринимателей, подвергшихся уголовному преследованию. С 2018 г., когда свет увидел первый «список Титова», в аппарате омбудсмена изучили более 100 обращений беглых бизнесменов.

В Россию вернулись 11 из них, дела еще 21 заявителя остаются в работе, при этом лица, находящиеся за рубежом, столкнулись с невозможностью полноценно защищать свои права в качестве участника уголовного судопроизводства.

Чтобы решить эту проблему, считает Титов, необходимо предусмотреть в УПК возможность дистанционного допроса – например, путем использования одобренных правоохранительными органами систем видеоконференцсвязи.

Данные о личности допрашиваемого могут быть заблаговременно удостоверены российским консульством, либо такое подтверждение может проходить с использованием портала «Госуслуги», путем получения электронного QR-кода, предлагает омбудсмен.

Сопредседатель «Опоры России» Александр Калинин отмечает, что проблемы уголовного преследования остаются наиболее актуальными для бизнеса, несмотря даже на текущий кризис. Проблема стоит настолько остро, что в «Опоре» решили создавать в регионах собственные бюро защиты прав предпринимателей, рассказал Калинин, это позволит объединить усилия с омбудсменами.

Заместитель председателя комитета Госдумы по законодательству Рафаэль Марданшин говорит, что предложения бизнес-омбудсмена «выглядят вполне разумно». Действительно обсуждается идея перевода дел о преступлениях в сфере бизнеса под юрисдикцию суда присяжных, знает депутат.

Тут есть определенная специфика, отмечает он: все-таки это дела, которые требуют специальных знаний. Но вот дела о мошенничестве вполне можно отдать присяжным, соглашается он.

«На самом деле очень важно, что такой доклад в принципе есть, во многом он идет в противовес той картине, которую рисуют представители правоохранительных органов», – подчеркивает Марданшин.

По его словам, проблема незаконного возбуждения уголовных дел все еще сохраняется, хотя как депутат он видит снижение обращений по этому поводу. В прошлом году, например, удалось переломить самый неблагоприятный тренд – применение к бизнесменам статьи об организованной преступности.

Проблему удалось донести до президента, тот дал сигнал правоохранительным органам, Госдума внесла поправки, и число подобных дел пошло на убыль. Однако очень часто вопрос не столько в области права, сколько в области правоприменения, констатирует депутат. То есть многое зависит от судов, а в этой системе изменения хоть и идут, но не так быстро.

Очень радует, что в большинстве предложений уполномоченный отходит от конструкций, ориентированных исключительно на предпринимателей, говорит Кирилл Титаев из Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, – акцент в докладе делается на системной правке уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. По мнению эксперта, эффективной мерой может стать запрет обращаться с заявлением о возбуждении уголовного дела, если ущерб был нанесен до приобретения бизнеса: часто такие дела – это история практически про прямое вымогательство, отмечает Титаев. Сомнение вызывает только то, что вводить такой запрет предлагается постановлением пленума Верховного суда. Проблема в том, что часто постановления пленума воспринимаются как политическая декларация, а вот ориентироваться нижестоящие суды предпочитают на практику, отмечает Титаев.

Опасный бизнес. Как защититься от заказного уголовного дела

Практика показывает: в России бизнес ведется не по закону, а по «понятиям». Этому способствует как и несовершенство законодательства, в силу которого соблюдение всех норм закона ведет к убыточности любого предприятия, так и стабильность «правил игры», принятых в стране.

Законы меняются с маниакальной скоростью. Они непредсказуемы. «Понятия» гораздо более устойчивы.

При этом «понятийный» способ ведения предпринимательской деятельности неизбежно порождает конфликты и споры. Как ни странно, они решаются по букве закона, толкование которого государственными инстанциями подчас поражает наблюдателей.

Чтобы подготовиться к стилю работы российской машины наказаний, предпринимателям придется выучить четыре ключевых признака заказного дела и четыре основные меры предосторожности.

