История о том, как не Юрист объяснила судьям разницу между провокацией и подбросом и что это значит, если дело о несправедливом суде из-за судей дойдет до ЕСПЧ.

Антон Бурков

Автор

Яна (Ярослава) Сухорукова — не адвокат и не юрист. Она супруга осужденного к лишению свободы. Мужа осудили за подкуп, на который его спровоцировали сотрудники. А когда посчитали сумму «подкупа» и поняли, что не хватает до «крупного размера», еще и подбросили до крупного. Знакомо? Такое еще чаще встречается по делам о наркотиках по ст. 228 УК РФ.

Диплом Ярославы Сухоруковой о прохождении курсов ЕСПЧ-Навигатор

В мае уже после приговора Яна взяла защиту мужа из рук адвокатов в свои руки: записалась на курсы ЕСПЧ-Навигатора; оформила Доверенность в ЕСПЧ; начала заходить в СИЗО и участвовать в процессах как Защитник мужа. Спустя пять месяцев суд изменил приговор и освободил мужа Яны. Сейчас он дома.

Получите апелляционную жалобу по делу.

Встречайте в прямом эфире Яна Сухорукова, не юрист, выпускник ЕСПЧ-Навигатора, защитник, и самая счастливая супруга.Яна поделится тем, как ей удалось без юридического образования изучить практику ЕСПЧ о справедливом суде, провокациях, подбросах и отменить приговор. И о планах обращения в ЕСПЧ.

А главное, как ей помогли участники групп курсов ЕСПЧ-Навигатора.

Читайте статью о провокации юриста ЕСПЧ

Как отменить приговор в связи с провокацией преступления и подросом

и сэкономить на обращении в Европейский Суд по правам человека

Программа курса «В ЕСПЧ правильно»

Занятие 2. Заполняем формуляр жалобы

Занятие 3. Гарантируем приемлемость

Занятие 4. Проходим национальные суды

Занятие 5. Описываем ваши факты дела

Занятие 6. Описываем нарушения

Занятие 7. Как просить срочные меры

1. Разбираем 13 ошибок заявителей

АВТОР КУРСОВ И ПРЕПОДАВАТЕЛЬ

Директор Центра Стратегических Судебных Дел

20 лет изучаю Европейскую Конвенцию по правам человека и тестирую знания в судах России и ЕСПЧ. Убежден, что каждый самостоятельно может качественно написать жалобу в ЕСПЧ. Даже без юридического образования. Проверено на практике.

Антон Бурков

Член международного консультативного совета по правам человека Университета Аризоны

Приглашенный ученый Гарвардской школы права

Соавтор книг и автор книг по Европейской конвенции по правам человека и обращению в ЕСПЧ

Доктор права (Кембридж, Великобритания)

Приглашенный автор курса и преподаватель

11 лет защищаю права с помощью Европейской Конвенции. Делюсь знаниями, как эффективно ее применять на национальном уровне, чтобы сэкономить время и ресурсы, решить спор внутри страны или прийти в ЕСПЧ подготовленными, а также как с помощью позиций ЕСПЧ превратить права из иллюзорных в действующие, и как мы вместе можем менять нашу правовую действительность.

Марина Хатунцева

Соавтор книги «Обращение в ЕСПЧ: теория и практика», издательство «РПС»

Юрист Секретариата ЕСПЧ (2011-2014, 2015-2020)

Эксперт программы HELP Совета Европы

11 лет работы с Европейской Конвенцией

Многолетний опыт ведения тренингов для адвокатов, судей, сотрудников правоохранительных органов, студентов из разных стран

Консультант представителей и заявителей в ЕСПЧ

Магистр по правам человека, Университет Страсбурга, Франция

Whatsapp Viber

Решения Европейского суда по правам человека в правовой системе России

Статьи о ЕСПЧ

02 июня 2015

Маврин С.П. Решения Европейского суда по правам человека в правовой системе России // Журнал конституционного правосудия. 2015. N 6. С. 1 — 6.

Маврин Сергей Петрович, заместитель Председателя Конституционного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.

Статья посвящена проблеме соотношения решений наднациональных судебных органов с решениями национальных российских судебных органов. Автор анализирует практику ряда европейских органов конституционного контроля, рассматривавших сходный вопрос, применительно к собственной национальной правовой системе.

