Президиум Верховного суда за пять дней рассмотрит семь дел. Столько же споров предстоит разобрать апелляционной коллегии.

В коллегии по административным делам на неделе назначено девять заседаний. Она, в частности, продолжит рассматривать жалобу экс-судьи Красноярского краевого суда Вячеслава Емельянова, в отношении которого ВККС летом этого года разрешила возбудить дело о посредничестве в особо крупном коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204.1 УК).

По версии следователей, Емельянов помог директору красноярской компании «Развитие» Игорю Франкелю организовать водоснабжение одного из его объектов по сниженной цене. С учетом вознаграждения всех участников цепочки Франкелю пришлось заплатить 2,5 млн руб., из которых 1,85 млн руб. получил экс-судья, уверены правоохранители.

Сам Емельянов считает уголовное преследование провокацией ФСБ и Олега Ракшова — замглавы суда. Последний, по его словам, метил в руководители и хотел подпортить репутацию «человеку из команды» действующего председателя Николая Фуги.

На первом заседании в ВС, которое состоялось 14 октября, экс-судья рассказал, что оперативники ФСБ нашли следы спецвещества на его руках через восемь месяцев после преступления. Более того, он сделал целую инфографику, чтобы показать: спецслужба активизировалась тогда, когда Фуга вновь выдвинул свою кандидатуру на должность председателя.

В итоге судья Алла Назарова решила объявить перерыв в заседании, чтобы дать возможность высказаться ВККС, которая ранее просила рассмотреть дело без участия ее представителя (дело № АКПИ21-757).

Также на этой неделе коллегия вернется к рассмотрению дела Дмитрия Лябаха, которое неоднократно откладывалось. В 2017 году мужчине по наследству от отца досталась доля в уставном капитале ООО «Виконт-Экспресс» в размере 33,34%. Но общее собрание не впустило наследника в круг учредителей.

Доля отошла обществу, а Лябаху возместили ее действительную стоимость — 63,4 млн руб. Налоговики решили, что в состав наследства, которое не облагается налогом, входит именно доля в уставном капитале, а не ее действительная стоимость. Они потребовали от Лябаха уплатить НДФЛ в размере 8,1 млн руб.

Налогоплательщик оспорил это требование в суде, но три инстанции встали на сторону ИФНС. Тогда Лябах пожаловался в Верховный суд.

Первое заседание по делу состоялось 16 июня. На него пришел только представитель инспекции Сергей Суркин. Он настаивал, что Лябах унаследовал от отца именно долю, а получение действительной стоимости — это уже вторая операция в отношении унаследованного имущества.

Она, по мнению юриста налоговой, должна облагаться налогом. В тот раз судьи решили отложить рассмотрение дела до 30 июня. На второе заседание, помимо Суркина, пришел также Лябах вместе со своим представителем Светланой Гогитидзе.

Юрист заявила, что получение наследства и действительной доли — это одна сделка. Лябах же обратил внимание на несправедливость ситуации: «Если я бы получил Недвижимость, деньги или машины, то это бы перешло безусловно и без всякого налога». Но судьи тогда решили еще раз отложить спор.

Третье заседание состоялось 6 октября. Тогда развязки опять не наступило. Дело отложили до 27 октября (дело № 46-КАД21-1-К6).

Коллегии по гражданским делам предстоит оценить 16 жалоб. В декабре 2013 года Андрея Долина* признали виновным в ДТП со смертельным исходом (ч.4 ст. 264 УК). Воркутинский горсуд Коми приговорил его к двум годам колонии-поселения с лишением водительских прав на три года. В апреле 2014 года приговор подтвердила апелляция. Но ждать отправки в колонию осужденному пришлось целых четыре года.

Сначала первая инстанция отправила копию приговора не в тот орган: в городской филиал уголовно-исполнительной инспекции УФСИН по Коми вместо республиканского УФСИН. Начальник филиала отказался принимать приговор к исполнению. Что происходило следующие четыре года — неизвестно, но в республиканском УФСИН копия приговора оказалась только в 2018 году.

Отбыв наказание, Долин обратился с иском о компенсации морального вреда. Мужчина рассказал, что несколько лет находился в постоянном ожидании исполнения наказания. Еще в апреле 2014 года ему пришлось уволиться с высокооплачиваемой работы. Через какое-то время он устроился на новое место, но с более скромным окладом.

Кроме того, в период этого многолетнего ожидания у Долина родилась дочь, которую он не смог воспитывать после того, как уехал в колонию. Но все эти доводы не убедили Сыктывкарский горсуд Коми. Первая инстанция отказала мужчине в компенсации, сославшись на отсутствие вины республиканского УФСИН. Это решение подтвердила сначала апелляция, а следом за ней и кассация.

Теперь же в деле Долина разберется Верховный суд (дело № 3-КГ21-5-К3).

Еще один спор в коллегии по гражданским делам касается подсудности. В августе 2017 года Арина Бондаренко приобрела за 13,6 млн руб. нежилое помещение в строящемся доме. Спустя два года женщина обратилась в суд с иском к застройщику ООО «Кубанская строительная компания».

