ФОТО: ГЕННАДИЙ МИХЕЕВ / ПГ

Забрать ребенка из семьи можно будет только при непосредственной угрозе его жизни или здоровью на основании решения районного суда, выносимого в порядке особого производства. Законопроект об ограничении внесудебного порядка изъятия детей из семьи депутаты планируют рассмотреть в первом чтении на одном из ближайших пленарных заседаний Госдумы.

Законопроект, авторами которого выступили Глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников и председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас, предлагает установить, что вопрос отобрания ребёнка находится в компетенции суда. Гражданский процессуальный Кодекс дополняется новой главой — об отобрании ребёнка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.

Проект предусматривает, чтобы такие дела рассматривались по заявлению органа опеки и попечительства или органа внутренних дел судом по месту фактического пребывания ребёнка.

В закрытом судебном заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства, органа внутренних дел и прокурора смогут участвовать также родители или иные лица, на попечении которых находится ребёнок.

В заседании смогут участвовать и сам дети, если это возможно и необходимо, и прочие заинтересованные лица, например, родственники детей.

Рассмотрение вопроса об изъятии ребёнка предлагается сделать ускоренным.

Заявление органа опеки или органа внутренних дел об отобрании суд должен будет, согласно проекту, рассмотреть в течение 24 часов с момента поступления заявления.

При этом внесудебный порядок отобрания ребенка предлагается сохранить только в исключительных случаях — если есть риск наступления смерти ребенка в течение нескольких часов. Эту норму предлагается внести в Семейный Кодекс.

Комитет Госдумы поддержал проект об ограничении внесудебного изъятия детей

Поправками в Закон «О полиции» определяются полномочия органов внутренних дел по обращению в суд с заявлением об отобрании ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.

Таким образом, законопроект позволит ограничить внесудебный порядок отобрания детей из семьи. Предлагаемые нормы направлены на обеспечение конституционных положений о защите семьи, создание условий для достойного воспитания детей в семье, отмечают авторы документа.

«Цель поправок — максимально ограничить внесудебный порядок изъятия детей из семьи, защитив интересы и ребенка, и его родителей, — ранее отметил спикер Госдумы Вячеслав Володин.

В конце сентября законопроект поддержало правительство РФ при условии его доработки с учетом высказанных замечаний.

Инициативу также поддержал думский комитет по госстроительству и законодательству и комитет по вопросам семьи, женщин и детей.

Также читайте о том, какие законы вступают в силу в марте.

«Решать проблему надо системно»: что известно о законопроекте об ограничении изъятия детей

Правительственная комиссия поддержала законопроект депутата Павла Крашенинникова и сенатора Андрея Клишаса, согласно которому детей из семьи можно будет изъять только по решению суда.

Причём такие процессы должны будут идти в ускоренном режиме. Ранее поправки в Семейный кодекс, которые ограничивают изъятие детей органами опеки, подготовила Елена Мизулина.

В сходствах и различиях двух документов разбирался RT.

Внесённый сопредседателями рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию — депутатом Павлом Крашенинниковым и сенатором Андреем Клишасом — ФЗ «О внесении изменений в некоторые Законодательные акты Российской Федерации» поддержала правительственная комиссия по законопроектной деятельности. По словам авторов, поправки должны остановить произвол опеки и помешать необоснованному изъятию детей из семьи, например, из-за беспорядка в квартире.

https://www.youtube.com/watch?v=bYLH5iyZu9U

Новые нормы должны ограничить внесудебный порядок изъятия детей, судьбу ребёнка будет решать суд, проходящий в закрытом режиме. Как заявлял Крашенинников, закон может быть принят уже в осеннюю сессию.

Только по суду

Как следует из предложенного авторами законопроекта, чтобы забрать ребёнка из семьи, Органы опеки и попечительства должны подать заявление в суд.

При этом суд должен рассмотреть такое заявление в течение 24 часов на закрытом заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства, прокурора, а также родителей или опекунов.

В случае необходимости возможно участие заинтересованных лиц и самого ребёнка.

Единственное исключение, при котором возможно внесудебное изъятие, — случаи, когда есть риск смерти ребёнка в течение нескольких часов из-за действий родителей или опекунов.

Тогда сотрудники опеки совместно с прокурором и представителями органа внутренних дел могут забрать ребёнка без решения суда, указав в акте все обстоятельства. Такие действия могут потом оспорить родители или опекуны.

Поскольку принимать решение об изъятии детей будут суды, поправки вводят в Гражданский процессуальный кодекс новую категорию дел особого производства — об отобрании ребёнка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью. Это будет отражено в главе 38.1 ГПК РФ.

