В настоящее время весьма сложно предположить, когда именно зародились первые уголовно-процессуальные отношения.

Очевидно, что это произошло примерно в тот период, когда человеческое общество стало дифференцировать правомерное и преступное поведение, а государство начало устанавливать уголовную ответственность.

Поэтому сразу же возникла необходимость в существовании неких (пусть даже примитивных) правовых механизмов, позволяющих реализовать такую ответственность и назначать виновному наказание.

О весьма богатой мировой истории уголовного судопроизводства свидетельствуют дошедшие до наших дней древние своды законов, содержащие в своей структуре и уголовно-процессуальные нормы.

История отечественной уголовной юрисдикции начинает свой отсчет со времен Русской Правды — древнейшего из правовых памятников Киевской Руси.

Однако в различные периоды мировой истории, в различных государствах существовали разные типы (формы) уголовного процесса.

Типом (формой) уголовного процесса следует считать совокупность наиболее существенных условий, характеризующих порядок производства по уголовным делам и выражающихся в полномочиях субъектов уголовной юрисдикции и иных участников, в степени защиты прав и свобод личности, а также в правилах собирания, проверки и оценки доказательств.

Существование того или иного типа уголовно-процессуальной деятельности, а также его изменение обусловлено множеством предпосылок.

К их числу относятся экономические, политические, социальные, идеологические, религиозные и многие другие причины.

Думается, что на тип уголовного судопроизводства, безусловно, оказывают влияние особенности развития того или иного государства (цивилизации) и социально-экономические формации.

В настоящее время в теории принято различать четыре основных типа (четыре модели) уголовного процесса:

• обвинительный (частноисковый);
• розыскной (инквизиционный);
• состязательный;
• смешанный.

Обвинительный (частноисковый) процесс был атрибутом рабовладельческих и раннефеодальных государств (Древнего Рима, Империи Карла Великого, Великого княжества Литовского и т.п.). Такая форма уголовного судопроизводства прослеживается и в законодательстве Киевской Руси, а впоследствии — Великого княжества Московского (Московского государства).

Частноисковой процесс характеризовался пассивным участием государства в осуществлении обвинительной функции. Так, уголовное дело возбуждалось по жалобе потерпевшего, который самостоятельно дал жен был собирать доказательства и представлять их суду. От его волеизъявления зависело как существование самого судопроизводства, так и во многом его исход.

Судебное разбирательство было гласным (открытым) и заключалось в разрешении правового спора между обвинителем (потерпевшим) и обвиняемым. При этом в качестве судьи, как правило, выступал сам феодал (например, на Руси — удельный князь).

Система доказательств представляла собой совокупность «очистительных» присяг (клятв), ордалий и судебных поединков. Так, свидетели давали клятву о правдивости своих показаний, после чего сказанное ими могло быть принято к сведению без дополнительной проверки.

Ордалия (божий суд) состояла в пытке обвиняемого (огнем, железом, водой и т.п.).

При этом выдержавший испытание считался невиновным и освобождался от ответственности. В подтверждение своих доводов ордалии мог подвергнуться и Потерпевший.

Судебный поединок заключался в физической борьбе обвинителя с обвиняемым, результаты которой предрешали исход уголовного дела.

Если сильнее оказывался потерпевший, то обвиняемый подвергался наказанию, а в противном случае освобождался от ответственности.

В настоящее время частиоисковый процесс отошел в прошлое, и является предметом исследований в области истории права и государства.

Однако отдельные элементы этого типа встречаются и в некоторых современных формах уголовного судопроизводства. Например. УПК РФ предусматривает так называемое частное уголовное преследование (ч. 2 ст.

20), характеризующееся возбуждением уголовного дела не иначе как по заявлению потерпевшего и возложением на него бремени доказывания.

Розыскной (инквизиционный) процесс был распространен при более поздних формах феодализма, а свое наиболее широкое распространение получил в период абсолютизма (Священная Римская империя, Испанское королевство. Речь Посполитая и т.п.).

Инквизиционную направленность имело и уголовное судопроизводство Российской империи до буржуазных преобразований Александра II. Розыскной процесс характеризовав полным или почти полным лишением обвиняемого прав и возможности состязаться со стороной обвинения.

Поэтому обвиняемый из участника уголовного судопроизводства как бы превращался в объект уголовного преследования, даже не всегда зная, что именно ему инкриминируется в вину.

Существенной особенностью инквизиционной модели уголовно-процессуальной деятельности являлась Презумпция виновности, что обусловливало лишение обвиняемого и многих общегражданских прав.

В отличие от частноискового в розыскном процессе доминирующим являлось публичное начало, но с сильным прекосом в сторону обвинения. Так, уголовные дела возбуждались независимо от волеизъявления потерпевшего. При этом поводом для начала уголовного преследования вполне мог послужить анонимный донос.

Для розыскного уголовного процесса было характерно сращивание функции обвинения и разрешения уголовного дела. Поэтому судья мог одновременно выполнять обязанности следователя, а иногда и прокурора. Предварительное расследование и судебное разбирательство были тайными, негласными.