Заявительница потребовала признать Договор участия в долевом строительстве недействительным, обязать ответчика вернуть ей 13,6 млн руб., а также взыскать с него материальный ущерб, упущенную выгоду, проценты и компенсацию морального вреда.

Свои требования Бондаренко обосновала тем, что получившийся объект долевого строительства не соответствует договору. Первая инстанция встала на сторону истицы, признала договор недействительным и взыскала с застройщика в общей сложности 16,7 млн руб. Но это решение не устояло в апелляции.

Как на момент заключения договора, так и во время рассмотрения спора у Бондаренко был статус ИП. Объектом договора выступало нежилое помещение, в котором невозможно было жить, заметил Краснодарский краевой суд. Следовательно, заявительница хотела использовать недвижимость в коммерческих целях.

Это же подтверждает требование Бондаренко о взыскании с застройщика упущенной выгоды. Таким образом, настоящий спор подсуден арбитражному суду, посчитала апелляция и направила дело в АС Краснодарского края. Это решение подтвердила кассация (дело № 18-КГ21-110-К4).

В коллегии по экономическим спорам на неделе назначено семь заседаний. Ей, среди прочего, предстоит разобраться в обособленном споре о субординации требований банка «Траст». В декабре 2018 года «Траст» выдал Кредит АО «Росскат».

Поручителем по нему выступил ООО «ПК «Севкабель», которого контролировал заемщик. Впоследствии банк несколько раз продлевал срок возврата кредита, но «Росскат» так и не погасил задолженность.

Тогда «Траст» попытался добиться денег от поручителя, но, потерпев неудачу, инициировал упрощенное банкротство «Севкабеля» как ликвидируемого должника.

АС Санкт-Петербурга и Ленобласти признал общество несостоятельным, открыл конкурсное производство и включил требования «Траста» в третью очередь. Кроме того, суд разрешил банку участвовать в определении СРО, которая получит право представить кандидатуру арбитражного управляющего.

В итоге такое право получила СРО САУ «Созидание», которая выбрала управляющим Елену Савчук. 13-й ААС подтвердил признание «Севкабеля» банкротом, но в остальной части не согласился с первой инстанцией.

Он субординировал требования «Траста», отказал ему в праве определения СРО и назначил управляющим Кирилла Пестрякова, члена СОАУ «Континент».

Свое решение апелляция объяснила тем, что «Траст», будучи контролирующим должника лицом, предоставляло обществу компенсационное финансирование, то есть не раз продлевало срок погашения кредита, в том числе при наличии у должника признаков имущественного кризиса, пояснил 13-й ААС. Суд округа с ним согласился.

Тогда Савчук и «Траст» обратились в Верховный суд. По их мнению, субординация здесь неприменима. Они обращают внимание, что продление срока возврата кредита было одобрено независимым мажоритарным кредитором — Сбербанком.

Кроме того, на момент выдачи кредита аффилированности между «Трастом» и группой «Росскат» не было. Получение же контроля над группой носило принудительный характер, настаивает «Траст», ссылаясь на свой особый статус по управлению проблемными и непрофильными активами.

Заседание ВС по этому делу назначено на понедельник, 25 октября (дело № А56-94223/2020).

Интересен довод «Траста» о его особом статусе, говорит Инна Иваникова из юркомании . Подобный вопрос в контексте субординации требований ставится перед экономколлегией впервые, подчеркивает Эксперт.

Скорее всего, ВС поддержит первую инстанцию, не найдя оснований для понижения очередности. Какие именно аргументы лягут в основу его позиции, пока остается загадкой. Но уже сейчас очевидно, что Определение суда по этому делу станет прецедентным и вызовет большие дискуссии в юридическом сообществе.

Инна Иваникова, руководитель направления «Корпоративные споры» юркомпании «Лемчик, Крупский и Партнеры»

Другой интересный спор в экономколлегии касается «субсидиарки». В ноябре 2015 года коммерческий «Богородский муниципальный банк» остался без лицензии. «Дыра» в его капитале превысила 2,5 млрд руб. В декабре того же года банк признали банкротом.

Суды установили, что причиной ухудшения его финансового положения стала выдача заведомо невозвратных ссуд более чем на 3,3 млрд руб. Все эти сделки имели место с 1 ноября 2014-го по 14 апреля 2015-го. Одним из топ-менеджеров банка в то время был Михаил Первушин.

Он почти год работал заместителем предправления, три недели исполнял обязанности предправления, входил в состав кредитного комитета и владел около 4,5 % в капитале банка.

Три инстанции привлекли Первушина к субсидиарной ответственности, приостановив спор в части определения ее размера.

Суды отметили, что топ-менеджер мог влиять на принимаемые банком решения, но не выразил несогласия с ними, не вышел из состава правления и кредитного комитета. Кроме того, он одобрил заведомо невозвратные кредиты двум физлицам и одной компании ООО «Вега».