Также вносятся изменения в ФЗ «О полиции» — регламентируются полномочия органов внутренних дел по обращению в суд с заявлением об отобрании ребёнка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.

Поправки в Семейный кодекс

Параллельно рассматриваются поправки в Семейный кодекс, подготовленные руководителем временной комиссии Совета Федерации по подготовке предложений по совершенствованию Семейного кодекса РФ Еленой Мизулиной, а также сенаторами Еленой Афанасьевой, Александром Башкиным, Риммой Галушиной, Максимом Кавджарадзе, Людмилой Нарусовой.

Также по теме

«Я не знала, что делать»: в Екатеринбурге у матери забрали детей из-за беспорядка и ограничили в родительских правах

В Екатеринбурге у матери-одиночки Айши Репняковой органы опеки забрали детей в приют из-за жилищных условий, а затем ограничили её в…

• Это ФЗ «О  внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в целях укрепления института семьи».
• Поправки Мизулиной сразу регламентируют широкий круг проблем и вносят более ста изменений в десятки статей Семейного кодека.
• Например, запрещают органам опеки отказывать родственникам, желающим забрать ребёнка из приюта, из-за низкого дохода, а хозяевам дают право не пускать в дом сотрудников опеки.

Изъятие детей там также признано возможным только по решению суда и с чётко ограниченным кругом поводов. Однако в этих поправках речь об «экспресс-судах» не идёт.  

Забрать ребёнка можно будет только при виновном поведении родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении.

В законопроекте приводится перечень из 11 оснований, по которым можно ребёнка признать оставшимся без попечения родителей, и документов, которые это подтверждают.

Все работают в одном направлении

Как считает политолог Павел Склянчук, поскольку законопроекты содержат схожие нормы, их должны признать альтернативными. По его словам, профильный комитет Госдумы, по всей вероятности, должен будет рассматривать их одновременно и сделать выбор, какие именно поправки стоит принять.

В июле, когда в Госдуму внеcли поправки Мизулиной, сам Клишас оценил их довольно благожелательно.

«Я удовлетворен тем, что наконец после трёх лет работы этот пакет внесён. Там есть рациональное зерно по ряду позиций», — заявил он тогда РИА Новости.

Позднее СМИ сообщили, что детский омбудсмен Анна Кузнецова написала на них отрицательный отзыв. Также против поправок выступила и глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнёва. По её мнению, изменения слишком объёмны и фактически представляют собой не поправки, а новый Семейный кодекс.

Авторы этих конкурирующих между собой законопроектов, а также глава профильного думского комитета, который их будет рассматривать, Тамара Плетнёва не стали комментировать RT сложившуюся ситуацию.

Высказался только сенатор Александр Башкин, который признал, что «в какой-то части оба законопроекта перекликаются». «Они, на мой взгляд, некоторым образом немного дополняют друг друга», — отметил он.

При этом сенатор подчеркнул, что «здесь нет фактора конкурентности».

«Даже сами законопроекты друг с другом не конкурируют, а уж тем более субъекты права законодательной инициативы. Все коллеги, все работают в одном направлении», — отметил сенатор в беседе с RT.

Вопрос к качеству судебной системы

Юрист правовой группы РБОО «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор отметил, что эти два проекта поправок действительно исключают друг друга.

Также по теме

«Отказывали на непонятных основаниях»: многодетной матери вернули детей, которых органы опеки изъяли «из-за беспорядка»

Героине публикации RT, 47-летней москвичке Марине Волхонской, вернули четверых детей, изъятых, по её словам, из-за беспорядка в…

При этом, по его мнению, сейчас суды не полностью справляются со своей задачей, если речь идёт о лишении или ограничении родителей в правах.

«Основная проблема связана с тем, что органы опеки давят на родителей, чтобы те подписали отказ от ребёнка, — поясняет он. — Фактически ребёнок, с точки зрения родителей, изымается из семьи, однако формально это оформляется как «добровольное» (то есть по вырванному у родителей обманом или угрозами заявлению) помещение ребёнка в интернатную организацию».

В результате возникают «серые» ситуации, когда родители не лишены и не ограничены в родительских правах, однако ребёнок у них фактически отнят.

По мнению Кантора, при ускоренной системе судопроизводства от этого можно будет уйти.

«Судебное решение подлежит контролю вышестоящих судов, а кроме того, вводит ситуацию в правовое поле и сужает простор для манипуляций со стороны недобросовестных сотрудников органов опеки. Им становится нечем давить на родителей: суд либо принял решение об изъятии, и тогда родители должны добиваться отмены, либо отказал органам опеки, и тогда вопрос закрыт», — говорит он.