Кто и зачем «заказывает» предпринимателей

Допустим, вы выполняли работы по договору, заказчик ежедневно контролировал их ход, но в какой-то момент что-то пошло не так. У банка отозвали лицензию, кто-то из контрагентов вовремя не заплатил деньги или поставщик исчез вместе с предоплатой.

Вы объясняете все это заказчику, но ситуации это не меняет — работы в полном объеме не выполнены, деньги вы вернуть не можете, поскольку их просто нет, а когда появятся, неизвестно.

Все эти причины, особенно если они выдаются заказчику последовательно, по одной на каждой новой встрече, вряд ли вызовут искреннее сочувствие с его стороны.

В какой-то момент вы сможете заметить, что в его изложении картина выглядит несколько иной. В разговоре он вдруг пытается представить ситуацию так, как будто именно вы изначально не собирались выполнять взятые на себя обязательства, обманывали его относительно имеющихся возможностей, а деньги присвоили себе, намекая на совершение преступления.

Как распознать заказное дело

Первый признак — уголовное дело возбуждено по надуманному поводу. В настоящее время следственные подразделения перегружены работой. Даже несмотря на то, что первичным фильтром в полиции будут выступать оперативные структуры, которые еще на своем этапе отсеивают большую часть обращений, при всем желании следователи не смогут удовлетворить интересы всех заявителей.

Такие уголовные дела нередко возбуждаются лишь «для входа». Это означает, что в процессе расследования дела, которое возбуждалось по малозначительному или надуманному поводу, следователи рассчитывают выявить в действиях предполагаемого подозреваемого иные составы преступлений, чтобы «входное» дело затем прекратить за ненадобностью.

Второй признак: уголовное дело было возбуждено в короткий срок после обращения заявителя без фактического проведения проверки по заявлению и сразу в отношении конкретного человека.

Как правило, уголовные дела в сфере экономики намного сложнее в доказывании, чем уличный грабеж или квартирная кража.

Объемы материалов, которые необходимо изучить в ходе проведения доследственной проверки, чтобы даже поверхностно вникнуть в суть спора, весьма значительны.

Более того, часто случается, что заявитель сам умышленно искажает картину произошедшего, чтобы скрыть собственные неправомерные действия. Для того чтобы разобраться во всех хитросплетениях, нужен, как правило, не один месяц.

Третий признак: уголовное дело возбуждено с нарушением правил подследственности.

По действующим законам уголовное дело возбуждает и расследует следственной орган, к компетенции которого относится то или иное преступление и на вверенной территории которого это преступление совершено.

Если уголовное дело возбудило подразделение, привязка к которому у юристов вызывает сомнение, есть все основания полагать, что оно возбуждалось в месте, где у заявителя имелся административный ресурс.

Наконец, признак номер четыре — это наличие вступившего в законную силу решения суда по гражданско-правовому спору, в котором уже дана оценка обстоятельствам возбужденного уголовного дела.

Правило о преюдиции запрещает следователям переоценивать обстоятельства, которые уже были установлены судом. Однако на практике это правило работает избирательно — только по делам, где следственные подразделения специальным образом не мотивированы.

Записывать на диктофон

Каждую встречу с оппонентом необходимо фиксировать на диктофон. Можно рассчитывать на везение и надеяться, что запись не пригодится никогда.

В то же время наличие на такой записи выверенных формулировок, подтверждающих, что спор имеет признаки исключительно гражданско-правовых отношений, а также намеков, угроз или прямых заявлений со стороны оппонента, что у него есть административный ресурс, который он намерен использовать, даст в дальнейшем возможность обратить такие высказывания против их владельца.

В этом случае в его действиях могут присутствовать признаки вымогательства, мошенничества или самоуправства. В российском уголовном процессе такая аудиозапись признается доказательством даже в том случае, если запись сделали без предварительного уведомления других участников о фиксации разговора.

Согласно позиции Верховного суда запись, произведенная одним из участников разговора, признается допустимой для целей уголовного процесса в любом случае. Но есть нюансы. При первоначальной выдаче правоохранительным органам копии этой записи необходимо будет указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись.