Излагаются правовые позиции, выработанные Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14 июля 2015 г.

N 21-П, в том числе в части применения механизма преодоления неконституционности истолкований положений Европейской конвенции решениями ЕСПЧ в части предлагаемых ими мер по устранению нарушений ЕКПЧ.

Ключевые слова: Конституционный Суд Российской Федерации, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейский суд по правам человека.

The decisions of the European Court of Human Rights in the legal system of RussiaS.P. Mavrin

Mavrin Sergey Petrovich, Deputy President of the Constitutional Court of the Russian Federation, Honoured Scientist of the Russian Federation, Honoured Lawyer of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor.

The article deals with the relation of supranational judicial decisions with the decisions of the Russian judiciary. The author analyzes the practices of a number of European constitutional control bodies which considered a similar notion in relation to their national legal systems.

The article discoveres the legal position, worked out by the Constitutional Court in its Judgment of July 14, 2015 N 21-P, including the use of the mechanism to overcome unconstitutional interpretations of the European Convention provisions in the decisions of the ECHR with regard to their proposed measures to eliminate violations of the ECHR.

Key words: Constitutional Court of the Russian Federation, European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, the European Court of Human Rights.

Общее напряжение, которое возникло в последнее время в международных отношениях вокруг России в связи с применением к ней разного рода организационных, политических и экономических санкций, к сожалению, было недавно дополнено и рядом негативных для нее юрисдикционных решений наднациональных судебных и квазисудебных органов. Естественным последствием такого рода решений стало оживление в нашей стране интереса самых различных персон, органов и организаций к проблеме соотношения данных решений с решениями национальных российских судебных органов, что, в частности, нашло свое отражение в поданном в июне 2015 г. в Конституционный Суд Российской Федерации запросе 93 депутатов Государственной Думы относительно соответствия Конституции Российской Федерации положений ст. 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», а также ряда положений процессуальных кодексов Российской Федерации, предусматривающих возможность пересмотра конкретных дел заявителей ввиду новых обстоятельств, в качестве каковых эти процессуальные нормы называют окончательные постановления Европейского суда по правам человека .———————————

Далее — ЕСПЧ.

В связи с этим следует заметить, что тот негативный фон, который сложился в международных отношениях применительно к Российской Федерации, вовсе не представляет собой обязательное условие для самой постановки данного вопроса, поскольку он в принципе не является чисто российским и не порожден, несмотря на то что может быть кому-то и хотелось бы такое предположить, исключительно желанием России достойно ответить на принятые в отношении ее негативные меры.В действительности же попытки постановки и решения данного вопроса неоднократно предпринимались в других странах уже неоднократно, причем в тот момент, когда они находились во вполне благоприятной для них международно-правовой среде. На этот счет можно привести ряд конкретных примеров, и первым среди них следует назвать вынесенное 14 октября 2004 г. решение Федерального конституционного суда Германии по делу Гергюлю (2 BvR 1481/04 (BVerfGE 111, 307)) .———————————

URL: htth://www.bundesverfassungsgericht.de/SharedDocs/Entscheidungen/DE/204/10/rs20041014_2bvr148104.html.

Провокация: правовой Стандарт оценки в практике Европейского суда по правам человека

Воскобитова Мария Рудольфовна, к.ю.н.

Аннотация

Настоящая статья посвящено анализу правового стандарта, выработанного Европейским судом по правам человека, для рассмотрения дел, в которых заявители жалуются на использование в отношении них провокации.

Названный правовой стандарт анализируется как позитивный пример судейского активизма, который развивает основные гарантии права на справедливое разбирательство применительно к специфической ситуации использования в качестве доказательств результатов оперативно-розыскных мероприятий. В статье рассматриваются два основных элемента правового стандарта – материальный и процессуальный. Первый из них применяется для разграничения провокации от законных оперативно-розыскных действий, а второй – для оценки равенства сторон и состязательности в случае заявления об использовании провокации.

Судейский активизм является одной из основных причин ведения стратегических дел(strategicallitigation), то есть использования судебной процедуры не столько для защиты прав конкретного заявителя, но в большей мере в защиту общественного интереса.