Когда же Первушин исполнял обязанности предправления банка, он должен был предпринять меры по предупреждению банкротства, но этого не сделал, подчеркнули три инстанции.

Топ-менеджер не согласился с их выводами и обратился с жалобой в Верховный суд. Первушин обращает внимание, что во время работы заместителем предправления он курировал подразделения, которые занимались отчуждением имущества банка. Обязанности предправления с учетом больничного он исполнял только пять дней.

В этот период у банка не было финансовых трудностей, поэтому у топ-менеджера не было оснований принимать меры по предупреждению банкротства. Что касается выдачи трех кредитов, Первушин обращает внимание, что «Вега» свою задолженность полностью погасила, а оставшиеся займы двух граждан на общую сумму 5 млн руб. никак не могли привести к банкротству банка.

Более того, они выданы задолго до отзыва лицензии и частично возвращены (дело № А41-90487/2015).

Нижестоящие инстанции не оценили, насколько существенно Первушин влиял на финансовое состояние банка, замечает партнер Владимир Журавчак.

Кроме того, они не исследовали наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) бывшего топ-менеджера и банкротством должника, а также не выяснили, был ли Первушин инициатором или выгодоприобретателем сделок, которые причинили ущерб банку.

Вероятнее всего, экономколлегия направит дело на новое рассмотрение и потребует исправить эти недочеты, прогнозирует Журавчак.

Дисциплинарная коллегия за пять дней не соберется ни разу, а коллегия по делам военнослужащих рассмотрит только два дела. Больше всего процессов запланировано в уголовной коллегии: за пять дней она проведет 31 заседание.

* Имя и фамилия изменены редакцией.

Проблемы применения правил исключительной подсудности в исках о разделе общего совместного имущества супругов

Подсудность – важнейший институт процессуального права, позволяющий определить относимость подведомственной категории дела к ведению того или иного суда.

Правовое регулирование  института подсудности в процессуальном законодательстве направлено на реализацию конституционного принципа, закрепленного в ч. 1 ст.

47 Конституции РФ, согласно которому никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

В гражданском и арбитражном процессе существуют общие правила подсудности дел, а так же исключения из данных правил.

Например, альтернативная подсудность (по выбору истца), подсудность по связи дел, договорная подсудность (подсудность устанавливается самостоятельно сторонами гражданско-правового договора), исключительная подсудность.

Из всех перечисленных специальных видов подсудности в рассматриваемой теме нас интересует именно исключительная подсудность применительно к гражданским спорам, вытекающим из семейных правоотношений, а именно споры по разделу имущества супругов.

Институт исключительной подсудности в российском законодательстве закреплен в целях того, что бы облегчить работу суда при собирании и исследовании доказательств, а так же последующим исполнении постановленного судебного акта.

При этом, законодательство и судебная практика правоприменения однозначно не отвечает на вопрос: применяется ли исключительная подсудность при предъявлении иска о разделе недвижимого имущества супругов.

Из содержания нормы ст. 30 ГПК РФ следует, что по спорам «о правах на недвижимое имущество» такая подсудность должна применяться.

При этом возникает вопрос, а является ли требование о разделе имущества супругов (общей совместной собственности) иском «о праве на недвижимое имущество»? Исходя из буквального толкования не однозначно, является ли раздел имущества супругов (по общему правилу это ½ каждому из супругов) именно «правовым спором» по поводу недвижимого имущества. Ведь семейное законодательство устанавливает правила раздела имущества, момент возникновения права собственности на недвижимость, в силу принципа внесения, возникает с момента внесения о ней записи в государственный реестр, что позволяет установить момент его приобретения (в браке или до брака). В случае, если имеет место дарение, приобретение недвижимости по наследству, то это в силу норм семейного законодательства не попадает в имущественную массу подлежащую разделу между супругами. Из такого примитивного рассуждения можно сделать достаточно простой вывод, что «спор о правах» отсутствует, а значит «правильно» большинство судов общей юрисдикции  отказывают применять в исках о разделе недвижимого имущества супругов правила об исключительной подсудности и советуют истцам обращаться в суд по правилам ст. 28 ГПК РФ (по месту жительства ответчика).

Схожий подход находит массовое отражение и в судебной практике. Так, например Мосгорсуд в апелляционном определении от 18.02.2020 по делу N 33-7530/2020, М-6228/2019 указал: «В силу положений ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Согласно ч. 3 ст. 38 СК РФ, при разделе общего имущества супругов, суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация.

В соответствии с ч. 1 ст. 30 ГПК РФ иски о правах на недвижимое имущество рассматриваются в суде по месту нахождения этого имущества (исключительная подсудность).

К искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, о признании права, об установлении сервитута, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Следовательно, иски о разделе имущества, нажитого в период брака, между супругами не являются исками о правах на недвижимое имущество, поскольку они не направлены на установление или признание права собственности супругов на нажитое ими в период брака имущество, так как законом установлено право совместной собственности на нажитое в период брака имущество, в том числе недвижимое.