При этом Кантор признаёт риск того, что суды могут пойти по пути штампования ходатайств органов опеки, что сведёт на нет идею судебного контроля изъятия детей.

«Но это вопрос к качеству судебной системы. А в целом я считаю, что ситуация в нашей судебной системе не такая уж плохая и потихоньку улучшается», — отметил юрист.

В свою очередь, Элина Жгутова, член Общественной палаты, считает, что идея ускоренных судов ставит под удар в первую очередь семьи. За 24 часа родители не смогут подготовиться к судебному заседанию, отметила она.

«Непонятно, почему указан срок в 24 часа. Если речь идёт об угрозе гибели или ущербе здоровью, то надо спасать в течение нескольких минут. Срок в 24 часа в такой ситуации не спасёт, ЗАТО появляется возможность для несправедливого суда по отношению к родителям», — говорит Жгутова.

Она поясняет, что родители часто не знают и не понимают, что надо собирать документы, которые подтверждают их добропорядочность.

«Поэтому они окажутся перед судом безоружными и за 24 часа не смогут защитить своё доброе имя. Практика таких экспресс-судов есть на Западе, и она зарекомендовала себя крайне плохо», — говорит она.

По её мнению, основная проблема — это сложившаяся правоприменительная практика на местах. «Решать проблему надо системно. Поправки — это некоторая временная преграда, системе абсолютно всё равно, как творить беззаконие на местах», — говорит она. 

В госдуму внесли законопроект, по которому опека не сможет забирать детей из семей без решения суда. но может стать только хуже

Совет Госдумы 14 июля одобрил пакет законопроектов, который вносит изменения в Семейный кодекс РФ. Среди них — проект, ограничивающий изъятие детей из семьи без решения суда. Сейчас есть способы сделать это внесудебно — по решению органов местного самоуправления или акта о безнадзорности, составленного полицией. 

Руководители благотворительных организаций, работающих с проблемой сиротства, рассказали ТД, как в России сейчас происходит Процедура изъятия детей из семей и почему новый законопроект не только не решит существующие проблемы, но и может усугубить ситуацию.

Перед началом рассмотрения по существу иска органов опеки об ограничении прав родителей

Антон Новодережкин / ТАСС

Замаскированное изъятие

Регламентирует изъятие детей из семей в России статья 77 Семейного кодекса (отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни или здоровью).

 Согласно ей, социальные работники могут изъять детей без решения суда, если получат подписанный акт от органов исполнительной власти или главы муниципалитета.

Но специалисты из НКО указывают, что органы опеки пользуются и другими методами для отбирания детей из семей.

По словам руководителя благотворительной организации «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской, изъятий по 77-й статье немного, опека часто обходит ее, потому что работать по ней сложно: нужно уведомить об этом прокуратуру и за семь дней собрать в суд пакет документов, чтобы лишить родителей прав или ограничить в них. То есть если опека отобрала ребенка, она обязана лишить родителей прав или ограничить их. Отсюда еще одна причина — органам опеки бывает сложно оценить ситуацию на месте. 

«Сотрудники приходят [домой к семье] и объективно понимают, что не могут за один визит, который длится иногда 20 минут, ну даже если несколько часов, принять решение, действительно ли нет альтернатив и нужно будет потом лишать прав или ограничивать в правах родителей», — говорит Альшанская.

Поэтому органы опеки и попечительства часто используют другие механизмы вместо отбирания. Например, приходят к семье с полицией. И, если принять однозначное решение не получается, полиция составляет акт о выявлении безнадзорного. «Хотя эта ситуация, мягко говоря, на грани фола, потому что никакого безнадзорного при наличии родителей не может быть», — замечает Альшанская.

Также, говорит Елена, повсеместно встречаются случаи, когда родителей вынуждают написать заявление о добровольном размещении ребенка в приюте.

 Ее слова подтверждает директор оренбургского благотворительного фонда «Сохраняя жизнь» Анна Межова.

Фактически перед родителями ставят выбор, объясняет она: либо они подписывают бумаги о добровольном размещении детей в приюте, либо начнется процедура по изъятию детей и лишению родительских прав.

«По факту это не добровольное обращение семей за помощью к государству, а изъятие, оформленное как неизъятие. Это вызывает у людей протест. Надо называть вещи своими именами», — говорит Межова.

Она также указывает на опасность подобных действий опеки в случаях, когда ребенка действительно необходимо забрать из семьи из-за реальной угрозы его жизни и здоровью. «Возьмем, допустим, пьющих родителей, которые жестоко обращаются с ребенком.