1Стратегические дела демонстрируют наличие правовой проблемы, показывая на конкретном примере, что правовое регулирование отсутствует, или что его недостаточно, тем самым, побуждая судей, уточнить или сформулировать правовые требования, которые бы носили нормативный характер и могли бы быть применены не только в рассматриваемом деле, но и в других аналогичных делах. При этом следует учитывать, что правовым результатом будет именно новое правовое регулирование, а не разрешение дела в пользу заявителя. Вопросы провокации (полицейского подстрекательства) преступлений сотрудниками правоохранительных органов стали предметом обсуждения Европейского суда по правам человека на основании конкретных жалоб, которые можно отнести к стратегическим, хотя, возможно, заявители по этим делам и их представители не ставили перед собой такой задачи.

Пакет постановлений Европейского суда, начиная с самого первого постановления Европейского суда на эту тему в 1998 г.

– «Тексейра де Касторо (Teixeira de Castro) против Португалии»2, и, заканчивая последним относимым делом «Киприан Владут и Иоан Флорин Поп (CiprianVlăduț and Ioan Florin Pop) против Румынии»,3 принятом в июле 2015 г., является позитивным примером судейского активизма.

При рассмотрении «провокационных» дел судьи основывались на уже существующих принципах справедливого судебного разбирательства, и разработанный правовой стандарт наглядно демонстрирует применение именно основных гарантий права на справедливое судебное разбирательство в специфическом контексте использования доказательств, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий, для обеспечения равенства сторон и состязательности. Регулируемый вопрос является действительно узким и специфичным, и поэтому, вряд ли мог быть текстуально отражен в самой статье 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, правовой стандарт в том виде, как он сформулирован в настоящее время, является результатом рассмотрения всех дел, касающихся провокации. И, наконец, существующий стандарт в наибольшей степени применим именно как средство судебного толкования, которое в то же время может быть

————————————

1Pursuing the Public Interest.A Handbook for Legal Professionals and Activists. Columbia Law School. NY. 2001С. 81-109
2Постановлениеот 9 июня 1998. Жалоба No 25829/94
3Постановлениеот 16 июля 2015. Жалобы NoNo 43490/07 и44304/07.

использовано в качестве ориентира при разработке соответствующего нормативного регулирования.

Так, Европейский суд вынес чуть меньше тридцати постановлений, которые затрагивают вопросы провокации совершения преступлений сотрудниками правоохранительных органов.

Наибольшее количество постановлений рассматривает вопросы провокации при торговле наркотическими веществами, но несколько постановлений касаются провокаций в получении взяток, и пока единственное российское постановление, в котором рассматривается вопросы провокации торговли контрафактным программным обеспечением.

Надо отметить, что вопросы полицейского подстрекательства возникают в делах против различных стран, включая Португалию, Германию, Великобританию, Литву, Латвию, Румынию, Польшу и ряд других, включая Россию.

Архив меток: провокация

Дополнение от 20 июня 2016 г.:

ЕСПЧ опубликовал сегодня информацию об обычной, полноценной, с постановкой вопросов коммуникации 9 жалоб против России на провокацию. Соответственно, нельзя исключить, что Страсбургский Суд решил отказаться от практики рассмотрения таких жалоб как клоновых.

Вместе с тем Судом заданы вопросы, которые, согласно Регламенту, должны быть поставлены перед вынесением пилотного Постановления, касающегося системной, структурной проблемы.

После вынесения такого рода постановлений к поданным и еще не рассмотренным, а также новым жалобам на аналогичные нарушения обычно применяют именно упрощенный порядок.

Что касается жалоб на обоснование (в решающей степени) вывода о виновности лица в совершении преступления показаниями свидетелей (или потерпевших), которых защита на могла допросить, оглашенными в отсутствие оправдывающих это причин или без адекватной компенсации ограничений прав защиты, то российские власти сами возразили против рассмотрения таких жалоб как клоновых, отказались признавать соответствующие нарушения (во всяком случае, в рамках тех трех из девяти дел, документы по котором готовлю я). Таким образом, заявителей по этим делам миновала опасность, о которой написано ниже.

Дополнение от 23 марта 2016 г.:

ЕСПЧ начал реализацию опасной для заявителей практики, аналогичной описанной ниже применительно к жалобам на провокацию преступлений, в отношении жалоб на нарушение принципа равенства сторон в связи с отказом национальных судов в обеспечении участия заявителя в слушании (см. п.п. 44—51 Постановления ЕСПЧ по делу «Грязнов против России» (Gryaznov v. Russia, жалоба N 19673/03) от 12 июня 2012 года). Имеющееся у меня соответствующее уведомление ЕСПЧ в отношении такого рода жалобы датировано 27 января 2016 года.