Не забудьте сохранить оригинал записи на устройстве, на котором она производилась. В случае возникновения у следователя сомнений (а они обязательно возникнут, если юристы другой стороны не дилетанты) в наличии на записи признаков монтажа или необходимости идентификации голоса следователь попросит первоисточник, зафиксировавший разговор.

И будьте готовы, что, если вы не желаете расстаться с первоисточником по причине того, что в этом телефоне/диктофоне/планшете содержится иная информация, которую вы не хотели бы демонстрировать следователю, одна лишь копия не будет иметь силу доказательства.

Обезопасить оригиналы

Убедитесь, что оригиналы документов, подтверждающих вашу правоту, находятся в безопасном месте. Офис компании, квартира или дача никак не могут считаться таким местом.

Согласно позиции Верховного суда состав мошенничества образуется лишь в случае, когда умысел на хищение возник до момента завладения этим имуществом. При этом целью такого завладения явилось именно хищение, а принятые на себя обязательства обвиняемый не собирался выполнять.

В связи с этим наличие доказательств, подтверждающих отсутствие умысла на хищение при заключении сделки, имеет важное значение для отстаивания своей невиновности. При возникновении риска уголовного преследования необходимо тщательно подобрать документы и еще раз проанализировать факты, подтверждающие наличие гражданско-правовых отношений между вами и потенциальным заявителем:

• оригинал договора, заключенного на условиях, которые вы имели возможность выполнить; 
• наличие необходимых ресурсов для выполнения договора (штата сотрудников, техники, средств, реальных договоров подряда и так далее); 
• подписанные акты выполненных работ даже на промежуточном этапе; это будет подтверждать, что работы все-таки выполнялись; 
• переписки (e-mail, бумажные письма, сообщения в телефоне) с согласованием условий выполнения договора либо его корректировки в процессе выполнения, если таковые не были отражены в договоре.

Найти свидетелей

Одной лишь аудиозаписи может быть недостаточно. В переговорный процесс необходимо привлекать свидетелей, которые в дальнейшем смогут рассказать следователю о ходе и содержании беседы.

Свидетельские показания считаются самостоятельным доказательством в уголовном процессе. При этом надо иметь в виду, что в отличие от арбитражного процесса свидетельские показания в уголовном деле нередко имеет больший приоритет перед письменными документами.

Определите круг людей, которые могли бы рассказать о законном характере ваших действий, отсутствии изначального умысла на хищение имущества при заключении сделки, наличии возможности выполнить свои обязательства при заключении договора и объективном отсутствии возможности их выполнить уже в процессе исполнения договора.

Говорить одно и то же

Максимально детально продумайте и подготовьте свою правовую позицию.

Если в процессе доследственной проверки или расследования уголовного дела вы будете последовательно и логично из допроса в допрос излагать свою позицию, которая не будет меняться, это можно будет дополнительно свидетельствовать о добросовестном характере ваших действий. Напротив, постоянное изменение показаний сыграет против вас даже при наличии убедительных письменных доказательств.

Также будет правильно заранее позаботиться о приглашении адвоката, с которым будет комфортно работать. В противном случае лихорадочный перебор защитников родственниками в условиях, когда потенциальный доверитель находится в заключении, может принести много разочарований.

В нашей практике были случаи, когда уголовные дела возбуждались на следующий день после обращения заявителя в правоохранительные органы. О возбуждении такого уголовного дела человек, как правило, узнает в момент одновременного проведения обысков в офисе и квартире либо в момент задержания.

В случае, если уже есть Договор с конкретным защитником, обвиняемый имеет полное право настаивать на приглашении своего юриста при задержании или допросе в статусе подозреваемого (обвиняемого), указав в протоколе следственного действия фамилию, имя, отчество, данные об адвокатском образовании, в котором тот состоит, а также номер телефона своего адвоката. В противном случае следователь вправе самостоятельно назначить дежурного адвоката для защиты.