Опека их сегодня уговорит отдать ребенка в приют, а завтра они заберут его обратно и изобьют в пьяной драке», — приводит пример она.

В итоге, заключила Альшанская, отбираний детей из семей на основании 77-й статьи не так уж и много. А изъятий, которые проходят по документам как выявление безнадзорного или добровольное размещение в приюте, «полно». «Но именно потому, что они не выглядят как отбирания, мы не можем подсчитать, сколько их на самом деле», — комментирует Эксперт.

Нет понятийного аппарата

Даже если отбирание детей происходит по 77-й статье, говорят эксперты, часто оно нарушает права ребенка и не учитывает его интересы.

Проблема в первую очередь в отсутствии понятийного аппарата, говорит исполнительный директор фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова.

В законе, объясняет она, прописывается только то, что опека может усмотреть угрозу для жизни ребенка и принять решение о его изъятии из семьи.

«Но что такое принятие решения в интересах ребенка? Как именно должно выглядеть уклонение от выполнение родительских обязанностей или злоупотребление родительскими правами? Что такое непосредственная угроза жизни и здоровью? Каким образом надо определять, что ребенку грозит смерть в течение конкретного времени? Где эти процедуры, которые позволят определять такие категории? Их нет», — говорит Леонова. 

По словам Леоновой, пока эти процедуры не прописаны, специалисты органов опеки и попечительства зачастую ориентируются на свои представления и личный опыт.

«Плохой достаток, необычный быт, старенькая одежда, плохая успеваемость и поведение ребенка в школе не могут быть основанием для отбирания ребенка. Это является основанием для исследования ситуации и создания плана помощи семье.

К сожалению, мне известны случаи, когда органы опеки не реагируют на тревожные сигналы, потому что “дом красивый, на кухне чисто, дети одеты нормально”», — комментирует собеседница ТД.

Нет социальной поддержки семей

Все опрошенные эксперты сошлись во мнении, что действующее законодательство работает однонаправленно — на изъятие детей, а не на профилактику семей, столкнувшихся с трудностями.

«Если опека приняла решение об отбирании ребенка по какой бы то ни было причине, она будет подавать в суд на ограничение или лишение прав родителей, потому что того требует закон. Это не выбор опеки, не индивидуальное рассмотрение каждой ситуации, это просто формальная обязанность», — высказалась Альшанская.

Сама процедура отбирания весьма жестокая, беспощадная и к матери, и к детям, считает Леонова. По ее мнению, даже если ситуация была угрожающей жизни и здоровью детей, ребенок имеет право на объяснения, куда и почему он уезжает, почему это произошло.

«И в острых ситуациях, когда взрослые в семье ведут себя неадекватно и представляют угрозу не только для ребенка, но и для специалистов, ребенок заслуживает очень деликатного объяснения и разговора в спокойной обстановке.

Нашумевшие истории отбирания всегда выглядят одинаково: там бьются взрослые со взрослыми, а на детей не обращают внимания», — рассказала Леонова. 

В идеальном варианте, говорит она, процедура изъятия должна проходить в максимально щадящей обстановке. Ребенку нужно объяснить все происходящее максимально понятно и деликатно. «Первое, что должен сделать специалист, — связаться с родственниками или близкими семьи, чтобы ребенок мог провести какое-то время со знакомыми людьми», — сказала Леонова.

Поможет ли новый законопроект решить проблемы?

«Многолетняя практика применения статьи 77 Семейного кодекса РФ нередко свидетельствует о произвольном вмешательстве органов власти в дела семьи, от чего страдают как дети, так и родители (усыновители, опекуны)», — говорится в пояснительной записке к законопроекту. По предложению его авторов дела об изъятии детей при угрозе их жизни и здоровью должны рассматриваться судом в ускоренном режиме — в течение 24 часов с момента поступления заявления от органов опеки или от полиции. Заседания будут проходить в закрытом режиме.

Альшанская поддержала идею судебного подтверждения изъятия детей, но отдельно подчеркнула, что в новом законопроекте остался неизменным семидневный срок, за который органы опеки должны подготовить документы к судебному заседанию.

По ее мнению, этого недостаточно, чтобы собрать исчерпывающую информацию и провести полноценное социальное расследование о семье.

 «То есть это опять однонаправленное движение на вывод ребенка из семьи, без варианта работать на возвращение, оказывать помощь и вообще объективно принимать решение в нормальный срок, разобравшись в ситуации», — прокомментировала она. 

«Судебное решение об отбирании детей — это мировая практика. Только основывается это решение на очень объемном исследовании ситуации специалистами. Пока у нас нет такой картины, суд, вероятно, будет принимать решение, исходя из своего представления о том, как все должно быть», — поддерживает Альшанскую Леонова.