Дополнение от 15 февраля 2016 г.:

ЕСПЧ начал реализацию аналогичной практики применительно к жалобам на обоснование (в решающей степени) вывода о виновности лица в совершении преступления показаниями свидетелей (или потерпевших), которых защита на могла допросить, оглашенными в отсутствие оправдывающих это причин или без адекватной компенсации ограничений прав защиты.

Еще совсем недавно такие жалобы рассматривались в обычном порядке: в прошлом году я подготовил два меморандума заявителей по делам, касающимся таких нарушений, и еще один меморандум по такому делу всё еще находится у меня в работе. Поэтому речь идет, надо полагать, об очень свежей практике.

Уведомление о коммуникации в упрощенном порядке жалобы на такое нарушение, полученное одной из моих клиенток, датировано 26 января 2016 года.

ЕСПЧ начал коммуницировать России жалобы на провокации преступлений под прекращение производства по ним на основании мировых соглашений и односторонних деклараций российских властей. Речь идет о жалобах, которые не представляются явно необоснованными или неприемлемыми по результатам их предварительного изучения.

 Другими словами, заявители, обратившиеся в Страсбургский Суд с такими жалобами на провокацию, и их представители начали получать из ЕСПЧ уведомления о коммуницировании жалоб в части провокации без постановки перед российскими властями (равно как и заявителями) каких-либо вопросов (без предложения прокомментировать жалобу), но с адресованным властям приглашением в указанный в уведомлении срок предложить заявителю заключить мировое соглашение либо представить ЕСПЧ одностороннюю декларацию, в которой признать провокацию и предложить заявителю справедливую компенсацию за нее (обратите внимание, что российские власти традиционно считают сроком для представления декларации более позднюю из двух указанных в уведомлении дат, т.е. ту дату, до которой власти могут представить свои возражения в отношении жалобы, если захотят сделать это, а не дату, указанную напротив пунктов, посвященных мировому соглашению и односторонней декларации). При этом за российскими властями, конечно, сохраняется право заявить о неприемлемости любой жалобы, равно как привести аргументы в пользу того, что в конкретном случае провокация не имела места, но только если они сами пожелают сделать это. Ранее ЕСПЧ поступал таким образом с жалобами против России на чрезмерную длительность судебных разбирательств и содержания под стражей, неадекватные условия содержания под стражей, длительное неисполнение вступивших в законную силу судебных актов, вынесенных в пользу заявителей, отмену в нарушение принципа правовой определенности окончательных судебных актов, вынесенных в пользу заявителей.

Опасность распространения на жалобы в отношении провокаций упрощенной процедуры, применяемой Страсбургским Судом при рассмотрении жалоб на нарушения, в отношении которых его практика устоялась, состоит в следующем.

Отказ заявителя заключить с властями мировое соглашение, равно как его несогласие с прекращением производства по делу на основании односторонней декларации властей не препятствуют исключению жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел. В этом случае производство по жалобе прекращается Решением (Decision), а не Постановлением (Judgment) ЕСПЧ. Однако в соответствии с п. 2 ч. 4 ст.

413 УПК РФ новым обстоятельством, ввиду которого вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены и производство по уголовному делу возобновлено, является лишь такое нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которое установлено ЕСПЧ, в то время как сам ЕСПЧ устанавливает нарушения Конвенции только в своих Постановлениях, но не в Решениях. Ни УПК РФ, ни Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 21 от 27 июня 2013 г. «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» не предусматривают возможности пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по новым обстоятельствам в связи с признанием нарушения российскими властями в односторонней декларации, равно как и в связи с вынесением ЕСПЧ Решения о прекращении производства по делу на основании такой декларации (соответствующие положения содержались в проекте этого Постановления Пленума Верховного Суда РФ, но в окончательную редакцию не вошли). Мне также неизвестно практики Верховного Суда РФ, из которой вытекала бы такая возможность. В то же время по меньшей мере некоторые заявители, вероятно, подали в ЕСПЧ жалобы на провокацию преступлений, надеясь не только (и не столько) на получение компенсации морального вреда, который ЕСПЧ по таким делам оценивает в 3000 евро (см. любое Постановление по жалобе против России, которым была признана исключительно провокация в отношении заявителя с присуждением ему компенсации морального вреда, не считая Сергея Кривды, которому было присуждено 2900 евро, поскольку именно столько он и просил). Надо полагать, что некоторые заявители рассчитывали на пересмотр их уголовного дела на национальном уровне. И в идеале — на прекращение производства по делу по реабилитирующему основанию (в теоретическом идеале — на оправдание). Чего по изложенным выше причинам невозможно добиться в случае прекращения производства по жалобе в ЕСПЧ Решением, даже если оно вынесено на основании признания провокации российскими властями.