• Следователи не прощают ошибок. Как бизнесмену избежать тюрьмы

«Риски возросли кратно»: эксперты — об уголовной ответственности для компаний, уходящих из России

Проверки, анонсированные генеральным прокурором Игорем Красновым 11 марта, коснутся, в том числе, соблюдения условий трудовых договоров, порядка выплаты зарплат и исполнения обязанностей перед контрагентами, сообщили в ведомстве.

По словам руководителя практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев Групп» Юлии Литовцевой, несколько компаний, покидающих рынок, уже получили предупреждение Генпрокуратуры об уголовной и административной ответственности по трем основным направлениям: увольнение сотрудников с нарушением их трудовых прав, нарушение прав потребителей и последствия расторжения договоров с контрагентами.

Уголовная ответственность за незаконное увольнение наступает в случае сокращения льготных категорий граждан, например матерей-одиночек с детьми в возрасте до трех лет или работников предпенсионного возраста.

В таком случае работодателю грозит Штраф в размере до 200 000 рублей, либо обязательные работы на срок до 360 часов по ст. 145 УК РФ.

Административная ответственность предполагает штрафы в размере от 1000 до 5000 рублей для должностного лица или индивидуального предпринимателя, а также от 30 до 50 тысяч рублей для юридического лица.

За преднамеренное разрыв договоров с поставщиками и другими контрагентами могут стать ч.5, 6 и 7 ст. 159 УК РФ (Мошенничество), связанные с преднамеренным неисполнением договорных обязательств.

Преступление наказывается штрафом в размере до 300 000 рублей, либо лишением свободы на срок до пяти лет. В случае с крупным размером ущерба штраф возрастает до 500 000 рублей, а лишение свободы — до шести лет.

Мошенничество, совершенное в особо крупном размере предполагает лишение свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного млн рублей.

Уголовная ответственность может наступить, в том числе, за преднамеренное банкротство. Если в результате расторжения договоров, увольнения сотрудников и прекращения деятельности компании оказываются неспособными исполнить свои обязательства, то это может быть квалифицировано как преднамеренное банкротство», — говорит Литовцева.

Преднамеренное банкротство наказывается по статье 196 УК РФ штрафом в размере от 200 000 до 500 000 рублей, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до шести лет. В случае, если преступление совершено организованной группой или с использованием служебного положения, штраф возрастает от 3 до 5 млн рублей, а лишение свободы — на срок до семи лет.

Потенциальные риски иностранных компаний, по словам юриста, связаны и с законопроектом о внешнем управлении, так называемой «национализации», анонсированной правительством: «По факту это некий аналог замещения активов в ходе банкротной процедуры внешнего управления».

Также Юрист напомнила о субсидиарной ответственности лиц, ответственных за решения, которые привели к банкротству: «В таком случае контролирующих лиц могут привлечь к ответственности в размере всех обязательств компании перед кредиторами».

Уголовное преследование потенциально может грозить топ-менеджменту западных компаний и в случае принятия законопроекта об ответственности за следование санкциям, предполагает Литовцева.

«Компании, вынужденные уходить с рынка в силу запретительных мер других стран, не смогут ссылаться в свою защиту на соответствующее санкционное законодательство.

В целом, риски для менеджмента иностранных компаний достаточно существенные», — считает Литовцева.

Адвокат коллегии адвокатов Pen&Paper Алексей Добрынин в разговоре с RTVI добавил, что в результате проверок Прокуратура может также наложить арест на имущество не только самих компаний, но и на имущество физических лиц, на которых ляжет ответственность. «Риски сейчас возросли кратно и имеет смысл быть на регулярной связи с адвокатами. Это не фигура речи и не абстрактный совет в наши времена», — заключил Добрынин.

14 марта Wall Street Journal сообщал, что Генпрокуратура якобы грозит арестовать активы и товарные знаки компаний, покидающих российский рынок. Арестами, по данным источников издания, грозили и топ-менеджменту компаний, за антироссийские высказывания.

Предупреждения, по версии WSJ получили представители McDonald’s, Coca-Cola, владелец KFC, Procter & Gamble и другие. Официально компании не подтверждали наличие подобных писем.

Посольство России в США написало в своем телеграме, что информация WSJ — «это чистый вымысел».

Дмитрий Никитин

Подписывайтесь на телеграм-канал RTVI

Новости партнеров

Как защититься от уголовных рисков в бизнесе: советы практикующих юристов

По оценке The Bell, в России по экономическим преступлениям ежегодно осуждают от 5 000 до 15 000 бизнесменов и топ-менеджеров.

Какие риски уголовной ответственности чаще всего грозят малому и среднему бизнесу и как их снизить — рассказывает Владимир Савченко, сооснователь юридического сервиса «Ракета».

Если дело дойдёт до суда и приговор будет обвинительным, можно получить от 2 месяцев до 10 лет — и это не считая штрафов. Например, штраф за уклонение от уплаты налогов составляет от 100 000 до 500 000 рублей, а штраф за мошенничество без отягчающих обстоятельств — до 120 000 рублей.

Наготове нужно быть всегда, а не только перед плановым приходом налоговой инспекции.

Тем более, что зачастую бизнесмены даже не понимают, чем рискуют. Кто-то по мере роста оборотов открывает вторую компанию, чтобы продолжить работу по УСН, и получает обвинение в уклонении от уплаты налогов.

Кто-то по просьбе госзаказчика, которому нужно успеть освоить бюджет, подписывает акты выполненных работ за пару недель до их фактического завершения.

Если правоохранительные органы узнают об этом, бизнесмену грозит уголовное дело.

Вот самые распространённые экономические статьи УК РФ, по которым обвиняют бизнесменов:

• статья 159 — мошенничество;
• статья 199 — уклонение от уплаты налогов, сборов и (или) страховых взносов;
• статья 160 — присвоение или растрата;
• статья 145.1 — невыплата заработной платы;
• статья 171 — незаконное предпринимательство, самая частая причина обвинений — отсутствие лицензии;
• статья 196 — преднамеренное банкротство;
• статья 291 — дача взятки;
• статья 204 — коммерческий подкуп.

Чтобы быть готовым к визиту правоохранительных органов, стоит взять под контроль самые распространённые риски.

УСН — упрощённая система налогообложения

Риски возбуждения уголовного дела, которые возникают из-за действий предпринимателя, действий его партнёров и сотрудников, — это внутренние риски, которыми можно и нужно управлять.

Бизнесмены уже делают это, контролируя управленческую, кадровую и бухгалтерскую отчётность. Но есть внутренние риски, о которых предприниматели забывают или не видят в них опасность. Разберём их подробнее.

Часто бывает так, что вчера партнёры дружили и строили совместные планы по развитию бизнеса, а сегодня стали заклятыми врагами. Причиной чаще всего становится перераспределение власти или денег. Если совладельцы не смогут договориться, это может привести к банкротству бизнеса и субсидиарной ответственности по долгам, когда эти долги приходится выплачивать личным имуществом.

Случается, что тот, кто проиграл в корпоративном споре, наказывает оппонента — вытаскивает любой проблемный вопрос и обвиняет в этом другого партнёра.

Например, сообщает в налоговую о нарушениях, по которым могут возбудить уголовное дело и дать реальный срок. Самое обидное — всю компрометирующую информацию контролирующим органам передаст бывший друг, ведь у него есть все данные бухгалтерского учёта, документы о выплатах дивидендов, кадровые и другие документы компании.

• Проверить учредительные документы. Непродуманный устав часто провоцирует проблемы и тормозит принятие решений. Если часто с партнёрами нельзя прийти к компромиссу, стоит проконсультироваться с юристом. Он подскажет, какие изменения внести в устав, чтобы снизить риски для всех партнёров.Например, совладельцы постоянно конфликтуют из-за распределения прибыли. Один встречается с поставщиками, ищет новых клиентов, занимается ремонтом помещений, а второй только приходит на общие собрания. По закону прибыль распределяется пропорционально между владельцами, но эти пропорции можно изменить в уставе — об этом предприниматели должны договориться сразу, чтобы в будущем не возникали споры.

• Подписать корпоративный договор, где установить порядок разрешения конфликтов

О нюансах правоприменительной практики уголовного преследования предпринимателей

Контекст

Бизнес-омбудсмен Титов заявил об увеличении числа предпринимателей в СИЗОПрокуратура сократила количество проверок предпринимателей на 43%Бизнес-омбудсмен помог защитить права обратившихся к нему предпринимателей

Сегодня достаточно популярными стали дискуссии об уголовном преследовании за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. На особую важность этой темы неоднократно указывал и Президент России. Законодателем регулярно вносятся изменения в нормативно-правовую базу.

Вместе с тем на практике подобные законоположения порой не принимаются во внимание. Такое мнение высказала РАПСИ адвокат Коллегии адвокатов города Москвы «Барщевский и Партнеры», кандидат юридических наук Юлия Жиронкина.

К сожалению, по-прежнему нередким явлением остается использование уголовного преследования как средства разрешения споров между участниками гражданского оборота, а также как способа влияния, зачастую оказания давления на предпринимателей и иных хозяйствующих субъектов.

При этом правоохранителями применяется к ним общеуголовный подход, не всегда уместный и справедливый.

Прежде всего, это касается стадии досудебного судопроизводства.

Органы предварительного следствия при наличии обстоятельств, позволяющих избирать арест, весьма неохотно рассматривают возможность применения более мягкой процессуальной меры, ограничиваясь формальными формулировками, занимаясь, по сути, механическим переписыванием норм Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ без привязки к конкретной правовой ситуации. При этом качество следствия зачастую ставится в зависимость от избранной меры пресечения. В то же время нередко при ее чрезвычайно длительном сроке следственные и иные процессуальные действия органами предварительного расследования не производятся.

Однако и проведение процессуальных, оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых затрагиваются права и законные интересы не только хозяйствующих субъектов, но и иных лиц, остается без соответствующего обоснования.

Как результат, например, последним приходится реализовывать уже свое процессуальное право на предъявление требований о возврате неправомерно изъятого имущества и восстанавливать прежние общественные отношения в сфере гражданского оборота.

В этой связи приходится констатировать, что на практике ограничение имущественных прав порой не отвечает принципам законности, справедливости, соразмерности конституционно значимым целям охраны и защиты иных прав и законных интересов.

Сохраняет актуальность вопрос реализации лицом, привлеченным в качестве обвиняемого по уголовному делу, своих процессуальных правомочий.

Так, в соответствии с частью 3 статьи 47 УПК РФ обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы и иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите.

Вместе с тем в правоприменительной практике имеют место случаи, при которых это время ничтожно мало. В частности, это касается судебных заседаний по рассмотрению ходатайств следствия на стадии предварительного расследования.

Подобная ситуация связана, в первую очередь, с процедурой уведомления участников производства, при которой последние узнают о назначенном судебном заседании фактически незадолго до его начала, что усложняет подготовку к защите, тем более по делам о преступлениях в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В таких условиях вопрос о достаточности времени на подготовку к защите автоматически превращается в риторический. Бесспорно, можно заявить ходатайство об ознакомлении с материалами, что отсрочит на некоторое время разрешение ходатайства следствия. Но всегда ли это целесообразно для стороны защиты? Полагаю, что нет.

Между тем судами также не в полной мере учитываются особенности уголовного производства для преступлений в сфере предпринимательской деятельности. Не всегда выясняется, относится ли выявленное деяние к преступлениям в сфере предпринимательской деятельности.

На это обстоятельство в очередной раз обратил внимание и Верховный суд (ВС) РФ. «Практика рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ (как отмечается в постановлении пленума ВС от 3 октября 2017 года N33 «О ходе выполнения судами Российской Федерации постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 г.

№ 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности») свидетельствует о том, что суды недостаточно активно осуществляют контроль за законностью возбуждения и расследования уголовных дел в отношении предпринимателей».

В указанном постановлении дан ряд разъяснений, направленных на усиление судебного контроля за расследованием уголовных дел рассматриваемой категории.

В частности, указано на недопустимость формального подхода, необходимость проверки доводов, оценки мотивов, приведенных стороной обвинения в соответствующих ходатайствах, а также эффективности действий органов и должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование.

Представляется, что обозначенное постановление будет способствовать минимизации имеющихся правоприменительных затруднений, что, в свою очередь, скажется на соблюдении законодательно установленных правовых гарантий предпринимателей в рамках уголовного судопроизводства.

Россия: Уголовное преследование разрушает бизнес

До суда доходит лишь 15-20% дел по экономическим статьям. Силовые методы стали инструментом для решения споров бизнесменов между собой, считают специалисты.

Сколько регистрируется преступлений

Ежегодно правоохранительные органы регистрируют более 100 тысяч преступлений экономической направленности. В 2016 году этот показатель составил 108,7 тысячи, в 2017-м — 105 тысяч преступлений, следует из данных МВД. В январе-феврале 2018 года количество таких правонарушений в стране выросло на 8,9% до 25 тысяч, заявляют в ведомстве.

За эти два месяца они составили 8% всех преступлений, расследуемых в правоохранительных органах (годом ранее — 7,6%), и 90% преступлений, зарегистрированных только в МВД (за весь 2017 год — 85%).

К преступлениям экономической направленности, согласно справке Генпрокуратуры, относятся незаконная банковская деятельность, предпринимательство без соответствующего разрешения, отмывание незаконно полученных денег или имущества, уклонение от погашения кредита, преднамеренное банкротство, коммерческий подкуп, уклонение от уплаты налогов и другие преступления.

Помимо экономических преступлений, по данным МВД, растут случаи мошенничества (формально они не относятся к экономическим преступлениям).

В частности, в 2017 году по связанным с мошенничеством статьям было возбуждено 222,7 тысячи дел (на 6,6% больше 2016 года). С 2011 года количество возбужденных дел по этому виду преступлений выросло в 1,5 раза (со 147 тысячами).

Доля «мошеннических» статей в общем составе преступлений в стране за этот период выросла с 6% до 14%.

Возбуждение дела ведет к закрытию бизнеса

Количество жалоб на предположительно незаконное уголовное преследование, поступивших в 2017 году в некоммерческую организацию «Бизнес против коррупции», выросло на 65%, сообщил ее руководитель Андрей Назаров. Он связывает это явление с ростом масштабов уголовного преследования в предпринимательской среде.

Чтобы избавиться от излишнего внимания государства и правоохранителей, бизнесмены стараются работать в тени.

По данным вице-президента предпринимательского объединения «Опора России» Марины Блудян, по состоянию на осень 2017 года, в стране было около 20 миллионов «серых» предпринимателей, которые не хотят выходить из тени, поскольку, по ее словам, власти гасят предпринимательскую инициативу.

Число легальных предпринимателей с сентября 2016 по сентябрь 2017 года, по словам Блудян, сократилось на 300 тысяч человек. А на оставшиеся 5,7 миллиона человек приходится 270 тысяч уголовных дел.

Легальных предпринимателей ежегодно подвергают 400 тысяч плановых проверок и еще одному миллиону внеплановых.

Эти проверки замеряют соответствие бизнеса двум миллионам показателей — от справок психиатрического освидетельствования до высоты потолка, утверждает она.

Большинство дел не доходит до суда

«Само возбуждение уголовного дела — это сразу же разрушение бизнеса, а для граждан и для страны — это потеря рабочих мест, — считает бизнес-омбудсмен Борис Титов. — При этом 80% уголовных дел не доходят до суда, и даже когда предприниматель докажет, что ничего не нарушал, никто не вернет ему разрушенный бизнес, не восстановит потерянные рабочие места».