Она также считает, что авторы законопроекта пытаются некомплексно решить многогранный вопрос: в нем по-прежнему не прописаны особые компетенции представителей полиции, специалистов органов опеки и попечительства, нет алгоритмов изъятия и возможного перечня оснований, не предложена система помощи семье, которая находится в сложной ситуации.

Новый законопроект не изменит ситуацию кардинально, считает Межова. Все будет работать точно так же, «только окончательное решение останется за судами», говорит она. Межова указала, что без хорошего адвоката семьи просто не смогут самостоятельно собрать доказательства того, что «они не такие уж безнадежные». А найти хорошего специалиста в короткий срок невозможно.

«Будет только хуже. Сейчас-то оспаривать решения администраций удается с большим трудом. А когда это будет в виде решений судов, то станет намного сложнее.

В случае изъятия ребенка из семьи это [решение суда] будет ставить практически крест на его возвращении.

Нам нужны не популистские, быстрые решения, которые защитят больше опеку и государство, а взвешенная и продуманная система, которая работала бы на восстановление кровных семей, на раннюю помощь и профилактику кризисных семей», — заключила Межова.

Что необходимо изменить?

Нужно выстроить систему, которая будет тактично и аккуратно разбирать все жалобы, «чтобы органы опеки, с одной стороны, серьезно относились к сигналам о жестоком обращении с ребенком, а с другой — не забирали ребенка во всех ситуациях, которые показались им неправильными, странными», —считает Альшанская. Она добавляет, что причиной отбирания ребенка должно стать только жестокое обращение, насилие со стороны родителей. Неблагоприятные условия жизни или низкий достаток семьи — это сигнал о том, что она нуждается в социальной поддержке.

«Любое вторжение в семью — это сильнейший стресс для всех сторон процесса, — говорит Леонова. — Минимизировать его — одна из основных задач специалистов, которые приходят. В идеальной картине в семью может входить человек, обладающий особыми навыками, компетенциями и полномочиями, который действительно намерен помочь ей справиться с трудностями». 

По мнению Межовой, должен быть определен порядок не только изъятия детей из семей, но и план работы с семьей. Она указывает: семья не сразу становится кризисной и чем раньше начать с ней работу, тем лучше.

«Закон не должен быть однобоким, говорящим только о порядке изъятия. Для нас главное — не изъять детей, а чтобы такие случаи были редкостью и исключением. Нужен большой закон об опеке и попечительстве, который включит в себя все нюансы работы», — заключает Межова.

Законопроект об изъятии детей из семьи при угрозе жизни и здоровью отозван из Госдумы

Патриарх Кирилл написал Вячеславу Володину о необходимости эффективно защищать граждан от вмешательства в семейную жизнь / Андрей Гордеев / Ведомости

Парламентарии отозвали 16 ноября поправки в законодательство, связанные с порядком изъятия ребенка из семьи при угрозе его жизни и здоровью, а также масштабные изменения в Семейный кодекс.

Авторы первых поправок – депутат Госдумы Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас, вторых – несколько сенаторов, среди которых Елена Мизулина и Людмила Нарусова.

Председатель комитета Госдумы по госстроительству Павел Крашенинников сказал, что законопроекты вызвали много споров и разногласий, поэтому будут доработаны совместно с экспертами.

Поправки Крашенинникова и Клишаса были внесены в Госдуму в июле 2020 г. Согласно им, заявление о том, чтобы отобрать ребенка у родителей при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, должно подаваться органами опеки или МВД в суд, который должен рассмотреть заявление в течение суток.

В исключительных случаях, когда есть основания ожидать смерти ребенка в ближайшие часы, отобрать ребенка у родителей, как предполагалось, органы опеки могли с участием прокурора и полиции, составив соответствующий акт с описанием всех обстоятельств.

После этого в течение недели органам опеки предписывалось обратиться в суд с иском о лишении родительских прав.

Законопроект был разработан после принятия поправок в Конституцию. Согласно одной из них, дети являются важнейшим приоритетом государственной политики, напоминали авторы законопроекта в пояснительной записке.

Сейчас при непосредственной угрозе жизни ребенка орган опеки может немедленно отобрать его у родителей на основании акта органа исполнительной власти или главы муниципалитета, после чего в течение недели должен обратиться в суд с иском о лишении или ограничении родительских прав.

Что касается поправок Мизулиной и других сенаторов, то они вносили множество изменений в Семейный кодекс, но при этом, напротив, усложняли возможность изъятия ребенка из семьи в случае угрозы его жизни и здоровью.

В частности, согласно тексту поправок, забрать ребенка из семьи, кроме как на основании судебного решения о лишении родительских прав и акта органа опеки об отстранении опекуна от исполнения возложенных на него обязанностей, было бы невозможно.

Правительство не поддержало законопроект Мизулиной, а поправки Клишаса и Крашенинникова были поддержаны с замечаниями. При этом комитет Госдумы по госстроительству на прошлой неделе поддержал поправки Клишаса и Крашенинникова, они были направлены в cовет Думы. Один из собеседников «Ведомостей» в Думе говорил, что их должны были вынести на пленарное заседание во вторник, 17 ноября.

Однако другой думский собеседник сообщает, что этот законопроект выносить на заседание не планировалось: «Было много замечаний, его должным образом не обсудили с общественностью». Председатель Госдумы Вячеслав Володин говорил, что профильный комитет вправе выносить на cовет Думы свои предложения, но окончательное решение о рассмотрении или доработке проекта принимается на совете.

Госдума запретит забирать ребенка из семьи без решения суда

© СС0 Public Domain

В Госдуму внесен законопроект, изменяющий порядок изъятия ребенка из семьи при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, передает корреспондент «Росбалта».

С инициативой выступили депутат Госдумы Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас. Законопроект разработан в целях закрепления в отраслевом законодательстве конституционного принципа приоритета интересов ребенка. Так, обновленная Конституция гласит, что дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России.

Действующая редакция статьи 77 Семейного кодекса закрепляет административный порядок отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью — на основании соответствующего акта органа исполнительной власти субъекта РФ или главы муниципального образования в случае, если законом субъекта РФ органы местного самоуправления наделены полномочиями по опеке и попечительству в соответствии с федеральными законами.

Депутаты считают, что такой порядок угрожает произволом и влечет за собой нежелательное вмешательство в дела семьи. Они предлагают вернуться к порядку, который применялся в советские времена и разрешал забирать ребенка из семьи только по решению суда.

Законопроектом предлагается производить отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью по общему правилу на основании решения районного суда, выносимого в порядке особого производства.

Предлагается, чтобы дело об отобрании ребенка рассматривалось по заявлению органа опеки и попечительства или органа внутренних дел судом по месту фактического пребывания ребенка.

В закрытом судебном заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства, органа внутренних дел и прокурора будут иметь право участвовать также родители или иные лица, на попечении которых находится ребенок.

Законопроект также предполагает участие в этом заседании самого ребенка, если это возможно и необходимо, и участие других заинтересованных лиц (например, родственников ребенка).

Законопроект предполагает сделать рассмотрение вопроса об отобрании ребенка ускоренным. Заявление органа опеки и попечительства или органа внутренних дел об отобрании ребенка будет подлежать рассмотрению судом в течение 24 часов с момента поступления заявления.

В то же время в особых, исключительных ситуациях административное изъятие ребенка из семьи может использоваться как мера немедленного реагирования.

Проектируемый пункт 2 статьи 77 СК РФ предусматривает, что в исключительных случаях, при наличии оснований полагать, что смерть ребенка может наступить в течение нескольких часов, орган опеки и попечительства с участием прокурора и органа внутренних дел может произвести отобрание ребенка у родителей (одного из них), усыновителей или у других лиц, на попечении которых он находится, составив акт об отобрании ребенка с указанием обстоятельств, свидетельствующих о непосредственной угрозе жизни ребенка. В таких случаях действия органа опеки и попечительства могут быть оспорены родителями (одним из них), усыновителями или иными лицами, на попечении которых находился ребенок, в порядке, установленном процессуальным законодательством.

Законопроект об ограничении изъятия детей из семьи: как он будет работать

В начале июля в Государственную Думу был внесен пакет поправок, которые призваны ограничить внесудебный порядок изъятия детей из семьи.

Предлагаемые нормы направлены на обеспечение конституционных положений о защите семьи, создание условий для достойного воспитания детей в семье.

Сейчас над законопроектом работает профильный Комитет по государственному строительству и законодательству, рассмотреть его предполагается в осеннюю сессию.

В адрес редакции официального сайта ГД и социальных сетей поступают многочисленные вопросы с просьбой разъяснить положения законопроекта. Вместе с пресс-службой профильного комитета отвечаем на наиболее частые из них.

Угроза
ребенку — что это значит и кто будет определять ее наличие?

Законопроект разработан в целях защиты семьи,
создания условий для достойного воспитания детей в семье. Новые нормы направлены
на ограничение внесудебного порядка отобрания детей из семьи.

Предлагается передать вопрос отобрания
ребенка (при непосредственной угрозе его жизни или здоровью) из компетенции
органов опеки и попечительства в компетенцию суда.

По поводу оснований для подачи заявления в суд об отобрании ребенка необходимо отметить следующее. Условия, в которых
находится ребенок, должны свидетельствовать о явной угрозе его жизни и здоровью.

То есть – о реальной возможности
наступления негативных последствий в виде смерти, причинения серьезного вреда его
физическому или психическому здоровью вследствие поведения родителей (одного из них) либо иных лиц, на попечении которых ребенок находится.

Речь, в частности,
идет об отсутствии ухода за ребенком, отвечающего его физиологическим
потребностям в соответствии с возрастом и состоянием здоровья.

Например, высокая
степень физического истощения ребенка и непредоставление ему в течение
длительного времени воды, питания, отсутствие ухода за грудным ребенком либо
оставление его на длительное время одного, без присмотра. Реальная степень
опасности для ребенка должна определяться в каждом конкретном случае с учетом
возраста, состояния здоровья, а также иных обстоятельств его проживания.

По законопроекту
орган опеки и попечительства или орган внутренних дел, получившие сообщение о нахождении ребенка в опасной ситуации, должны немедленно проверить эти обстоятельства.
И, если по их мнению такая опасность действительно существует, то передать все
необходимые доказательства в суд.

Суд в заседании с участием прокурора,
родителей ребенка, самого ребенка (при возможности для него принять участие), а также при необходимости – иных заинтересованных лиц (родственников, психологов
и т. п.) решает вопрос о возможности или невозможности дальнейшего нахождения
ребенка в данном месте.

Здесь важен индивидуальный
подход и оценка совокупности всех обстоятельств той или иной тяжелой ситуации.

Отметим, что
сейчас вопрос об отобрании ребенка из семьи относится к компетенции органов
опеки.

Основанием для этого нередко является отсутствие нужных или наличие просроченных
продуктов питания в холодильнике, нехватка игрушек у ребенка, отсутствие
отдельной комнаты, громкий плач малыша, оставление малолетнего с бабушкой и дедушкой, наличие синяков на теле ребенка и т. п. Немало примеров того, когда
малообеспеченные семьи обращались за денежной помощью в государственные и муниципальные органы, чем привлекали внимание органов опеки и попечительства, и становились жертвами применения статьи 77 Семейного кодекса, которая позволяет этим
органам немедленно изъять ребенка из семьи. Решение принимается ими
самостоятельно. А родственники потом могут оспаривать действия органов опеки в суде.

Кто
и по каким признакам будет решать, что есть риск наступления смерти ребенка в течение нескольких часов?

Напомним, что основания
часть норм законопроекта посвящена судебной процедуре отобрания ребенка. В основе
этих норм заложена идея – спасти ребенка. Меры
по немедленному внесудебному отобранию носят чрезвычайный характер. Их применение
возможно только в исключительных случаях, не терпящих отлагательств.

Если
смерть ребенка может наступить в течение нескольких часов, орган опеки и попечительства с участием прокурора и органа внутренних дел может произвести
отобрание. То есть процедура будет коллегиальной — помимо органа опеки будет
присутствовать и Прокурор, и представитель органа внутренних дел.

В настоящее время
вопросы немедленного отобрания ребенка решаются индивидуально органом опеки.
Прокурор при этом лишь уведомляется об отобрании. Он не присутствует на месте и не может непосредственно оценить ситуацию, в которой находится ребенок.

К сожалению, при такой процедуре случается, что изъятие ребенка не имеет под
собой оснований реальной угрозы его жизни или здоровью, или более того, связаны
с нежеланием оказать социальную поддержку многодетным семьям, семьям,
нуждающимся в улучшении жилищных условий или оказавшихся в тяжелой жизненной
ситуации.

Риск
смерти в течение нескольких часов — это сколько? Если есть риск смерти в течение нескольких дней — от недоедания, например — это подпадает под
«несколько часов»?

Законопроектом
предполагается оперативная оценка ситуации, которая сложилась в каждой
конкретной семье. Здесь важен индивидуальный подход и изучение совокупности
всех обстоятельств той или иной тяжелой ситуации.

Например, серьезное
физическое истощение малолетнего ребенка в течение длительного времени
находящегося без присмотра.

Конечно, сам по себе факт отсутствия продуктов в холодильнике не может быть таким обстоятельством, он должен быть оценен в совокупности с другими фактами.

Как
родителям успеть подготовиться к суду, если его проводят в течение 24 часов?
Как успеть найти подходящего адвоката за это время?

Прежде всего, надо понимать, что речь идет
о жизни ребенка. Степень социальной опасности ситуации высока. Поэтому предлагаются
такие сроки.

Заявление об отобрании ребенка
рассматривается в судебном заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства,
прокурора, родителей, других заинтересованных лиц (психолога, педагога и др.) и самого ребенка.

При этом в суде будет решен вопрос не об ограничении родительских прав и всеми вытекающими из этого последствиями, а только вопрос факта – может ли ребенок в сложившейся ситуации безопасно находиться дома. Лишение или
ограничение родительских прав – это другой вопрос, который будет
рассматриваться в отдельном процессе. На это обращается особое внимание.

Родители вправе нанять адвоката. В этом им
может быть оказана необходимая помощь. Надо обратить внимание, что по действующей процедуре наличие адвоката не предполагается в принципе –
немедленное отобрание происходит вообще без санкции суда.

К примеру, сокращенные сроки
процессуальных действий также предусмотрены в уголовном процессе — в отношении подозреваемого, задержанного при наличии явных следов
совершения преступления.

Почему
суд закрытый?

Разбирательство
в закрытом судебном заседании должно обеспечивать неприкосновенность частной жизни граждан. Например,
сейчас по ГПК РФ всегда в закрытых процессах рассматриваются дела, связанные с усыновлением (удочерением) ребенка.

Если бы заседание было публичным, то в зале могли бы
присутствовать посторонние лица, т. е. публика или СМИ. А это может негативно
сказаться на состоянии ребенка, особенно если его психика и так была
травмирована опасной ситуацией. Кроме того, это может повлечь
разглашение информации о частной жизни.

Как
можно будет оспорить решение суда?

Решения могут быть
обжалованы в общем порядке – то есть в апелляции, кассации, и в порядке
надзора. Так, например, в соответствии со ст. 320.

1 ГПК РФ решение районного суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в верховный суд республики, краевой, областной суд, суд
города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа.

Жалоба
подается в течение месяца со дня принятия решения судом первой инстанции.

Поскольку
судебное разбирательство будет проходить с участием прокурора, он также сможет оспорить
решение суда, если посчитает, что интересы ребенка не соблюдены. Таким образом,
вариантов защиты в соответствии с законопроектом становится больше, а не меньше.

Правда ли, что законопроект сделает возможным срочное изъятие детей из семьи по любым
причинам?

Нет, наоборот, законопроект предусматривает существенное
ограничение возможных злоупотреблений со стороны органов опеки и попечительства в вопросах изъятия детей из семьи, которые в настоящее время, к сожалению, нередки. В суде должны быть представлены и исследованы все доказательства
и обоснования того, что действительно существует непосредственная угроза жизни ребенка или его здоровью.

Сейчас же решения об изъятии принимаются органами опеки и попечительства
самостоятельно, по их усмотрению, без учета мнения
родителей, прокурора, органа внутренних дел, психолога, иных заинтересованных
лиц.

Если
заглянуть в отечественную историю, в семейном законодательстве СССР (Основы
законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье 1968 года,
Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года)была
установлена именно судебная процедура отобрания детей, независимо от лишения
родительских прав – в случае, если ребенок находился в опасности. А в исключительных случаях — при непосредственной угрозе жизни и здоровью ребенка —
орган опеки и попечительства мог самостоятельно принять решение о немедленном
отобрании ребенка, лишь уведомив прокурора, и обратившись впоследствии в недельный срок с иском в суд о лишении родительских прав.

Похожую
процедуру предлагается закрепить сейчас, но еще больше ограничив усмотрение
опеки.

Указывается, что немедленное отобрание ребенка органами опеки может
производиться только при участии
прокурора и органа внутренних дел — при наличии оснований полагать, что смерть
ребенка может наступить в течение нескольких часов. То естькогда промедление может
привести к неминуемой гибели ребенка.

Как
будут наказывать чиновников из органов опеки, превышающих свои полномочия?

Предлагаемые нормы уменьшают возможные
«превышения» и злоупотребления
полномочиями. Нормы направлены на защиту прав ребенка. Если все‑таки чиновники
нарушают закон, то на них распространяются все общие меры ответственности,
предусмотренные законодательством. Они должны будут возместить вред,
причиненный незаконными действиями, т.

 е. к ним будут применены меры гражданско-правовой
ответственности. Также дисциплинарная ответственность – вплоть до увольнения. Возможна и уголовная ответственность – за халатность в соответствии со ст. 293 УК РФ. Если же в результате
незаконных действий органов опеки ребенок погибнет, то наказание — лишение
свободы до пяти лет.