Таким образом, заявителям, которые хотят добиться пересмотра судебных актов по их уголовному делу, следует не просто отказываться от мирового соглашения с властями, если таковое будет предложено, и не просто не соглашаться с прекращением производства по их жалобе на основании односторонней декларации, например, споря с размером предложенной властями компенсации (с которым, надо сказать, в принципе бессмысленно спорить, если это будет 3000 евро или даже немногим меньше, поскольку применительно к декларациям ЕСПЧ готов прекращать производство по жалобе, даже если власти предложили меньше обычно присуждаемого самим Страсбургским Судом за соответствующее нарушение). Таким заявителям нужно прямо писать в ЕСПЧ именно о том, что они хотели бы добиться пересмотра судебных актов по их уголовному делу, что практически – в силу написанного выше – невозможно, если ЕСПЧ прекратит производство по жалобе своим Решением на основании односторонней декларации властей. Казалось бы, ЕСПЧ всё это известно (см., mutatis mutandis, Постановление по делу «Давыдов против России» (Davydov v. Russia, жалоба N 18967/07) от 30 октября 2014 года). Однако если бы ЕСПЧ считал важным, чтобы каждый, в отношении кого была допущена провокация, мог добиться на национальном уровне пересмотра его уголовного дела и реабилитации, то он вообще не коммуницировал бы жалобы на провокации под мировые соглашения и односторонние декларации. В то время как именно это он и начал делать.

P.S. Я не считаю, что Определение Конституционного Суда РФ от 24 марта 2015 г. № 620-О относится к тому, о чем написано выше. Вывод Конституционного Суда РФ о недопустимости жалобы заявителя мотивирован вовсе не тем, что ст.

413 УПК РФ не предусматривает возможности пересмотра уголовного дела, когда ЕСПЧ прекращает производство по жалобе на основании мирового соглашения или односторонней декларации властей, в которой те сами признали нарушение.

Вывод Конституционного Суда РФ мотивирован тем, что нарушения прав заявителя, которые признали российские власти (чрезмерно длительное содержание под стражей, которое в Определении называется незаконным задержанием, и содержание в ненадлежащих условиях), не являются по своей сути новыми обстоятельствами применительно к уголовному делу, пересмотра которого заявитель хотел добиться: «признание фактов незаконного задержания и неудовлетворительных условий содержания лица под стражей не является обстоятельством, исключающим преступность и наказуемость деяния».

Еспч — европейский суд по правам человека

   Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) (англ. European Court of Human Rights, фр. Cour européenne des droits de l’homme) — международный судебный орган. Юрисдикция ЕСПЧ распространяется на все государства — члены Совета Европы, ратифицировавшие Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Европейский Суд разрешает все вопросы, относящиеся к толкованию и применению Конвенции, включая межгосударственные дела и жалобы отдельных лиц.

Юрисдикция ЕСПЧ, ЕСПЧ и Российская Федерация

Юрисдикция ЕСПЧ распространяется на Россию с 5 мая 1998 года.

   Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы РФ. Это провозглашает Конституция Российской Федерации (ст. 15, ч. 4 Конституции РФ).

Россия присоединилась к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколам к ней (Федеральный Закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ). Согласно этому Закону (ст.

1) РФ признала ipso facto обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека по толкованию и применению Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемых нарушений Россией положений перечисленных международных договоров.

Вступившие в силу для Российской Федерации в мае 1998 года, Конвенция и Протоколы являются составной частью правовой системы страны и обладают большей юридической силой, чем национальные законы.