По данным Генпрокуратуры, раскрываемость по крайней мере мошеннических преступлений в 2017 году составила 25%, общая раскрываемость по всем видам преступлений — 54%.

Несоответствие возбужденных дел и количества дел, переданных в суд, служит главным аргументом неправомерности преследования предпринимателей в докладе «Уголовное преследование по экономическим делам — 2017», опубликованном экспертным центром при бизнес-омбудсмене.

Например, с 2013 по 2017 год число зарегистрированных преступлений по статье 145.1 УК РФ (невыплата зарплат, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат) выросло почти в шесть раз — с 397 до 2 тысяч 332. Приговором закончилось лишь 15% дел, говорится в докладе.

«Эта статья — это чистое средство давления, — считают авторы документа.

— Никто больше, чем предприниматель, не заинтересован в работе своей компании… После возбуждения уголовного дела [он] практически сразу предпринимает все возможные усилия, чтобы погасить задолженность перед сотрудниками, в том числе перекредитовывается под очень большие ставки в банках, прибегает к «грабительским» микрозаймам… [Эти меры] часто доводят ситуацию до банкротства и закрытия бизнеса».

Данный тезис подтверждал президент Владимир Путин в 2015 году.

«Абсолютное большинство, около 80 процентов, 83 процента предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили.

И это, конечно, не то, что нам нужно с точки зрения делового климата. Это прямое разрушение делового климата», — говорил он в выступлении перед Федеральным собранием.

Уголовные дела как средство давления

По состоянию на февраль 2018 года, по экономическим статьям в следственных изоляторах содержатся почти 6 тыс человек, еще 4,6 тыс находятся под домашним арестом, говорится в докладе экспертного центра при бизнес-омбудсмене.

По данным главы организации «Бизнес против коррупции» Андрея Назарова, арест в большинстве случаев является средством давления, к которому с помощью административного ресурса прибегают недоброжелатели арестованного.

«У нас целый пул юристов и различных экспертов, которые рассматривают каждое дело, чтобы убедиться, что преследование действительно незаконно.

Наш анализ работы говорит, что если человек находится в СИЗО, то в 90% случаев кто-то за этим делом стоит, — утверждал он.

— Кто-то, что-то, — в общем, не просто так человека арестовывают, а для того, чтобы отстранить от активов, от производства. Он не может нормально защищаться. А за несколько лет, понятно, ни бизнеса, ничего».

Система уголовного преследования часто оказывается инструментом для решения споров, пишут в опубликованном в 2017 году докладе специалисты «Центра стратегических разработок».

Так, на владельца частного детского сада в Подмосковье в течение полутора лет пытались привлечь к уголовной ответственности за ведение бизнеса без лицензии. После вмешательства бизнес-омбудсмена дело было прекращено за отсутствием состава преступления: данная деятельность не лицензируется, что было подтверждено Министерством образования.

«Отрабатывался какой-то заказ, это был явно чей-то личный интерес», — уверен Титов.

За незаконное преследование никто не отвечает

Уголовный Кодекс предусматривает наказание за незаконное привлечение к уголовной ответственности. В частности, есть статья 169 УК РФ — воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности.

Но практически 20 лет по ней выносились лишь единичные приговоры. В последние два года дел стало больше: в 2016 году зарегистрировано 72 преступления, 9 человек осуждены, в 2017 году зарегистрировано 101 преступление, осуждено 21 должностное лицо.

Однако это в сотни раз меньше, чем фактов незаконного уголовного преследования.

В кодексе есть еще одна похожая статья — 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела).

Однако, по словам генпрокурора Юрии Чайки, за два с половиной года (2015, 2016 и половина 2017-го) количество незаконных возбужденных дел составило 6,7 тыс, по ним было арестовано 1,3 тыс человек, однако в конечном итоге никто из арестованных не был осужден.