Уголовное дело разрешалось не на основании непосредственного исследования доказательств, а путем изучения письменных материалов.

При инквизиционном типе судопроизводства активно использовалась теория формальных доказательств, выражающаяся в их заранее установленной силе, в заранее определенном преобладании одних доказательств над другими.

Важнейшим доказательством считалось собственное признание обвиняемым своей вины, которое нередко получалось посредством пыток или иного воздействия на личность.

Победа во многих развитых странах буржуазных революций, начало эпохи Просвещения, и появление первых демократических форм государственного устройства обусловили постепенный отказ от инквизиционного порядка уголовно-процессуальной деятельности и его замену более цивилизованными юрисдикционными процедурами.

Однако вплоть до настоящего времени в тоталитарных государствах периодически возникают формы уголовного судопроизводства очень близкие к розыскному процессу. Например, таковыми нам представляются уголовный процесс гитлеровской Германии или репрессивная система советской уголовной юрисдикции 1930— 1950-х годов.

Состязательный процесс является одной из современных форм производства по уголовным делам. Он получил свое распространение главным образом в государствах с англосаксонской системой права (Великобритания, США, Израиль, Сингапур и т.п.).

Состязательный порядок уголовно-процессуальной деятельности представляет собой полную противоположность розыскному (инквизиционному). Так, процессуальные функции производства по делу строго отделены друг от друга, а обвинение и защита имеют равные права.

Суд перестает быть органом уголовного преследования, и его деятельность сводится к разрешению уголовного дела и вынесению окончательного процессуального ранения.

Обвиняемый наделяется широким кругом процессуальных прав, причем ему предоставляется возможность осуществлять эти права как лично, так и с помощью адвоката (защитника); Закон предусматривает множество процессуальных гарантий защиты личности.

Одним из основополагающих принципов состязательного процесса является презумпция невиновности. Состязательный порядок производства по уголовным делам имеет публичное начало. Он оставляет обязанность уголовного преследования, в том числе доказывания виновности, за государственными органами и должностными лицами.

Однако в отличие от розыскного процесса такое преследование не является самоцелью и осуществляется в строго установленных законом формах и при обеспечении прав и свобод человека и гражданина Судебное разбирательство производится гласно (открыто) в условиях непосредственного и устного исследования обстоятельств уголовного дела.

Свои позиции стороны обвинения и защиты излагают суду в ходе судебных прений, подводящих итог исследованию доказательств. Неотъемлемым атрибутом состязательного процесса является наличие суда присяжных (хотя бы по некоторым категориям уголовных дел).

Состязательная форма уголовного судопроизводства характеризуется принципом свободы оценки доказательств, что исключает их заранее установленную юридическую силу и предусматривает в качестве основного критерия доказывания внутреннее убеждение судьи (иного правомочного субъекта).

При этом доказательствами признаются любые фактические данные, полученные в установленном законом порядке и имеющие отношение к делу.

Смешанный процесс представляет собой еще один современный тип уголовного судопроизводства. Такой порядок процессуальной деятельности характерен для государств континентальной (романо-германской) правовой системы (Германии. Франции. Испании, Австрии. Италии и т.д.).

Он как бы сочетает в себе отдельные черты состязательного и розыскного процесса. При этом в ранних формах смешанного процесса преобладали инквизиционные процедуры: возложение на суд ряда обвинительных функций, наделение обвиняемых сравнительно малым количеством прав и т.д.

Данный порядок господствовал, например, в ряде буржуазных империй XIX в. (наполеоновской Франции, кайзеровской Германии, Австрийской империи). Таким же был и уголовный процесс в дореволюционной России.

К смешанному типу с преобладанием в нем элементов розыскного следует отнести и существовавший до недавнего времени порядок производства по уголовным делам в СССР и союзных республиках. Так, согласно УПК РСФСР на судебные органы возлагались отдельные полномочия обвинения (возбуждение уголовных дал, направление дел на доследование и т.п.).

Ранние редакции этого Закона исключали возможность участия защитника в досудебном производстве, не предусматривали суда присяжных и др.

Современные формы смешанного типа уголовного процесса характеризуются явным преобладанием в нем элементов состязательности.

В этом порядке в настоящее время осуществляется производство в большинстве государств континентальной правовой системы (Франции, ФРГ, Австрии, Казахстан и т.п.).

Порядок уголовного судопроизводства, установленный в настоящее время в Российской Федерации, также следует считать современной формой смешанного типа. Так, новый Уголовно-процессуальный Кодекс РФ предусматривает все важнейшие принципы и условия состязательности.

Он устанавливает множество процессуальных гарантий защиты прав и свобод личности, разделяет процессуальные функции, закрепляет равноправие сторон перед судом, предоставляет возможность рассмотрения некоторых дел судом присяжных.

В качестве единственного критерия оценки доказательств УПК предусматривает внутреннее убеждение судьи или иного правомочного субъекта.

Вместе с тем от инквизиционного процесса заимствуется тайна предварительного расследования, возложение на органы дознания и предварительного следствия обвинительной функции, отсутствие состязательности в досудебном производстве.