   Европейский Суд не является высшей инстанцией по отношению к судебной системе как России, так и другого государства — участника конвенции.

Поэтому он не может отменить решение, вынесенное органом государственной власти или национальным судом, не даёт указаний законодателю, не осуществляет абстрактный контроль национального законодательства или судебной практики, не имеет права давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Суд рассматривает только конкретные жалобы с тем, чтобы установить, действительно ли были допущены нарушения требований Конвенции. Однако Суд вправе присудить «справедливое удовлетворение претензии» в виде финансовой компенсации материального ущерба и морального вреда. Также ЕСПЧ может присудить возмещение выигравшей стороне всех издержек и расходов.

Неисполнение решений Европейского Суда

   Неисполнения решений Суда государствами — членами Совета Европы, согласно Уставу Совета Европы, может привести к приостановлению членства государства и, в конце концов, в соответствии с решением Комитета министров, — исключению государства из состава Совета Европы.

Бывают и исключения. Так, например Великобритания отказалась выполнять решение ЕСПЧ по делу Хёрста.

В случае, если государство констатирует, что без изменения законодательства или судебной практики рассмотренная Европейским Судом ситуация может повториться, оно, как правило, осуществляет необходимые новации.

   В соответствии со ст.

46 Конвенции, надзор за исполнением решений Суда осуществляет Комитет министров Совета Европы, который во исполнение этой нормы призван следить не только за своевременной выплатой денежной компенсации, но и за тем, как государство — участник конвенции исправляет ставшие очевидными в свете решения Суда расхождения норм его внутреннего права или позиции судебной практики со стандартами Совета Европы. Юридически решение, вынесенное Судом, обязательно лишь для государства-ответчика по делу. Однако нередко значимость решений Суда выходит за национальные пределы. Таким образом Решения Европейского Суда воздействуют на право и судебную практику и других государств — участников конвенции.

Компетенция Европейского суда по правам человека

   Европейский Суд по правам человека имеет право:

• рассматривать индивидуальные и межгосударственные жалобы, поданные в Европейский Суд по правам человека против одного или нескольких государств — членов Совета Европы или против Европейского союза;
• признавать факт того, что было нарушено то или иное право заявителя;
• присудить выигравшему заявителю справедливую компенсацию;
• толковать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод;
• устанавливать факт того, что какое-либо нарушение в определённом государстве носит массовый характер из-за системной проблемы, в связи с чем предписывать этому государству предпринять меры по исправлению этого недостатка;
• рассматривать запрос комитета министров Совета Европы по вопросу о том, не нарушило ли государство-ответчик своё обязательство по исполнению постановлений (решений) Европейского суда по правам человека;
• давать толкование ранее вынесенному постановлению по запросу Комитета Министров Совета Европы;
• выносить Консультативные заключения о толковании Конвенции о защите прав человека и основных свобод, по вопросам, не связанным с рассмотрением дел.

О проблеме мотивированности судебных актов через призму постановлений европейского суда по правам человека — европейский суд по правам человека

«…Суть функционирования судебной ветви государственной власти состоит в том, что в этом функционировании логика силы заменена силой логики. Убеждающая сила правого обоснования принимаемых решений …суть принципа верховенства права, суть правового государства».
Профессор Боштян Зупанчич – судья Европейского Суда по правам человека.

В предыдущей статье, посвященной практике Европейского Суда по правам человека, мы указывали, что одним из уроков, который может вынести для себя российский правоприменитель из Постановления ЕСПЧ по делу «Пронина против Украины», это необходимость надлежащего мотивирования судебных актов.

Проблема мотивированности судебных актов является крайне актуальной, некоторые авторы полагают, что «главной болезнью судебного контроля в России является игнорирование судами доводов жалоб» .

Нельзя не согласиться с тем, что «оставление в силе судейских нелепиц невозможно без аргументов, но обосновать, что «черное» — это «белое», мотивированно оправдать явную ошибку без демонстрации собственного невежества нельзя» .

Будь суды проверочных инстанций более внимательны к обязанности выносить мотивированные судебные акты, то вполне возможно нагрузка на вышестоящие судебные инстанции и вал жалоб в Европейский Суд по правам человека (далее ЕСПЧ) был бы меньше.