Указанные иски направлены на изменение режима собственности нажитого в период брака имущества, а именно: с совместной собственности на долевую.

Таким образом, названные требования не являются исками о правах, а, следовательно, должны рассматриваться судом, исходя из общих правил подсудности, предусмотренных ст.

28 ГПК РФ, то есть по месту жительства ответчика, даже тогда, когда Истец просит разделить недвижимое имущество, нажитое в период брака».

На мой взгляд, данный подход при всей своей дискуссионности является в корне не правильным с точки зрения процессуального права. Для начала необходимо разобраться в дефиниции, что такое «спор о правах».

Существует множество научных публикаций, фундаментальных исследований, которые профессионально разбираются в сущности данного понятия. Мне, в публицистических целях достаточно представить свое (более общее видение) рассматриваемого термина.

Спор о праве применительно к имущественным искам – это конфликт интересов участников правоотношения (в данном случае семейного правоотношения) по поводу принадлежности недвижимого (либо движимого) имущества тому или иному участнику.

И такой конфликт имеет место быть, так как, говоря о разделе имущества супругов презюмируется судебный спор (конфликт интересов, который супруги пытаются урегулировать в судебном порядке). В ином случае, если бы отсутствовал материально-правовой спор, то не имел бы места предмет иска.

К сказанному тезису следует добавить дополнительный аргумент.

Представим ситуацию, что один из супругов при предъявлении иска заявляет требования об отступлении от равенства долей, о признании права на объект недвижимости за собой (путём исключения имущества из режима общей совместной), предъявляя при этом доказательства того, что например, денежные средства на приобретение объекта недвижимости являлись личными одного из супругов. Проверяет ли судья данные обстоятельства в исковом заявлении одного из супругов при принятии искового заявления к производству? Практика показывает, что не всегда. 

Например, Мособлсуд в апелляционном определении от 23.12.

2020 по делу N 33-34368/2020, М-10216/2020 закрепил интересную правовую позицию: «из иска усматривается, что между сторонами возник спор не только по разделу совместно нажитого имущества, но и относительно принадлежности недвижимого имущества, по сути, спор о праве, поскольку истец полагала о том, что недвижимое имущество, находящееся на территории, подсудной Одинцовскому городскому суду Московской области, является не супружеским, а ее личным».

Судебная практика говорит об обратном, так как судьи судов общей юрисдикции, в своем большинстве,  не находят оснований в подобных делах для применения исключительной подсудности.

Наиболее странной является ситуация «региональной практики», когда в одних регионах иски о разделах имущества супругов – исключительная подсудность, а в других регионах не суды не усматривают оснований для её применения.

В сложившейся правовой неопределенности имеет место более огорчительная ситуация, когда судьи одного и того же суда по аналогичным делам принимают разные процессуальные решения, то признавая исключительную подсудность, то отвергая возможность её применения.

Общее правило в теории гражданского процесса относительно исключительной подсудности гласит, что при конкуренции данного вида подсудности, с иными видами территориальной подсудности предпочтение всегда отдается подсудности исключительной.

Верховный суд Российской Федерации неоднократно высказывал позицию, о том, что иски о любых правах на недвижимое имущество (в том числе, вытекающих из семейных правоотношений) подлежат разрешению в соответствии с правилом об исключительной подсудности.

Согласно разъяснениям, данным в «Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2003 года» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ от 07 апреля 2004 года), часть 1 ст.

30 ГПК РФ устанавливает исключительную подсудность исков о правах на земельные участки, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей. Такие иски предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов.

Исключительная подсудность установлена для исков о любых правах на недвижимое имущество (земельные участки, жилье и нежилые помещения, здания, строения и т.д.

), в том числе о праве владения и пользования им, о разделе недвижимого имущества, находящегося в долевой или совместной собственности, и выделе из него доли, о праве пользования недвижимым имуществом (включая определение порядка пользования им), не связанным с правом собственности на него (например, о правах, возникших из договоров найма жилого помещения, аренды, купли-продажи и т.п.).

   В соответствии с п. 5 «Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.12.

2013), иски о правах на объекты долевого строительства, включая объекты незавершенного строительства, предъявляются в соответствии со статьей 30 ГПК РФ по месту нахождения объекта долевого строительства.

Из буквального толкования приведенной правовой позиции ВС РФ следует, что к искам о разделе имущества супругов, предметом которого является объект незавершенного строительства – многоквартирный дом, который был приобретен в браке, должны применяться правила исключительной подсудности.

Согласно разъяснениям, данным в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 октября 2006 г.

N 54 «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество» к искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, об установлении сервитута, о разделе имущества, находящегося в общей собственности, о признании права, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста.

Исходя из приведенных правовых позиций высших судов (в том числе применяя аналогию) следует, что при разделе недвижимого имущества супругов правила об исключительной подсудности применяются, а иной подход судов, на мой взгляд, является ошибочным и не основан на правильном понимании и применении норм процессуального права.

В заключении приведу судебную практику относительно данной позиции.

Сложности выбора

Стороны могут выбрать подсудность

Вопрос, какой конкретно суд имеет право рассматривать спор, то есть, о подсудности спора, является одним из ключевых, требующих разрешения перед передачей спора на рассмотрение суда.

В главе 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что дела, подведомственные арбитражным судам, рассматриваются в первой инстанции арбитражными судами субъектов РФ, за исключением дел, отнесенных к подсудности Суда по интеллектуальным правам и арбитражных судов округов. Описанная подсудность называется родовой, поскольку разделяет дела между арбитражными судами различного уровня. Иными словами, суды, которым отведена роль кассационной или апелляционной инстанции, по общему правилу не могут рассматривать дела по существу в качестве судов первой инстанции.

Для правильного определения надлежащего арбитражного суда первой инстанции, уполномоченного разрешать дела, в АПК РФ предусмотрены положения о территориальной подсудности, распределяющие дела между соответствующими судами. Как правило, это арбитражные суды субъектов РФ.

Исковое заявление подается в суд по месту нахождения или месту жительства ответчика (ст. 35 АПК РФ). В определенных случаях, установленных ст.

36 АПК РФ, у истца есть возможность выбрать подсудность, определяемую территорией нахождения имущества ответчика, филиала ответчика, территорией исполнения договора, территорией причинения убытков.

В доктрине процессуального права такая подсудность называется альтернативной.

Также АПК РФ предусматривает специальную территориальную подсудность отдельных категорий дел, которая императивно закреплена законом и не допускает изменения ни при каких условиях. Это так называемая исключительная подсудность, которая делает невозможным рассмотрение и разрешение дел, поименованных в ст. 38 АПК РФ, в каком-либо другом арбитражном суде, кроме прямо указанного в законе.

Также сторонам спора предоставлена возможность в ряде случаев самостоятельно определить,  какой суд может рассматривать их спор в рамках списка подведомственных ему. Так, ст. 37 АПК РФ определяет, что подсудность, установленная ст. 35 и 36 АПК РФ, может быть изменена по соглашению сторон до принятия арбитражным судом заявления к своему производству.

Согласно сложившейся судебной практике согласие сторон на выбор подсудности может быть выражено в отдельном соглашении или в пункте договора. Важно, что оно должно четко выражать волю сторон, то есть явно указывать на суд, к рассмотрению которого стороны хотели бы отнести спор. Выбор подсудности сторонами исключает применение положений ст.

35 и 36 АПК РФ об иной территориальной подсудности.

Таким образом, законодательство предусматривает возможность сторон выбрать для рассмотрения споров между собой арбитражный Суд первой инстанции, но при этом АПК РФ установлен прямой запрет на изменение родовой или исключительной подсудности.

Не суд, а критерий?

Казалось бы, выбор суда максимально прост. Если есть договоренность сторон о передаче спора на рассмотрение того или иного суда и это соглашение не нарушает родовую и исключительную подсудность, то истец подает заявление в выбранный суд. Однако на практике данный очевидный вывод не всегда принимался судами.

Логика территориальной подсудности, заложенная в АПК РФ, предусматривает, что арбитражный суд может рассматривать дело в том случае, если стороны или их правоотношения имеют связь с определенным регионом, в котором расположен арбитражный суд. При этом формально законодательство не содержит запрета на выбор любого суда первой инстанции, только если это не нарушает родовую и исключительную подсудность.

Несмотря на это, в практике арбитражных судов укоренился и долгое время преобладал подход, изложенный в Определении Судебной коллегии по гражданским спорам Верховного Суда РФ от 06.05.2014 № 83-КГ14-2. И хотя указанное определение вынесено Судебной коллегией по гражданским делам, оно неоднократно цитировалось и применялось арбитражными судами.

В определении указано, что выбор подсудности конкретного суда не отвечает требованиям законодательства, поскольку процессуальное законодательство связывает подсудность не с указанием на конкретный суд, а с определенными критериями для выбора территориальной подсудности. Следовательно, стороны могут определить в соглашении о выборе суда не отдельный суд, а соответствующий критерий для выбора суда, например суд по месту нахождения истца или по месту нахождения места исполнения договора.

Арбитражные суды, поддерживая такую позицию, указывают, что стороны, будучи наделены процессуальным законодательством правом по соглашению изменить подсудность, остаются связанными необходимостью установления в соглашении об изменении подсудности родовых критериев определения подсудности и не вправе относить спор к подсудности того или иного индивидуально-определенного суда в системе судов РФ безотносительно к месту нахождения/жительства истца или ответчика, месту нахождения имущества, месту причинения вреда, месту исполнения договора, иным критериям, определяемым родовыми признаками с учетом характера сложившихся правоотношений сторон (1.

Суды при этом дополнительно поясняли, что процессуальное законодательство является отраслью публичного, а не частного права, в связи с чем свобода договора в процессуальном законодательстве, в частности свобода избрать договорную подсудность, не может толковаться как неограниченное право сторон любым способом изменить территориальную подсудность (2.

При рассмотрении таких соглашений о выборе подсудности суды, признавая условие о выборе суда несогласованным, передавали дело по подсудности по месту нахождения ответчика, пользуясь общим правилом территориальной подсудности, установленным ст. 35 АПК РФ (3.

Таким образом, в арбитражных судах долгое время существовала практика признания соглашений о выборе конкретного суда несогласованными, поскольку законодательством предусмотрены именно общие критерии относимости споров к арбитражным судам определенной территории.

Необходимо отметить, что такая практика сложилась в основном в судах Московского региона, что связано, по нашему мнению, с тем, что Арбитражный суд города Москвы является одним из самых загруженных судов первой инстанции, в том числе потому, что стороны в большинстве своем выбирают его в качестве компетентного суда. Это обусловлено многими факторами: экономической и деловой активностью региона, возможным уровнем и компетентностью судей, транспортной доступностью региона и др. Суды округа, пытаясь снизить нагрузку хотя бы за счет споров, которые напрямую не связаны с регионом, применяли данный подход.

Позиция экономической коллегии ВС РФ

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации 25.05.2017 вынесла Определение № 305-ЭС16-20255, которое содержит противоположные мнению Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ выводы.

В рассматриваемом деле было заявлено требование о взыскании неосновательного обогащения по договору. В спорном договоре была установлена подсудность Арбитражного суда города Москвы.

При этом судом было установлено, что ни на момент заключения договора, ни на момент его исполнения, ни на момент предъявления иска в суд местонахождением сторон город Москва не являлся, ни у одной из сторон не было филиала или представительства в Москве.

Местом исполнения обязательств, вытекающих из договора, являлся Санкт-Петербург.

Суд первой инстанции указал, что стороны, используя предоставленное ст. 37 АПК РФ право изменения подсудности спора, могут изменить ее не любым произвольным образом, а только лишь в рамках установленных АПК РФ критериев, привязывающих спор к территории.

Исходя из этого, суд сделал вывод о том, что условие о подсудности, произвольно выбирающее суд в отрыве от территориальной обусловленности, является несогласованным, и передал дело по подсудности в соответствии со ст. 35 АПК РФ.

Апелляционной инстанцией такое определение было оставлено в силе.

Судебная коллегия по экономическим спорам, рассматривая данное дело, отменила определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, пересмотрев выводы судов.

Выбор подсудности сторонами, по мнению высшей инстанции, является исключением из правил АПК РФ о территориальной подсудности.

Поэтому в ситуации, когда законодательством прямо не запрещено рассмотрение дела в любом другом суде, кроме предусмотренного законом (исключительная и родовая подсудность), выбор подсудности является законным, а условие о выборе сторонами суда – согласованным.

Коллегия в рассматриваемом определении также процитировала ст. 47 и 56 Конституции РФ, закрепляющие право каждого на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и недопустимость ограничения этого права ни при каких обстоятельствах.

Этим определением Судебная коллегия по экономическим спорам дала расширительное толкование положений АПК РФ, которое позволяет участникам судопроизводства выбрать суд по своему взаимному согласию, не привязывая его к территориальным обстоятельствам правоотношений. Прямой запрет установлен в АПК РФ только для изменения родовой и исключительной территориальной подсудности, и, значит, выбор конкретного суда сторонами отвечает требованиям закона.

Стоит отметить, что данный подход встречался в судебной практике, однако не получал широкого распространения.

Так, арбитражные суды и ранее указывали, что на законодательном уровне ограничений по выбору в качестве компетентного суда любого арбитражного суда субъекта Российской Федерации в ст. 37 АПК РФ не предусмотрено.

При этом соглашение о выборе подсудности спора, заключенное сторонами в порядке, предусмотренном законодательством, обязательно не только для сторон, но и для арбитражного суда (4.

Важным в новом определении Верховного Суда РФ является и то, что суд сослался на правовую позицию Конституционного Суда РФ, тем самым подтвердив, что право на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, является фундаментальным правом лица и ограничение такого права является недопустимым.

В связи с этим, несмотря на то что в положениях АПК РФ не содержится прямого указания на несоблюдение правил подсудности как на основание для отмены судебного акта в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным и подлежит отмене в любой инстанции.

Резюме

Таким образом, Верховный Суд РФ Определением от 25.05.2017 № 305-ЭС16-20255 разрешил существующую коллизию в практике арбитражных судов, поддержав расширительное толкование положений АПК РФ.

Выводы, к которым пришла экономколлегия в указанном определении, позволяют участникам делового оборота быть более свободными в выборе суда, к разрешению которого они хотели бы отнести споры, вытекающие из правоотношений.

Однако эта позиция может привести и к негативным последствиям. Нагрузка на арбитражные суды субъектов РФ распределяется неравномерно. Логично, что наиболее загруженными являются суды регионов с высокой деловой активностью. Чем больше количество сделок и компаний в регионе, тем больше и споров.

Бизнес, стараясь минимизировать риски, связанные с опытностью судей (например, судья мог не сталкиваться с таким спором просто в силу отсутствия подобных дел в регионе), региональными особенностями, иными факторами, может передать спор в суд, который, по его мнению, наиболее компетентен.

Это естественным образом может привести к еще большей нагрузке на самые крупные суды, причем такую нагрузку очень сложно будет спрогнозировать, так как стороны в любой момент до принятия спора судом могут поменять подсудность.

Остается надеяться, что утверждение экономколлегией ВС РФ «нового взгляда» на подсудность не повлечет за собой массового перехода сторон спора в суды других регионов.

Несмотря ни на что, полагаем, что подход, изложенный Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ, является взвешенным и логичным, особенно в рамках появившейся в последнее время тенденции на либерализацию гражданских правоотношений и, как следствие, принимаемых судебных актов.

Верховный суд рассказал, какой суд прекратит ипотеку

Коллегия по гражданским спорам Верховного суда разобралась, в какой суд идти с требованием о признании ипотеки прекращенной. Истец решила, что здесь исключительная подсудность, но две инстанции с ней не согласились. Они предложили подать Иск по месту жительства ответчиков. ВС объяснил, почему такой подход ошибочный.

А эксперт прокомментировал еще пять неоднозначных ситуаций с подсудностью. Российское законодательство относит споры о правах на недвижимость к исключительной подсудности (ч. 1 ст. 30 ГПК, ч. 1, 2 ст. 38 АПК) — их отправляют в суд по месту нахождения недвижимого имущества.

Это облегчает работу суда при сборе и исследованию доказательств, что, по мысли законодателя, должно помочь быстро и правильно разрешить спор, объясняет Павел Хлюстов, «Павел Хлюстов и партнеры». Кроме того, разрешение такого спора может затрагивать права и интересы третьих лиц, имеющих вещные или обязательственные права на это имущество.

При исключительной подсудности они получают дополнительную возможность своевременно получить информацию о возникновении спора, говорит Хлюстов. «Да и сам суд лучше информирован. У него больше возможностей узнать о правах и интересах третьих лиц, не привлеченных к участию в деле.

»

Исключительная подсудность —особый вид подсудности, предписывающей рассмотрение определенных категорий дел в судах, точно указанных в законе. Правила исключительной подсудности запрещают применять при предъявлении иска нормы о других видах территориальной подсудности, содержащиеся в ст. 28, 29, 31, 32 ГПК.

Ипотека: правильная подсудность Подсудность спора периодически вызывает сложности у судов. На этот раз спор о подсудности был связан с ипотекой. Дело попало в Коллегию по гражданским спорам Верховного суда из Новосибирского облсуда. Как указано в материалах, в 2005 году Иван Горячев* и Петр Чудков* заключили договор займа  (суммы в актах не указаны). В обеспечение Инна Мельниченко*, передала в Залог свою квартиру в Новосибирске. Пять лет спустя, в 2010 году, суд взыскал долг и обратил взыскание на жилье. Решение о взыскании вступило в силу, но исполлисты не предъявили вовремя. Сроки прошли. Поэтому Мельниченко захотела признать залог недвижимости прекращённым.  Рассудив, что дело имеет исключительную подсудность, истец обратилась в Кировский районный суд Новосибирска — по месту нахождения предмета ипотеки. Две инстанции отказались рассматривать дело, сделав вывод о нарушении подсудности. Они указали, что подавать иск надо было не с исключительной подсудностью, а, например, по месту жительства ответчиков. Но такой подход ошибочный, сделал вывод ВС.

Коллегия под председательством судьи Вячеслава Горшкова признала, что речь идет об исключительной подсудности. Ею обладают иски об оспаривании обременения недвижимости. Как это обосновать, ВС указал в судебном акте № 67-КГ20-2. Там говорится, что по ч. 1 ст.

30 ГПК  в суд по месту нахождения объектов или арестованного имущества надо подавать иски о правах на земельные участки, участки недр, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей.

Так же поступают с исками об освобождении имущества от ареста.

ВС сослался на совместное постановление Пленума ВС и ВАС от 29 апреля 2010 года №10/22 о вопросах в спорах о защите права собственности. В нем пояснили, что относится к искам о правах на недвижимое имущество. В эту категорию входят, например,  кроме исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, о признании права, об установлении сервитута, границ земельного участка, также и иски об освобождении имущества от ареста (п. 2). ВС делает вывод: следовательно, исключительная подсудность установлена для исков о любых правах на недвижимое имущество, не важно, связаны они с лишением владения или нет. И поскольку приведенный перечень исков о правах на недвижимость не исчерпывающий, в него можно включить дела об оспаривании обременения недвижимости, подчеркнули в судебном акте. То есть сюда относится и иск об ипотеке, о котором идет речь.

«Залог недвижимости (Ипотека)- обременение имущества, и спор о признании залога прекращенным связан с правами спорящих сторон относительно этой недвижимости», — указал ВС.

ВС уточнил: при обращении взыскания на заложенную недвижимость спора о правах на это имущество нет, а основание иска — это нарушение обеспеченного ипотекой обязательства, и подсудность обычная. Но иски о прекращении ипотеки относятся к искам о правах на недвижимость, а значит, рассматриваются с исключительной подсудностью. ВС отменил судебные акты и направил иск в первую инстанцию для решения вопроса о принятии его к производству.

Подсудность: пять спорных вопросов

Подсудность корпоративного спора о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки с недвижимым имуществом Положения ч. 1, 2 ст. 38 АПК об исключительной подсудности исков о правах на недвижимость могут вступить в конфликт с нормой ч. 4.1 ст. 38 АПК, устанавливающей исключительную подсудность по корпоративным спорам (см. ст. 225.1 АПК). Рассматривать корпоративный спор должен суд по месту нахождения юрлица, а место нахождения спорной недвижимости может отличаться. Возникает неопределенность при определении арбитражного суда, компетентного рассматривать спор. Вопрос о соотношении подсудности спора о правах на недвижимость и корпоративного спора был разрешен на уровне Президиума ВАС: при коллизии приоритет имеют нормы подсудности о правах на недвижимость (постановление от 7 сентября 2010 года № 6470/10 ). Рассматривая вопрос о подсудности корпоративного спора о признании недействительным договора ипотеки и погашении регистрационной записи об ипотеке в ЕГРП, Президиум ВАС указал:  поскольку основная цель иска — признание обременения отсутствующим, спор фактически является спором о правах на недвижимость. Президиум ВАС целенаправленно акцентировал внимание на том, что истцы одновременно заявили два требования —  не только требование о признании договора об ипотеке недействительным, но и требование о погашении регистрационной записи об ипотеке. «Президиум ВАС имел виду, что если бы истец ограничился лишь требованием о признании договора недействительным, спор не подпадал бы под критерии ч. 1, 2 ст. 38 АПК об исключительной подсудности исков о правах на недвижимое имущество. Территориальная подсудность корпоративного спора, содержащего лишь требование об оспаривании сделки с недвижимом имуществом, подчинялась бы правилу ч. 4 ст. 38 АПК, то есть спор должен был бы рассматривать арбитражный суд по месту нахождения юридического лица», — отмечает Павел Хлюстов.

• Подсудность спора об исполнении обязательств по оплате недвижимости
• Подсудность спора об установлении сервитута
• Подсудность спора об обращении взыскания на земельный участок в рамках исполнительного производства
• Подсудность спора об обращении взыскания на заложенную недвижимость
• Ирина Кондратьева

Спор об исполнении обязательств по оплате приобретенной недвижимости не подпадает под нормы ст. 38 АПК об исключительной подсудности, следует из Постановления Президиума ВАС от 20 декабря 2011 года № 9924/11. Причина — если суд удовлетворил иск продавца и обязал покупателя заплатить, такое решение ни прямо, ни косвенно нельзя рассмотреть как предусматривающее, что при его исполнении должен регистрироваться переход права на недвижимость или внесение иной записи в ЕГРП. «Правило о территориальной подсудности споров по взысканию просроченной задолженности по сделкам с недвижимостью должно носить универсальный характер и не ограничиваться спорами, вытекающими лишь из договора купли-продажи»,- указывает Хлюстов. Иск об установлении сервитута подпадает под нормы ст. 38 АПК об исключительной подсудности и рассматривается по месту нахождения недвижимости. Это следует из разъяснений в п. 1 Постановления Пленума ВАС от 12 октября 2006 года № 54 и п. 2 Постановления Пленума ВС и Пленума ВАС от 29 апреля 2010 года № 10/22 . Такая же правовая позиция содержится в Определении Экономколлегии ВС от  № 301-ЭС14-9021. Иск о прекращении или изменении условий сервитута также должны подпадать под положения ст. 38 АПК, считает Хлюстов. Обращение взыскания на земельные участки в рамках исполнительного производства допускается только на основании решения суда. Такие дела рассматриваются в порядке искового производства с соблюдением правил исключительной подсудности (ст. 30 ГПК и ст. 38 АПК). При этом правом заявить в суд такое требование обладают взыскатель и судебный пристав-Исполнитель. Вопрос об исключительной подсудности таких споров решался по-разному. ВАС придерживался позиции, что требование надо относить к спорам о правах на недвижимость. Эта правовая позиция господствовала в арбитражных судах, хотя встречались судебные акты с противоположным мнением. Но Конституционный суд занял противоположную точку зрения. В Постановлении от 26 мая 2011 года № 10-П КС разъяснил, что спор об обращении взыскания на заложенную недвижимость не является спором о правах на это имущество, поскольку его предмет — осуществление действий, результатом которых должна быть передача денег (п. 5.1). Само же решение суда не влечет перехода прав на заложенное недвижимое имущество,  указал КС (п. 5.3). Президиум ВС подтвердил этот подход в вопросах об обращении взыскания на заложенную недвижимость в гражданском судопроизводстве (п. 2.1 «Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств», утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22 мая 2013 года). Позже подход стал укореняться и в практике арбитражных судов.