Таким образом, современный тип уголовного судопроизводства в России обусловлен особенностями континентальной (романо-германской) правовой системы и соответствует уровню социально экономического развития нашей страны, а также нормам международного права в сфере борьбы с преступностью и обеспечения прав и свобод человека и гражданина.

Глава 3. Исторические формы (модели) уголовного процесса

Литература

§ 1. Теоретическое значение и критерии выделения

исторических
форм (моделей) уголовного процесса

Уголовный
процесс каждой страны представляет
собой сложную систему, состоящую из
большого числа различных «механизмов»
и «деталей».

Поэтому если рассматривать
процессуальный порядок производства
по уголовным делам в отдельно взятом
конкретном государстве в определенный
период его истории, то он будет по многим
компонентам не только существенно
отличаться от того, что имеет место в
других государствах, но и чаще всего
окажется неповторим по сравнению с теми
процессуальными порядками, которые
существовали в том же самом государстве
на иных исторических этапах его развития.
В результате возникает поразительное
многообразие уголовно-процессуальных
систем, наблюдаемое, образно говоря,
«по вертикали» (во времени) и «по
горизонтали» (в пространстве).

Но
уголовно-процессуальная наука не могла
бы претендовать на звание науки, если
бы не пыталась преодолеть данное
историческое и сравнительно-правовое
многообразие, предложив некие абстрактные
«формы» или «модели» уголовного
процесса, являющиеся итогом эмпирического
изучения конкретных уголовно-процессуальных
систем, их последующей классификации
по определенным критериям и, наконец,
максимального обобщения на уровне
«идеальных типов» или, если угодно,
архетипов . Подобный подход имеет
не только абстрактно-теоретическое, но
и практическое значение, позволяя
правильно понять вектор развития
уголовного процесса той или иной страны,
определить наиболее близкие ему
уголовно-процессуальные системы других
государств, уяснить место национальной
уголовно-процессуальной модели на
сравнительно-правовой карте мира. Это
особенно важно в период проведения
глобальных реформ (новых уголовно-процессуальных
кодификаций), ведь каждой из них, как
правило, предшествует аналитическая
работа по осмыслению исторической
формы
национального уголовного процесса и
определению оптимальной модели,
в рамках которой ему следует развиваться.

———————————

В этом смысле следует отличать друг от
друга модель уголовного процесса как
архетип (определенную абстракцию) и
конкретные национальные уголовно-процессуальные
системы, чаще всего на 100% не соответствующие
ни одному из выделяемых уголовно-процессуальных
архетипов.

Ни
в российской, ни в западной
уголовно-процессуальной науке нет
полного единства мнений по поводу
точного числа исторических форм
(моделей), определивших развитие
уголовного судопроизводства и его
современное состояние. Есть существенные
различия и в их терминологическом
обозначении (наименовании).

Что
касается расхождения в количестве
моделей уголовного процесса, то оно
чаще всего объясняется отнюдь не
ошибочностью представлений тех или
иных авторов, а использованием ими
разных методологических подходов.

Так,
западные авторы, как правило, выделяют
только две
модели уголовного процесса, которые
возникли в результате исторического
развития и сохраняют свое сравнительно-правовое
значение в современном мире: обвинительный
(accusatorial)
уголовный процесс и инквизиционный
(inquisitorial)
уголовный процесс .

———————————

См., например: European Criminal Procedure / Ed. by M.
Delmas-Marty, J.R. Spencer. Cambridge, 2004. P. 5.

Однако
если к сравнительно-правовому критерию
присоединить критерий исторический,
то понятно: обе названные модели столь
сильно видоизменились с течением веков,
что в научном плане предстают в двух
вариантах: архаичном (сугубо историческом)
и современном.

В результате мы получаем
не две, а четыре
модели: 1) архаичную обвинительную; 2)
архаичную инквизиционную; 3) современную
обвинительную, которую в российской
литературе принято называть состязательной
; 4) современную инквизиционную,
которую в российской литературе в
соответствии с континентальной традицией
принято называть смешанной.

———————————

Понятно, что при данном подходе замена
понятия «обвинительный» на понятие
«состязательный» имеет не
принципиальный, а условный характер,
так как необходимо терминологически
отделить архаичный (устаревший) вариант
от современного.

Если мы абстрагируемся
от исторического критерия, то такого
рода терминологическая дифференциация
уже не требуется: достаточно одного
лишь понятия «обвинительный»,
которое и использует западная (например,
франкоязычная) литература.

Но
и это еще не все.

Исторически сложилось
так, что если модернизация обвинительной
модели уголовного процесса по
распространенному в науке мнению
происходила плавно и подчас незаметно,
не сопровождаясь «революционными»
преобразованиями, то в развитии
инквизиционного процесса имеется явный
перелом, когда архаичный вариант уступил
место современному — так называемому
смешанному уголовному процессу .
Иначе говоря, в случае с инквизиционным
процессом мы сталкиваемся не только с
эволюцией, но и с подлинной законодательной
революцией,
которая не должна ускользнуть от нашего
внимания. В такой ситуации исходя из
сугубо методологических соображений
исторический критерий классификации
имеет меньшее значение для обвинительного
уголовного процесса и большее — для
процесса инквизиционного, т.е. при
выделении моделей уголовного процесса
он вполне может применяться асимметрично.
Следуя такой логике, мы получаем уже
три
модели уголовного процесса: 1) единую
обвинительную модель, которую также
допустимо именовать состязательной;
2) архаичную инквизиционную модель; 3)
современную смешанную модель, заменившую
инквизиционную в результате
уголовно-процессуальной «революции»,
о которой подробнее будет сказано далее
(при характеристике данной модели).

———————————

Впрочем, новейшие англо-американские
научные исследования показывают, что
в рамках «обвинительной» английской
традиции в конце XVIII — начале XIX столетия
имела место не менее впечатляющая
революция, т.е. развитие здесь шло не
столь эволюционно, как принято думать
(см., например: Vogler R.A. World View of Criminal Justice.
Ashgate. P.

136), о чем будет сказано ниже.
Однако речь в любом случае идет не об
одномоментной законодательной реформе,
а о не всегда заметном постороннему
глазу бурном развитии судебной практики.
К тому же англосаксонскую революционную
модернизацию, проходившую одновременно
с континентальной, уголовно-процессуальной
науке еще предстоит осмыслить.

Все
отмеченные подходы к классификации
моделей уголовного процесса теоретически
вполне допустимы и применяются как в
российской, так и в западной
уголовно-процессуальной науке.

Однако,
исходя из сугубо методологических
соображений и не желая игнорировать
анализ отмеченной уголовно-процессуальной
«революции», мы остановимся на
последнем из выделенных подходов и
последовательно рассмотрим три модели
уголовного процесса, две из которых
существуют в современной перспективе
(обвинительно-состязательная и смешанная),
а третья — в перспективе сугубо исторической
(инквизиционная), что не умаляет ее
значимости для понимания многих
современных уголовно-процессуальных
институтов.

Исторические формы уголовного процесса

Публичное начало розыска 
умаляет свободу личности судьи. Все его действия жестко регламентированы законом.

У судьи-инквизитора практически 
нет свободы выбора, его усмотрение и внутреннее убеждение ни как 
не влияют на принимаемые решения, которые 
полностью контролируются вышестоящими инстанциями. Ярким тому свидетельством служит формальная система доказательств, когда их оценка заранее предписана.

Подавление личности должностного лица красноречиво подтверждается тем, что на него также как на доносителя и обвиняемого могла быть возложена ответственность за не доказанность доноса.

В целом, розыскной уголовный 
процесс определяется господством 
государственных интересов над 
интересами личности, что выражается в процессуальном положении участников судопроизводства.

По строгим предписаниям закона орган, ведущий процесс, осуществляет свои односторонне-властные полномочия над остальными участниками процесса.

В розыскном процессе обязанности 
обвинителя, защитника и суда возлагаются 
на ведущий производство орган, который 
не нуждается в помощи сторон при 
выявлении истины и принятии решений.

Доказательственная система 
часто рассматривается в качестве типичного признака судопроизводства, поэтому необходимо несколько подробнее 
дать ее характеристику в розыскном 
процессе.

Для розыскного исторического 
типа процесса характерна формальная система доказательств. Суть ее заключается 
в том, что оценка доказательств 
производится судьей по «внешним» для 
него критериям, которые детально указаны 
в законе.

Закон (или судебная доктрина) устанавливает силу доказательств, подразделяя их на совершенные, совершенные 
наполовину, совершенные на четверть и т.д. Совершенным доказательством 
признаются признание обвиняемого, захват с поличным, показания двух заслуживающих доверия свидетелей.

Оценка доказательств судом сводится к механическому их подсчету. При 
достаточном количестве доказательств 
выносится обвинительный приговор, при отсутствии – оправдательный, а при некотором недостатке – 
об оставлении в подозрении.

Установленные 
законом критерии в общем виде отражали действительное положение 
вещей. Однако они не могли учесть особенности каждого конкретного 
дела.

Для розыскного процесса характерен и свой, типичный метод правового 
регулирования.

Предметом регулирования 
выступают управленческие отношения, в которых объектом управления служит не Процедура производства, а сами его участники, в равной степени 
и обвиняемый, и судья. Правовое регулирование 
осуществляется исключительно императивным методом.

Такой угол зрения позволяет 
определить розыскной процесс как 
последовательное применение метода власти – подчинения к общественным отношениям в области уголовного судопроизводства.

3. Исторические формы состязательного типа уголовного процесса

СОСТЯЗАТЕЛЬНЫЙ 
ПРОЦЕСС – одна из исторических форм уголовного процесса; строится на началах процессуального равенства сторон и разделения функций между обвинителем, защитой и судом. При этом обвинитель несет «бремя доказывания» виновности обвиняемого, а суд выступает как арбитр между сторонами. Решение суда зависит от позиции сторон (напр.