   Данное предположение основано на утверждении, с которое воспринимается практикующими юристами как аксиома: невозможно правильно мотивировать ошибочное решение по делу .   Поэтому в неправосудных актах проверочных инстанций можно увидеть, что они являются немотивированными, в них игнорируются аргументы и доводы сторон.

Как бы суды не пытались мотивировать неправосудные акты всегда видно, как в данных актах идет искажение не только доводов сторон, но и порой и подменяются вопросы, поставленные перед судом в исковом заявлении.

И поэтому суды в своих актах, пытаясь не искажать аргументы и доводы сторон просто их игнорируют, за исключением тех, которые находятся в полном соответствии  с логикой судебного постановления. По всей видимости, данные умолчания, на взгляд судей, представляют меньшее нарушение, чем явное искажение позиций сторон.

Однако от этого решение не становится правосудным. Но решение, в котором, скажем «обойдены острые углы»,  имеет гораздо больший успех устоять в вышестоящих судах, нежели решение в котором подробно описаны позиции сторон и в которых сделана попытка мотивировать неправосудное решение.

Данное наблюдение выявляет также еще одну чашу весов, которую применяет судья при вынесении судебного постановления, на этой чаше весов с одной стороны собственное суждение судьи по рассматриваемому делу, а на другой стороне этих весов риск отмены судебного постановления вышестоящим судом.

В качестве подтверждения этого можно привести дружественное напутствие  судьи вышестоящего суда начинающему федеральному судье: «Не пиши в решении много, чем больше напишешь, тем легче отменить решение».

К сожалению, именно риск отмены судебного постановления порой делает невозможным вынесение правильного судебного акта, когда он может хоть на йоту не совпадать со сложившейся практикой вышестоящего суда. Сложившаяся судебная практика, даже находящаяся в противоречии с законом, вещь очень трудно преодолимая.

И хотя суд при вынесении решения должен руководствоваться только Конституцией и законом (ст.120 Конституции РФ) ни один из судей не может себе позволить игнорировать сложившуюся судебную практику вышестоящих судов.  Впрочем этой проблеме в России много лет, еще в конце 19 века проф. Г.Ф.

Шершеневич писал: «Судебная практика рабски ловит каждое замечание кассационного департамента, старается согласовать свою деятельность со взглядом сената.

Эта масса решений, нарастающая с каждым годом все крепче и крепче, опутывает наш суд, который, как лев, запутавшийся в сетях, бессильно подчиняется своей участи, отказывается от борьбы и живет разумом высшей судебной инстанции… Борьба перед судом ведется не силой логики, не знанием соотношения конструкции института и системы права, не искусством тонкого  толкования, а исключительно ссылкой на кассационные решения…»

Однако было бы неправильно называть данную проблему только российской. Проблема немотивированности судебных актов была не однажды предметом рассмотрения ЕСПЧ.

В Постановлении по делу «Хаджианастасиу против Греции»  ЕСПЧ, напомнив, что суды должны, указывать с достаточной ясностью доводы и мотивы, на которых они основывают свои решения, установил факт нарушения права на справедливое судебное разбирательство немотивированным судебным актом.

Причиной установления нарушения права на справедливый суд явилось вынесение такого краткого судебного акта, из которого было не ясно, почему суд пришел именно к такому выводу, что создавало проблемы с обжалованием судебного акта.

Процедура обжалования предполагает оспаривание мотивов суда, однако, как их можно оспорить, если их в судебном акте просто нет?
Таким образом, вынесение немотивированного акта может явиться нарушение права на справедливый суд, гарантированного статьей 6 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (далее Конвенции).

Право на мотивированные судебные акты вытекает из права быть выслушанным судом. Кстати, право «быть услышанным судом» в  ФРГ закреплено в Конституции  (ст.103).

Несмотря на то, что в нормативных актах РФ данное право напрямую, как в Конституции ФРГ не закреплено, российские процессуалисты полагают, что право быть выслушанным и быть услышанным является принципом гражданского процессуального права .

А Конституционный Суд РФ в Постановлении №4-П от 12 марта 2001 назвал «право быть услышанным» общеправовым принципом, процитировав правило справедливого правосудия, сформулированное еще в древнем Риме: audi alteram partem (выслушать обе стороны).