, признание обвиняемым вины исключает судебное следствие и суд постановляет обвинительный приговор; отказ обвинителя от обвинения предрешает оправдание подсудимого). Для состязательного процесса характерны рассмотрение дела судом присяжных и оценка доказательств по внутреннему убеждению судей.

Состязательная форма уголовного процесса в настоящее время наиболее ярко выражена в странах англо-саксонской системы права (Великобритании, США, Канаде).

Частно-состязательный тип 
процесса иначе именуется частно-исковым 
или обвинительным. Это самый 
древний процесс, получивший свое название в силу того, что главным в процессе было обвинение, без которого не могло 
быть начато производство по делу. Этот процесс имеет состязательный характер, то есть представляет собой спор равноправных сторон перед независимым от них 
судом.

Сущность, признаки и понятие 
частно-состязательного процесса.

Частно-состязательный тип 
характеризует первый этап развития уголовно-процессуального права, сущность которого заключается в господстве частного начала над публичным. Частно-правовой характер процесса обусловлен тем, что 
общество еще не столь консолидировано, чтобы осознать и отстаивать публичные 
интересы. В нем господствуют родственные, а не обменные связи.

Преступление еще 
понимается как частно-правовое деяние, причиняющее вред не всему обществу, а потерпевшему как представителю 
своего рода. Так, по древнему английскому 
обвинительному процессу даже за убийство короля его роду выплачивался выкуп, как и за убийство епископа.

Лишь в дальнейшем развитии права покушение 
на жизнь короля стало государственным 
преступлением, не искупаемым денежной компенсацией.

Важно отметить, что при 
преобладании частного начала на первом этапе развития уголовно-процессуального 
права свобода личности человека была минимальна. Во-первых, человек 
не выделялся из своего рода. Во-вторых, при неразвитости права господство частного интереса одного субъекта приводило 
к ущемлению частного интереса другого, то есть к произволу.

Преобладание частного начала как ключевой признак обвинительного типа процесса выражается в процессуальном положении основных участников процесса: стороны обвинения, стороны защиты и суда. Рассмотрим подробнее свойства частно-состязательного типа процесса.

1. Процессуальное положение стороны обвинения. Поскольку вред от преступления причиняется не всему обществу, а частному лицу, постольку на стороне обвинения это частное лицо и выступает. Сам потерпевший или его близкие, осуществляя уголовное преследование, действуют исключительно в своих личных интересах. Такое обвинение в теории уголовного процесса получило название частного. Обвинение имеет форму уголовного иска, так как оно к тому же и частное, то обвинительный процесс называется еще и частно-исковым.

Частный обвинитель в одноименном 
типе процесса имеет практически 
не ограниченную свободу. От его усмотрения зависит возникновение, направление 
и прекращение процесса. В любой момент производства по делу уголовный Иск может быть отозван истцом – потерпевшим.

Вместе с тем частный 
обвинитель лично несет все судебные тяготы, связанные с уголовным 
преследованием. На него возлагаются 
обязанности по розыску преступника 
и доставлению его в суд.

На него же возлагается и ответственность 
за необоснованное обвинение.

Так, в 
древнем процессе потерпевший подвергался 
уголовному наказанию, а для обеспечения 
буквального равенства сторон, потерпевший 
мог содержаться в таких же условиях, что и обвиняемый.

2. Процессуальное положение 
стороны защиты. На стороне защиты 
выступает сам обвиняемый или 
его близкие, которые действуют 
лишь в своих частных интересах. 
Частное усмотрение обвиняемого 
выражено в его процессуальном 
статусе. Он является субъектом 
процесса, влияя на движение дела.

От его желания зависит признать 
уголовный иск и понести наказания 
или возражать против иска. Процессуальные 
права обвиняемого точно такие 
же, как и обвинителя. Равноправие 
сторон выражено в одинаковости 
их прав.

На обвиняемого, как 
и на обвинителя, возлагается 
обязанность представлять материал, составляющий основу процесса.

3. Процессуальное положение 
суда. Частное начало отражается 
и в положении суда. Суд действует 
только в пределах уголовного 
иска и возражений против него. Распорядительные действия сторон (отказ от иска, признание иска) обязательны для суда. Суд занимает 
пассивное положение.

 Он не 
вправе по своей инициативе 
собирать доказательства. Бремя 
доказывания равномерно распределено 
между сторонами.

 Частное положение 
суда ярко проявляется при 
«оболживлении» приговора в древнем 
процессе, когда проигравшая сторона 
вызывала на поединок судью, 
постановившего приговор.

Суд в обвинительном (частно-исковом) процессе не стремится к выяснению 
объективной истины, которая не является главной целью судопроизводства. Действительно, нет необходимости 
достоверно устанавливать спорное 
материальное правоотношение, поскольку 
оно само зависит от усмотрения сторон. Следовательно, главное – определить позиции тяжущихся и разрешить 
их спор.

Частное положение основных участников процесса в данном типе процесса точно отражается в высказывании знаменитого историка В. О. Ключевского: «Во всяком правонарушении сталкивались три стороны: Истец, ответчик и судья. Каждая сторона была враждебна обеим 
остальным, но союз двух решал дело за счет третьей».

Итак, типичным признаком 
обвинительного процесса выступает 
преобладание частного начала над публичным, которое выражается в правовом положении 
сторон и суда.

Частный обвинитель и обвиняемый равноправны в споре 
и действуют по своему усмотрению, а суд занимает пассивное положение.

На основе указанных признаков частно-состязательный уголовный процесс можно определить как частно-правовую организацию 
производства по уголовному делу, которая 
выражается в споре действующих 
по своему усмотрению равноправных сторон перед пассивным судом.

Уголовный процесс частно-состязательного 
типа практически не расчленен с 
цивилистическим производством 
и поэтому является «чисто» состязательным.

Все вышеуказанные типичные признаки частно-состязательного процесса одновременно являются характеристикой современного состязательного гражданского судопроизводства.

К тому же исторически частно-состязательный уголовный процесс не разделялся с процессом гражданским.

Частно-состязательный процесс 
как исторический тип процесса, разделяются 
на две исторические разновидности: обвинительный процесс и частно-исковой. Впервые различия между ними были обоснованы А. В. Смирновым.

Обвинительный процесс как 
самый древний обусловлен природно-чувственной 
ступенью развития свободы индивида, который уже осознает себя как 
нечто отдельное, но еще не принимает 
предписаний закона и религиозных 
норм, регламентирующих процесс. Главный 
юридический признак обвинительного процесса – его формализм, который 
прежде всего выражен в системе 
доказательств.

4. Смешанный тип современного уголовного процесса

Поскольку в литературе нередко 
в качестве самостоятельного типа (формы) процесса выделяется смешанное производство, необходимо кратко на нем остановиться. Понятие «смешанный процесс» употребляется 
в трех различных значениях.

1) Сначала им обозначали 
возникший в XIX веке континентальный 
тип реформированного процесса, регламентированный кодексом Наполеона 
1808 года. Эта французская модель 
соединяла в себе розыскное 
предварительное расследование, 
опирающееся на ордонанс 1670 г.

, и 
состязательное судебное производство, построенное по английскому образцу. 
Благодаря культурному влиянию 
Франции данная модель судопроизводства 
распространилась практически по 
всем континентальным европейским 
странам.

 Такое значение термина 
«смешанный процесс» опирается 
на морфологическую типологию 
и иногда приводит к несколько 
упрощенному пониманию типов 
процесса, когда наряду с ним 
выделяются древний обвинительный 
тип, средневековый розыскной 
тип стран континентальной Европы 
и английский состязательный 
тип. В результате сливаются 
различные типологии и уменьшается 
их научное значение.

2) В другом случае применяется 
идеальная типология, и смешанный 
процесс выступает результатом 
сочетания состязательной и розыскной 
моделей, переходной формой между 
ними. При этом сочетание элементов 
может быть хаотичным.

 Смешанный 
тип имеет двойственное положение 
в идеальной типологии. С одной 
стороны он претендует быть 
идеальным типом процесса.

С другой 
– он обладает меньшим уровнем 
абстрактности и является реальным 
типом, поскольку любое судопроизводство 
всегда смешанное.

3) Наконец, третье значение 
смешанному процессу придается, 
когда он понимается как третий 
этап развития права, сменяющий 
обвинительный и розыскной. Тогда 
его содержание совпадает с 
рассмотренным публично-состязательным 
процессом.

Любая типология выделяет существенное и отвлекается от второстепенных (нетипичных) деталей, которые неизбежно 
присутствуют в конкретном судопроизводстве.

К какому бы типу мы не относили каждый конкретный уголовный процесс на основании общего, в действительности он всегда будет испытывать на себе воздействие единичного. Следовательно, он всегда будет смешанным.

Поэтому 
смешанный процесс выступает 
в виде реального типа с гораздо 
меньшим уровнем абстрактности.

Выше было показано, что 
история не знала ни одного чисто 
обвинительного, розыскного или публично-состязательного 
процесса. Кроме того, в жизни 
отсутствуют и национальные типы судопроизводства.

Нигде нет чисто 
английского, французского, германского 
или русского уголовного процесса. Все они испытывают влияние друг друга, имеют как свои национальные институты, так и «внешние» элементы.

Бывает очень трудно установить, откуда берет происхождение то или иное процессуальное правило, то ли из Англии, то ли из Франции, то ли из Италии, а 
может из Древнего Рима.

§ 2. Исторические формы уголовного процесса

Путь к современному пониманию сути уголовного судопроиз­водства был долгим и непростым. Каждая страна шла к нему сво­ей дорогой. С учетом многих отмеченных в предыдущем парагра­фе факторов, действовавших в конкретных странах, складывались неодинаковые представления о том, как должны решаться узло­вые вопросы производства по уголовным делам.

К таким вопросам относятся прежде всего процессуальное по­ложение и роль судьи и суда при разбирательстве уголовного дела, объем процессуальных прав обвиняемого и его защитника, преде­лы процессуальных полномочий обвинителя или лица, производя­щего расследование, последовательность совершения действий, до­пустимых при производстве по уголовному делу, определение цели и содержания доказывания, оценки доказательств и т. п. Неодина­ковые подходы к решению таких узловых вопросов существенно влияют на общую характеристику конкретных уголовно-процессу­альных систем. А это в свою очередь дает основание говорить о возможности существования различных форм процесса1.

В отечественной уголовно-процессуальной доктрине, как из­вестно, с давних пор принято различать четыре основные формы уголовного процесса, складывавшиеся и развивавшиеся в разное время: обвинительный, розыскной (инквизиционный), состязатель­ный и смешанный процессы.

Обвинительный процесс, зародившийся еще в пери­од рабовладения, наиболее полное развитие получил на первых эта­пах существования феодального общества. Характерной его чер­той было признание особого положения обвинителя, в качестве ко­торого обычно выступало лицо, потерпевшее от преступления.

От его воли зависело возбуждение и прекращение дела. Система до­казательств, сложившаяся под большим влиянием широко распро­страненных в те времена суеверий, предрассудков и религиозных воззрений, включала в себя клятвы, поединки и различного рода испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т. д.).

Суду была

1 Иногда в российских литературных источниках формы процесса пред­почитают называть иначе — типами, моделями, разновидностями и т. д.

§ 2. Исторические формы уголовного процесса

нужна не истина, а подтверждение того, что обвиняемый способен выдержать испытание, поединок, дать клятву так, как это было положено, и т. д. Такую форму разбирательства уголовных дел «оп­робовали» практически во всех ныне существующих странах. Только происходило это в разное время — где-то раньше, а где-то несколь­ко позже.

Розыскной (инквизиционный) процесс, ВОЗ­никший, как и обвинительный, в недрах рабовладельческого обще­ства, достиг своего наиболее широкого распространения в эпоху абсолютизма. Чаще всего его расцвет связывают со временем, во­шедшим в историю под названием эпохи «охоты на ведьм», кото­рая велась церковью. Но такая форма судопроизводства широко была воспринята и светскими властями.

По ее правилам судья одновременно должен был выполнять не только свои функции, но и функции следователя, обвинителя и в какой-то мере защитника. Обвиняемого лишали возможности за­щищаться. Он считался не субъектом (участником) процесса, а его объектом. О понимаемом в современном смысле слова праве на за­щиту не было и речи.

Типичной для такого процесса была система т. н. формальных доказательств, которая проявлялась прежде всего в строгой рег­ламентации действий по оценке доказательств.

Многочисленные доказательственные правила абстрактно предопределяли, напри­мер, что признание обвиняемым своей вины — «царица доказа­тельств», что женщине нужно верить меньше, чем мужчине, бо­гатому — больше, чем бедному, что какие-то конкретные факты или обстоятельства должны устанавливаться с помощью опреде­ленного числа свидетельских показаний (не менее двух, трех и т. д.). Пытки не считались недопустимым методом получения дока­зательств. Их производство открыто разрешалось и даже поощ­рялось в законодательном порядке, поскольку считалось важным способом получения «царицы доказательств». В некоторых странах законы требовали, чтобы судьи выявляли истину, но под ней по­нималось не соответствие фактов (обстоятельств) объективной дей­ствительности, а выводы судьи, сделанные с соблюдением предпи­саний законов, предустанавливавших априорно юридическую силу конкретных видов доказательств.

Многие институты этой формы уголовного судопроизводства оказались крайне «живучими». Они не раз использовались и в XX в., особенно там, где возникали диктаторские или тоталитар­ные режимы, практиковавшие жесткие средства борьбы с инако­мыслием и непослушанием.

Их рудименты (стремление формали­зовать доказательственную ценность отдельных источников дока­зательств, официальное придание явно завышенного значения признанию обвиняемым своей вины, установление априорных фор­мализованных критериев допустимости доказательств, ограничи-

Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

§ 2. Исторические формы уголовного процесса

вающих возможности для свободной их оценки судьями и другими должностными лицами, и т. д.) продолжают сосуществовать с со­временными, прогрессивными процессуальными институтами и в других странах, нередко именуемых «цивилизованными», «с раз­витыми демократическими традициями» и т. д.

Состязательный процесс, развившийся из обвини­тельного, получил наибольшее распространение в государствах с англосаксонскими правовыми системами. Его широко пропаганди­руемая в наши дни т. н.

классическая модель (схема) базируется на исходном положении о том, что уголовный процесс — это проис­ходящий в суде спор между государством и гражданином, привле­каемым к уголовной ответственности, что в подобном споре обе сто­роны наделены равными юридическими возможностями по соби­ранию, представлению и исследованию доказательств, их анализу, выдвижению уместных для конкретного дела доводов и т. п. По идее, считается, что такими равными возможностями они должны обла­дать полностью как при судебном разбирательстве дела, так и в ходе его досудебной подготовки (полицейского расследования).

Но нетрудно видеть по приводимому ниже материалу, ка­сающемуся практики соответствующих стран, что подобная «идил­лия» практически возможна лишь на бумаге либо в умах оторван­ных от жизни людей. Это всего лишь одна из иллюзий.

Реально же, как известно, везде и во все времена выявление и собирание доказательств по уголовному делу с момента начала производства и до того, как оно попадет в суд, считались и считаются делом спе­циально подготовленных людей (профессионалов), за спиной кото­рых стоит государство с его весьма широкими материальными, тех­ническими и организационными ресурсами. Они — должностные лица государственных органов, которых обычно (именно в странах, живущих по традициям англосаксонского права) никто и ничто не обязывает быть объективными. Их дело — собирание лишь обви­нительных данных, поскольку они представляют государство, про­тивостоящее обвиняемому в судебном споре и несущее бремя до­казывания его виновности. И это делается, как правило, втайне от преследуемого.

Пропагандисты англосаксонской модели уголовного судопро­изводства упорно не хотят видеть, что при полицейском расследо­вании, ведущемся при таком судопроизводстве, возможность состя­зания сторон на равных условиях исключается еще в большей мере, чем при расследовании в странах с континентальными правовыми системами.

Полицейский детектив либо лицо, призванное осуще­ствлять уголовное преследование (американский Прокурор-аттор­ней или английский королевский преследователь, а равно действу­ющий по его поручению представитель-адвокат) не обязаны, пока дело не передано в суд, доводить до сведения своих процессу­альных противников собранный против них материал в полном

объеме. Обвиняемый и его Защитник до суда знают в лучшем слу­чае лишь о сути подозрения и кое-что об обвинительных доказа­тельствах. Все доказательства такого рода предъявляются лишь во время судебного разбирательства.

Чтобы хоть как-то компенсировать такое неравенство, обвиня­емому говорят, что он вправе провести «свое», параллельное контр­расследование. Оно-де позволит вооружиться против опытного и изощренного противника. Но что может дать такое контррассле­дование, если оно доступно (по финансовым соображениям) да­леко не всякому и должно проводиться фактически вслепую?

Равенство возможностей в таком единоборстве может стать реальностью лишь тогда, когда в единоборстве (состязании) со сле­дователем, детективом или представителем государства, уполно­моченным осуществлять уголовное преследование, лицом к лицу сталкивается тот, кто в состоянии обеспечить значительные рас­ходы по привлечению на свою сторону специалистов, равноценных этим должностным лицам и их помощникам (частных детективов с соответствующей подготовкой, экспертов с высокой квалификаци­ей и т. д.). Но, как известно, достаточные средства для такого рода расходов находятся далеко не у всех, кто оказывается «в объяти­ях» Фемиды. Нет их на эти цели и в достаточном объеме, разуме­ется, и у государства.

Суду при разбирательстве дела (спора) в условиях состяза­тельной формы уголовного судопроизводства сравнительно часто теоретики склонны отводить роль «бесстрастного арбитра», якобы всего лишь наблюдающего за тем, как соблюдаются вступившими в состязание сторонами правила спора, и определяющего, которая из них его выиграла. Но это теоретически. Фактически у суда (су­дьи-профессионала) имеются довольно обширные властные полно­мочия, связанные с руководством судебным заседанием, подведе­нием его итогов, доказыванием, обеспечением законности, обосно­ванности и справедливости приговора и т. п. (см. § 4 данной главы и материалы гл. 2 и 3).

Одной из характерных особенностей системы доказательств и построения доказывания в условиях состязательной формы судо­производства считается то, что оценка доказательств ставится в зависимость от внутреннего убеждения судей, а не от предуста­новленных формальных критериев.

Однако эта особенность в зна­чительной мере является декларативной, поскольку она не исклю­чает сохранения некоторых, порой весьма существенных, элемен­тов формальных доказательств (придание особого значения при­знанию обвиняемым своей вины, нормативная фиксация критери­ев допустимости доказательств, «стандартов доказывания» и т. д.).

Исторически эта форма процесса начала формироваться в средневековой Англии. Затем ее восприняли в находившихся в раз­ных концах Земного шара бывших английских колониях. Там она

8              Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

в общих чертах существует и в наши дни (например, в США, Ка­наде, Австралии). Как будет видно ниже, ее влияние, чаще в со­временном американском варианте, наблюдается и в ряде других стран.

Смешанный процесс получил свое наименование бла­годаря тому, что в нем оказались как бы смешанными некоторые элементы инквизиционного процесса на досудебных стадиях (по­чти полное отсутствие гласности, ограниченные возможности об­виняемого защищаться, письменность производства и т. д.

) и со­стязательности в суде (публичность заседаний, обеспечение права подсудимого защищаться самому и иметь защитника, их равнопра­вие с обвинителем, в том числе государственным, оценка доказа­тельств судьями и другими должностными лицами, как правило, по внутреннему убеждению и др.).

Широко признается, что его основы заложены Уголовно-про­цессуальным кодексом Франции 1808 г., а затем были развиты в законодательстве других стран (преимущественно континентальной Европы, в частности, Германии, Италии, Австрии, Бельгии).

Под влиянием последних он распространился и в других странах — странах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Африки.

В зна­чительной мере он оказал также существенное влияние на станов­ление и развитие российского уголовного судопроизводства в ходе судебной реформы 1864 г.