Право быть выслушанным в свою очередь порождает право быть услышанным судом, а гарантией того, что сторона была выслушана и была услышана, является мотивированное решение суда. «Правосудие должно быть не только совершено, но и должно быть видно, что оно совершено» .

Конституции ряда европейских государств закрепляют требование мотивированности судебных актов и действий судебной власти, как конституционно-правовой принцип .

Полагаем, что правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в Постановлении от 11 января 2007 по делу «Кузнецов и другие против Российской Федерации» (жалоба № 184/02) являются крайне важными для всех правоприменителей Российской Федерации, поскольку данные правовые позиции могут быть наглядным примером, что требуется от юрисдикционных органов в правовом государстве.

«83.  Суд повторяет, что в соответствии с установленным прецедентным правом, которое отражает принцип надлежащего отправления правосудия, в решении судов и органов правосудия должны быть надлежащим образом указаны основания, по которым они были вынесены.

Пункт 1 статьи 6 обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (см. п. 29 постановления по делу «Руис Ториха против Испании» от 9 декабря 1994 г.

, Серия А, № 303-А). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (см. п. 36 постановления по делу «Суоминен против Финляндии» от 1 июля 2003 г.

по жалобе № 37801/97). Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции – возможность пересмотреть его.

Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия (см. п. 30 постановления по делу «Хирвисаари против Финляндии» от 27 сентября 2001 г. по жалобе № 49684/99)».

В деле «Кузнецов и другие против России» ЕСПЧ установил нарушение права на справедливый суд (ст. 6 Конвенции) фактом игнорирования ключевого вопроса дела, и явной непоследовательностью судов при рассмотрении дела в России.

Таким образом, можно сделать вывод, что коль скоро немотивированные судебные акты могут быть нарушением права на справедливый суд, то требование мотивированности должно стать объектом пристального внимания всех судебных инстанций.

Надо отметить как положительный факт, что ВАС РФ все чаще стал обращать внимание на немотивированность судебных актов, в частности  в постановлениях Президиума ВАС РФ №2236/07 от 10 июля 2007 г., и  N 3894/07 от 18 сентября 2007 г. было указано на  нарушение нижестоящими судами требования АПК РФ вынесения мотивированных актов.

Однако, зачастую Определения ВАС РФ об отказе  передаче дела для пересмотра судебного акта в порядке надзора, настолько кратки, что воспринимаются не как судебные акты, а лишь отписки.

Что не добавляет доверия ВАС РФ, поскольку в таких определениях практически не видно, что доводы заявителей были прочитаны, поняты и не приняты по тем или иным мотивам.

Скорей наоборот, прочитав такой акт, появляется подозрение, что заявление  о пересмотре дела в порядке надзора скорей всего не было прочитано внимательно и что возможно настоящим автором данного судебного акта является не судья, а его помощник.

В условиях, когда такой судебный акт исходит от высшей инстанции, доверие к данной инстанции и вера в торжество справедливости, начинает уменьшаться. Утрата же уважения к судьям разрушает государство.

Поэтому полагаем подчеркнуть важность инициативы ВАС РФ, высказанной его председателем А.Ивановым о том, что все надзорные определения ВАС РФ будут мотивированы и будут публиковаться на сайте ВАС РФ с 01.10.2007.  Понимание председателем ВАС РФ  важности вынесения мотивированных судебных актов было  высказано им также при встрече с Президентом РФ.

Все это порождает надежду, что российский правоприменитель сможет сделать свои акты более ясными для населения и не будет избегать от обязанности аргументировать свои акты и уклоняться от дачи ответов на вопросы, поставленные заявителем в своем требовании.

На наш взгляд, это сможет стать причиной возрождения веры в правосудие и веры в справедливость. Вера в справедливость имеет очень большую ценность в обществе, именно она дает силы в трудных ситуациях и дает силы для построения лучшего будущего для страны. Тот, кто потерял эту веру, смотрит в будущее без надежды.

Но возрождение этой веры дело ответственное, требующее постоянной работы, притом, что результаты этой работы могут быть перечеркнуты легко даже небольшим отклонением от принятого курса, потому что слишком часто человек был обманут и пределы его способности доверять не безграничны.

Тем не менее, мотивированность всех судебных актов достойная задача, которая должна быть разрешена в России.

Султанов Айдар Рустэмович, начальник юридического управления ОАО «Нижнекамскнефтехим», судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования