Можно сказать, что взыскание убытков с арбитражного управляющего это сложившаяся судебная практика.

За неправомерные действия или бездействия, допущенные конкурсным управляющим в процедуре банкротства юридического лица или финансовым управляющим в процедуре реализации имущества физического лица, которые при этом повлекли убытки для конкурсного кредитора, может последовать ответственность арбитражного управляющего.

Рассмотрим вопрос взыскания убытков на примере последнего Определения Верховного Суда РФ по делу №308-ЭС19-18779(1,2) от 29.01.2020 по иску Попова В. А. к арбитражному управляющему Епишевой Н. Н.

Фабула дела

Истец просил суд взыскать убытки с финансового управляющего Епишевой Н. Н., которые возникли у него как конкурсного кредитора в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя Крымова А. И. По мнению Попова В.

А. арбитражный управляющий Епишева Н. Н. не оспорила сделки должника (Крымова), которыми он продал четырнадцать объектов недвижимости по более чем в четыре раза заниженной цене в предверии собственного банкротства.

Очевидно, что в случае подобного бездействия финансового управляющего конкурсная масса недополучила объекты недвижимости, которые можно было бы реализовать в процедуре банкротства и распределить вырученные денежные средства среди кредиторов.

Почему же Верховный Суд отказал во взыскании убытков с финансового управляющего. Дьявол как известно кроется в деталях. В данном случае ключевым вопросом для привлечения к ответственности финансового управляющего стал срок исковой давности по сделкам должника. Кроме того, в данном судебном акте хорошо отражены правовые основания для взыскания убытков с арбитражного управляющего.

Правовое обоснование

Стандарт добросовестности и разумности арбитражного управляющего установлен пунктом 4 статьи 20.3 Федерального закона от 26.10.2002 No127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).

В процедуре реализации имущества гражданина как и в конкурсном производстве деятельность арбитражного управляющего должна быть подчинена цели этой процедуры — соразмерному удовлетворению требований кредиторов с максимальным экономическим эффектом, достигаемым обеспечением баланса между затратами на проведение процедуры реализации имущества и ожидаемыми последствиями в виде размера удовлетворенных требований.

С одной стороны арбитражный управляющий должен предпринять меры, направленные на увеличение конкурсной массы должника, в том числе на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц, посредством обращения в арбитражный суд с заявлениями о признании недействительными сделок. С другой стороны деятельность арбитражного управляющего по наполнению конкурсной массы должна носить рациональный характер, не допускающий бессмысленных формальных действий, влекущих неоправданное увеличение расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей, повлекшее причинение убытков должнику, кредиторам и иным лицам, является основанием для привлечения его к ответственности в виде возмещения убытков (пункт 4 статьи 20.4 Закона о банкротстве, пункт 48 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 15.12.2004 №29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Под убытками, причиненными должнику, а также его кредиторам, понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которые произошли вследствие неправомерных действий (бездействия) арбитражного управляющего, при этом права должника и конкурсных кредиторов считаются нарушенными всякий раз при причинении убытков (пункт 11 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих, информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации No 150 от 22.05.2012).

Судебное оспаривание сделок должника является одним из механизмов пополнения конкурсной массы. Однако, не всякое оспаривание может привести к положительному для конкурсной массы результату.

Верховный суд в данном деле указал на то, что предельный период подозрительности, при котором сделка может быть признана недействительной по основаниям Закона о банкротстве, составляет три года, исчисляемых с даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

В рассматриваемом судом деле все сделки Крымова были совершены в более ранний срок, следовательно их можно было оспаривать только по общегражданским основаниям (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ).

Однако, для успешного оспаривания и квалификации сделки как ничтожной по статьям 10 и 168 ГК РФ требовалось выявление нарушений, выходящих за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 No 305-ЭС17-4886(1)).

По мнению истца, отчуждение Крымовым А.И. своего имущества по заниженной цене в пользу заинтересованных лиц (родственников) в преддверии наступления срока возврата займов с целью причинения вреда кредиторам являлось достаточным основанием для оспаривания сделок по общим нормам о недействительности сделок, совершенных со злоупотреблением правом.

Однако, арбитражный управляющий вполне правильно исходил из того, что названные истцом обстоятельства не выходят за рамки диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, а иных обстоятельств не усматривалось. Следовательно, судебных перспектив для оспаривания сделок Крымова А.И. в деле о его банкротстве по статьям 10 и 168 ГК РФ так же не было.

Таким образом, делает вывод Верховный суд, действия финансового управляющего Епишевой Н.Н., воздержавшейся от бесперспективного оспаривания сделок, разумны, рациональны, направлены на реализацию целей конкурсного производства, а значит правомерны.

Верховный суд также отметил, что Попов В.А.

имел возможность своевременно обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, что позволило бы ему избежать последствий пропуска срока подозрительности сделок.

Взысканием с арбитражного управляющего убытков истец по существу пытается переложить негативные последствия своей нерасторопности по истребованию займов, предоставленных должнику.

Выводы

1. Кредиторам не следует затягивать с инициированием банкротства должника. Очевидно, что если служба судебных приставов не смогла взыскать долг на протяжении более чем 6 месяцев, то следующий логичный шаг — обратиться с заявлением о банкротстве.
2. Взыскание убытков с арбитражного управляющего по основанию неоспаривания им в процедуре банкротства предшествующих сделок должника по выводу активов возможно только в том случае, если не истек срок исковой давности. В данном случае действует общий срок исковой давности — 3 года с момента когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав бездействием арбитражного управляющего.

Полный текст Определения ВС РФ

Раскрываю повседневную жизнь банкротчика на телеграм-канале «Банкротный волк» — подписывайтесь!

Как мы спасли от убытков арбитражного управляющего

Кредиторы считали, что он формировал конкурсную массу спустя рукава.

В марте 2017 года Алексей был утвержден арбитражным управляющим АО, признанного банкротом. Почти два года, до сентября 2019-го, разбирался он с наследством лопнувшей компании, однако не все остались довольны результатами его трудов.

В апреле 2020 года один из кредиторов — крупный коммерческий банк — подал в Арбитражный суд Москвы заявление о взыскании с Алексея убытков почти на 181,7 млн руб. Банк предъявил бывшему конкурсному управляющему четыре претензии.

Во-первых, вывод из конкурсной массы автомобиля, принадлежавшего Должнику. Во-вторых, неотражение в отчете о ходе конкурсного производства сведений о проведенном Должником взаимозачете с одним из контрагентов. В-третьих, наращивание текущей задолженности, имеющей приоритетную очередность погашения.

И в-четвертых, самое главное, необоснованное списание дебиторской задолженности.

Отдадим Алексею должное: он не стал заниматься самодеятельностью, а сразу обратился к юристам, специализирующимся на подобных исках. Факт сам по себе примечательный.

Арбитражные управляющие — люди матерые и юридически подкованные, у них под началом свои юристы имеются.

Алексей не был исключением и со своей командой успел провести не один десяток сложных банкротств, но когда дело коснулось его личных интересов, предпочел иметь представителей с незамыленным взглядом и холодным рассудком.

Похожая статья «Взыскание убытков с генерального директора»

Что вменялось?

По итогам анализа дела вырисовывалась следующая безрадостная картина:

1. Вывод из конкурсной массы автомобиля, принадлежавшего Должнику.

По этому основанию конкурсный кредитор оперировал достаточно жесткими аргументами, которые сводились к следующему:

• в ноябре 2017 года Алексей был утвержден конкурсным управляющим;
• в декабре он получил выписку из ГИБДД о наличии транспортных средств, согласно которой у Должника был автомобиль Ниссан Мурано;
• а в феврале 2018-го опубликовал акт инвентаризации, в котором этого автомобиля у Должника уже не было.

Согласно собранной кредитором информации, автомобиль вовсе не испарился. В январе 2018 года (за месяц до инвентаризации) он был продан аффилированному с Должником лицу. Причем стоимость авто составила всего 50 тыс. руб., что даже для автомобиля 2011 года как-то маловато.

Увидев эти документы, мы загрустили, но о том, как будем отбиваться, решили подумать позже, а пока перешли ко второму вменяемому эпизоду.

Похожее дело: «Как мы выиграли суд по защите сделки от оспаривания »

2. Неотражение в отчете сведений о проведенном Должником взаимозачете с одним из контрагентов.

Кредитор видел ситуацию так: пытаясь избежать взыскания с аффилированного лица дебиторской задолженности в 272 млн руб., гендиректор Должника подписал соглашение о взаимозачете требований. Подписал уже в процедуре наблюдения. И при этом скорректировал ряд существенных условий договора, поменяв, в том числе, Подсудность на Третейский суд.

Нашему клиенту вменялось в вину, что сначала он делал вид, что ничего не знает о взаимозачете. Потом попытался взыскать дебиторку в третейском суде, но получил отказ в связи с проведенным взаимозачетом.

И после этого не только не предпринимал мер к оспариванию данного взаимозачета, но и не отразил его в своих отчетах перед кредиторами.

Тем самым, по мнению Банка, он способствовал сокрытию данной сделки от возможного оспаривания.

Заявителя особенно насторожил тот факт, что и от гендиректора, и от нашего клиента, и от дебитора в суд ходили юристы, являвшиеся, по мнению Банка, сотрудниками одной и той же юридической компании.

3. Наращивание текущей задолженности, имеющей приоритетную очередность погашения.

Сразу же после принятия судом заявления о банкротстве, гендиректор Должника подписал с юридической компанией Договор на оказание правовых услуг. Согласно этому договору, Должник обязался платить по 200 тыс. руб. в месяц за консультационные Услуги.

Помимо денег, приятным бонусом для юрконторы был тот факт, что договор подписывался после принятия заявления о банкротстве. Это означало, что все возникавшие по договору долги относились к текущей задолженности — то есть должны были погашаться в первую очередь, наравне с зарплатой арбитражного управляющего.

Спустя два года, в феврале 2019 года, арбитражный управляющий Алексей расторг данный договор и подписал акт выполненных работ, согласно которому из конкурсной массы в пользу юрконторы должно было быть выплачено 4,8 млн руб.

И это обстоятельство крайне возмутило Банк, который заявил, что работа по договору не выполнялась, да и установленные цены не соответствовали рыночным. А виноват во всем был арбитражный управляющий, который так выводил деньги из конкурсной массы.

4. Необоснованное списание дебиторской задолженности.

Это вообще очень тяжелая ситуация для управляющего, своего рода цугцванг — что ни сделаешь, все нехорошо.

Будешь вести себя пассивно и плохо взыскивать дебиторскую задолженность — скажут, не увеличил конкурсную массу, и вменят убытки.

Будешь слишком активничать и судиться, но не получишь по искам денег — скажут, увеличил расходы на банкротство, и опять вменят убытки. Поэтому как бы не работал арбитражный управляющий, всегда можно докопаться.

В нашем случае речь шла о 163 млн руб., которые якобы недополучил должник из-за действий Алексея. В вину ему вменялись и иски, оставленные без рассмотрения, и отсутствие попыток взыскать дебиторку по уже просуженным долгам, и списание долгов в связи с невозможностью их взыскания с ряда дебиторов.

Этот пункт вызвал у нас такие же серьезные опасения, как и в первом эпизоде.

Дьявол в деталях

Дела о взыскании убытков имеют свои особенности. Предметом доказывания в них являются три обстоятельства:

• сам факт наличия убытков и их размер,
• противоправность действий (вина) ответчика и
• причинно-следственная связь между первым и вторым.

Говоря простым языком, нужно доказать, что убытки были причинены исключительно действиями ответчика, а не третьими лицами или стечением обстоятельств. При этом в отличие от дел по субсидиарной ответственности при убытках бремя доказывания лежит на истце. И это очень приятный момент, когда вы работаете со стороны защиты.

Проанализировав ситуацию, мы построили свою стратегию на двух моментах. Нашей задачей было убедить суд в том, что ответчик действовал добросовестно и разумно и что непоступление средств в конкурсную массу стало результатом стечения не зависящих от него обстоятельств.

При этом мы должны признать, что позиция наших противников выглядела в целом неплохо, но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Мы решили бить по мелким неточностям, разрушая таким образом доводы оппонентов.

1. Сделка с авто

Пункт с продажей автомобиля вызывал серьезные опасения. Ниссан Мурано, пусть и 2011 года выпуска, всего за 50 тыс. руб. — это, согласитесь, отличная сделка для покупателя, но не очень хорошая для продавца. Актив был продан по цене явно ниже рыночной, без торгов.

Однако мы обратили внимание на ряд мелких, на первый взгляд, обстоятельств.

Во-первых, машину не оценивали с учетом ее технического состояния, то есть подтверждение ее реальной рыночной стоимости в деле отсутствовало.

Новый управляющий хоть и подал отдельное заявление на оспаривание сделки, но решение по этому иску еще не было принято. Получалось, что нерыночность сделки носила предположительный характер.

Но самое главное — в рамках спора о признании сделки недействительной арбитражный суд утвердил мировое соглашение, по которому покупатель согласился доплатить за машину 500 тыс. руб. А это уже давало нам 100-процентное основание утверждать об отсутствии убытков как таковых.

2. Взаимозачет дебиторки

А вот претензия по поводу взаимозачета требований с дебитором с самого начала представлялась нам несколько надуманной. Банк-кредитор видел здесь сговор между арбитражным управляющим и Должником с целью не дать оспорить результаты взаимозачета и помешать взыскать с дебитора задолженность. Однако неотражение каких-либо данных в отчете отнюдь не равняется убытку.

Упомянутое соглашение о взаимозачете было заключено еще в процедуре наблюдения, но возможность оспорить результаты взаимозачета не была утрачена. К тому же новый арбитражный управляющий уже подал Иск об оспаривании результатов этого взаимозачета, а значит, и в этом случае говорить о нанесенном убытке не было оснований.

3. Наращивание текущей задолженности

За два года привлеченная Должником компания выставила счет на более, чем 4,85 млн рублей. Банк-заявитель считал, что цена услуг не соответствовала рыночной и что вообще соглашение можно было расторгнуть раньше, после проведения инвентаризации имущества должника.

Наша позиция была следующей: по закону арбитражный управляющий имеет право привлекать специалистов для решения возложенных на него задач и оплачивать их услуги за счет компании-должника. Предельный размер оплаты услуг привлеченных спецов увязывается с балансовой стоимостью активов компании.

Но когда мы стали смотреть балансовую стоимость активов и посчитали, сколько можно было потратить на привлеченных спецов, то уложиться в 4,8 млн не получилось, поэтому пришлось немного схитрить.

На стадии наблюдения договор на привлечение сторонних специалистов заключал не временный управляющий, а гендиректор. У нашего клиента возможность как-то влиять на ситуацию появилась только с момента введения конкурсного производства, поэтому расчет максимальной суммы расходов на сторонних специалистов надо производить лишь за период конкурсного производства.

В нашем случае, исходя из цифр последнего баланса, получалось, что за время конкурсного производства могло быть потрачено максимум 2,4 млн руб.

Учитывая, что конкурсное производство ввели в ноябре 2017 года, а договор Алексей расторг 1 февраля 2019 года, мы в эту сумму уложились.

Да, так прямо и написали, рассчитывая на то, что никто не будет считать, какое количество месяцев в этом периоде, и умножать их число 200 тысяч.

Кроме того, мы напомнили суду о том, что законом предусмотрен отдельный порядок обжалования привлечения сторонних лиц на сопровождение процедуры. Но наши процессуальные противники своим правом не воспользовались (видимо, не очень хорошо ориентировались в этом вопросе).

4. Списание дебиторской задолженности

Гораздо сложнее обстояло дело с дебиторкой.

Алексей несколько раз публиковал результаты инвентаризации дебиторской задолженности. По первоначальной версии, у компании было примерно сто должников, и за ними числилось порядка 620 млн руб.

Однако примерно через год количество дебиторов уменьшилось в два раза, а сумма долгов — на треть.

Это вызвало недовольство у банка-кредитора, посчитавшего, что управляющий не вел работу по взысканию дебиторской задолженности, а просто списывал ее.

Мы стали разбираться с дебиторами. Главную проблему в нашем деле представляли примерно четыре десятка должников, с которыми работа по взысканию задолженности вообще не проводилась. Их долги были фактически списаны.

Наша стратегия в этом вопросе строилась на том, чтобы доказать, что перспектив взыскать деньги с этих контрагентов не было и отсутствие работы по ним было направлено на уменьшение расходов в процедуре банкротства.

Для этого нам надо было проанализировать в общей сложности 38 компаний. Звучит просто.

Но на самом деле нам пришлось сделать мини-финанализ по каждому дебитору и подробно расписать, почему отсутствовали перспективы взыскания долга в каждом конкретном случае.

Из открытых источников (как платных, так и бесплатных) мы выясняли, ведут ли они реальную хозяйственную деятельность, есть ли у них обороты по счетам, когда последний раз сдавалась бухгалтерская отчетность, являются ли текущие владельцы и директора реальными или номинальными и т. д. Поднимались данные СПАРК, информация судебных приставов, сведения из картотеки арбитражных дел.

Анализ показал, что часть этих компаний была ликвидирована или брошена, часть не имела никакого значимого имущества, а по некоторым были даже прекращены исполнительные производства.

И, следовательно, реальной возможности взыскать с них долги не было.

По некоторым долгам истек срок исковой давности, и судебной перспективы они также не имели, попытки взыскать их привели бы только к увеличению расходов в процедуре банкротства.

Таким образом, нам удалось доказать, что взыскание значительной части дебиторской задолженности являлось невозможным и нецелесообразным. А значит, действия (бездействие) управляющего не только не привели к возникновению убытков кредитора, но и были добросовестными, разумными и направленными на минимизацию расходов.

В общей сложности на проверку дебиторов у нас ушло 3 рабочих дня. Еще столько же нам потребовалось, чтобы расписать позицию, подобрать судебную практику, сформировать доказательства и зафиналить все идеи и спорные вопросы, возникшие между юристами, руководителем проекта и заказчиком.

Итого: 6 дней на качественную и добросовестную работу. Если учесть, что день работы банкротного юриста обходится минимум в 10 тыс руб.

(с учетом налогов и аренды рабочего места, но без учета маркетинга и прибыли, которую желательно бы получить по итогам работы), то нетрудно подсчитать, сколько составляет себестоимость только одной правовой позиции.

А еще кучу времени надо потратить на ожидание судебных заседаний и участие в них. Поэтому если вам обещают выиграть суд за 100 тыс руб., то лучше сэкономьте и проиграйте бесплатно.

Первая инстанция

Наши оппоненты допустили кучу мелких ошибок и недочетов, которые нам удалось раздуть до размера слона. Но самым крупным, критичным промахом стала неявка на судебное заседание. Видимо, они рассчитывали на то, что суд будет рассматривать дело долго и тягомотно.

Но не тут-то было! Мы были готовы на 100%, и суд счел возможным вынести судебный акт сразу после перерыва. В итоге суд услышал только нашу точку зрения, и это тоже повлияло на исход дела. В удовлетворении заявления о взыскании с Алексея убытков почти на 182 млн руб.

было отказано.

Апелляция плюс кассация

После скоропостижного проигрыша забегал уже новый конкурсный управляющий. Но, судя по апелляционной жалобе, он не сильно понимал принципы оспаривания судебного акта первой инстанции и лишь повторил основные аргументы первоначального заявления о привлечении к субсидиарке. Естественно, успеха такая тактика не имела, и апелляционный суд оставил в силе определение первой инстанции.

На стадии кассации в игру вернулся банк-кредитор, но он повторил ошибку, допущенную в апелляции: пересказ пройденного и никаких новых доводов. Истец был просто недоволен исходом дела, а этого, согласитесь, недостаточно.

Мы вышли победителями из дела.

Выводы

Эта история о том, что работа с мелкими деталями, ну и немножко везения, позволяют переиграть оппонента даже с неплохой стратегией и богатыми ресурсами.

Теперь вы знаете, куда обращаться за защитой своих интересов — поверьте, стоимость наших услуг сильно меньше того, что вы можете потерять, пытаясь сэкономить. Звоните сюда .

Информация в статье актуальна на дату публикации на сайте igumnov.group.

• Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.
• __
• Игумнова Анна
• старший партнер «Игумнов Групп»,
• Эксперт по сохранению активов,
• Юрист-судебник

Специализация: подготовка и сопровождение сделок с недвижимостью и землей в предбанкротный период. Судебная защита интересов добросовестного приобретателя. Организация и сопровождение публичных торгов по реализации имущества должника.

Сначала – возмещение убытков за арбитражного управляющего, потом – регрессный иск

25.02.2020

Даже недобросовестное поведение арбитражного управляющего не освобождает страховую компанию от возмещения убытков, указал Верховный суд (определение №305-ЭС19-21664 от 20 февраля 2020 года). Сначала должна произойти выплата в пользу выгодоприобретателя, а потом уже страховой компанией может быть подан иск в порядке регресса.

Суть спора

Решением суда действия арбитражного управляющего в деле №А04-1621/2015 были признаны незаконными. Установлено, что конкурсной массе причинен ущерб в размере 2,9 млн. рублей.

При этом арбитражный управляющий застраховал свою ответственность. Посчитав, что причинение убытков в размере 68 тысяч рублей охватывается действием страховки, должник попросил суд взыскать их со страховой компании.

Успеха он не добился ни в одной из трех инстанций. Суды ссылались на п. 1 ст. 963 ГК РФ. В соответствии с этой нормой умышленные действия застрахованного лица освобождают страхователя от выплаты возмещения.

Позиция Верховного суда

Не согласился с такими выводами Верховный суд. Было указано, что цель страхования – это гарантированная имущественная защита за счет страхового фонда. 

•  В соответствии  с положениями закона о банкротстве  страховщик обязан произвести страховую выплату лицу, которому действиями арбитражного управляющего причинен ущерб.
• Отказ в такой выплате нарушает права потерпевшего лица на соответствующее возмещение.
• Таким образом, страховая компания сначала должна возместить причиненный ущерб, а потом уже она вправе предъявить регрессный иск к арбитражному управляющему. 

Доводы компании о том, что она имеет право выбора – защищаться регрессным иском или при помощи возражений, — суд отклонил. Однако же само право на возражение в процессе разбирательства у компании есть. При этом надо понимать, что правовые последствия такие доводы обретут только в следующем споре — между компанией и арбитражным управляющим.

Верховный суд при этом обратил внимание на другие аргументы страховщика. Судам следовало проверить, является ли поведение управляющего страховым случаем, а также – попадает ли оно во временной промежуток действия страховки. Также нужно было выяснить, в каком размере должно быть удовлетворено требование должника.

Для выяснения этих обстоятельств спор направили на пересмотр.

609

Взыскание страховой выплаты с виновника ДТП в порядке регресса. Стоит ли платить?

21 окт 2021

Практически любой бизнес использует транспорт в служебных целях, даже если он не связан непосредственно с перевозками. Естественно, что существует риск попадания в ДТП служебного автомобиля, которым управлял сотрудник компании. Именно с таким делом недавно столкнулись наши юристы, более того, сотрудник нашего клиента стал виновником аварии.

 Повреждения оказались незначительными, пострадавших не было, водители оформили ДТП европротоколом, т.е. без участия сотрудников полиции. Оба автомобилиста были клиентами одной и той же довольно крупной страховой компании.

Но спустя время работнику клиента от страховой компании пришло письмо, в котором оказалось требование о взыскании убытков в порядке регресса. Страховая решила, что были нарушены требования закона об ОСАГО, ведь наш клиент (его сотрудник) не представил машину на осмотр в установленный срок.

А раз так, то он обязан выплатить сумму, эквивалентную страховой премии, ранее уплаченной компанией потерпевшему. Но так ли это? Давайте разбираться…                   

Кто в случае вины должен платить страховой компании? Сотрудник, управлявший служебным автомобилем или непосредственно сама организация, являющаяся собственником машины? 

Ответ на этот вопрос дал Верховный Суд РФ еще в 2010 году. Основываясь на нормах Гражданского Кодекса РФ, он указал, что юридическое лицо может быть собственником автомобиля.

Работник, состоящий в трудовых отношениях с собственником автомобиля, не признается его владельцем в данном случае, несмотря на то, что он управляет им. Ответственность за причинение вреда возлагается на работодателя.

Речь шла о ДТП с причинением вреда жизни и здоровью.                             

Но в 2020 г. Верховный суд вернулся к разъяснениям десятилетней давности. Поводом для этого стал спор по требованиям о возмещении ущерба в порядке регресса, когда вред был причинен только имуществу лиц.

Верховный суд фактически распространил свое прошлое толкование на ситуации, когда вред причинен только транспортным средствам (нет вреда жизни и здоровью) и ДТП оформлено без привлечения полицейских.

Таким образом, по общему правилу, водитель служебного транспорта (в силу трудовых отношений или иных оформленных договором гражданско-правовых отношений) не отвечает за вред, причиненный автомобилем. Ответственность несет работодатель, являющийся владельцем этого источника повышенной опасности.    

Законно ли вообще это требование страховой компании? Действительно ли владелец нарушил закон и обязан компенсировать страховую выплату или это просто попытка страховщиков покрыть свои убытки по формальным основаниям? 

Здесь потребуется более детальный разбор. По общему правилу, стоимость восстановительного ремонта и размер подлежащего выплате страхового возмещения устанавливаются путем осмотра автомобиля потерпевшего, то есть транспортного средства, которому причинены повреждения.

Если привлеченный страховой организацией эксперт приходит к выводу, что осмотра автомобиля потерпевшего недостаточно для полного выяснения обстоятельств причинения вреда и размера убытков, страховщик вправе осмотреть транспорт виновника происшествия.

Соответственно, если страховщик своевременно направил такое требование, то виновник ДТП обязан предоставить свое транспортное средство для осмотра.

Как оказалось, попытки страховых компаний взыскать убытки в порядке регресса являются повсеместной практикой, такие иски предъявляются к участникам ДТП по всей России. 

Так законен ли авто-регресс? 

Вернемся еще раз к делу, рассмотренному Верховным судом. В нем виновник ДТП, вопреки правилам, установленным законом об ОСАГО, не направил в течение пяти рабочих дней заполненный бланк извещения о ДТП в страховую компанию потерпевшего.                                                                                                           

На самом деле, это довольно частая ситуация, ведь став виновником ДТП, автомобилист понимает, что потерпевшему компенсирует ущерб его страховая компания, и не придает значение обязанности направить извещение о ДТП в свою страховую компанию. Эта ошибка часто приводила к тому, что регрессные требования страховых компаний к виновникам ДТП удовлетворялись, а сумма, равная страховому возмещению, ложилась финансовым бременем на виновника. 

Но с 29 октября 2019 года норма, наделяющая страховщиков правом регрессного требования не подлежит применению. Это не касается дел, связанных с ДТП, случившихся до этой даты, ведь страховщик обратился за защитой права в период, когда эта норма еще действовала.              

Напомним, что Потерпевший и причинитель вреда – клиенты одной страховой компании. На этот факт и обратил внимание Верховный суд.

Таким образом, если буквально следовать нормам закона, то страховая должна дважды получить одинаковые бланки извещения от каждого участника ДТП.

Тем не менее, это стало причиной обращения в суд с требованиями к виновнику ДТП о возмещении убытков в порядке регресса.  

Формализм не пройдет, сговор — тоже              

Казалось бы, в одном случае отсутствовало извещение, в другом не был представлен автомобиль на осмотр. Однако, объединяет их единая цель – установление страхового случая и размера причиненных убытков.

Соответственно, если виновник ДТП, имеющий иное видение на происшествие, не направляет бланк извещения о страховом случае и не предоставляет транспортное средство на осмотр, а страховщик испытывает сомнения в наличии страхового случая, характере и степени повреждений и, как следствие, размерах страхового возмещения, то регрессные требования выступают своеобразной мерой ответственности причинителя вреда за нарушение установленного порядка. 

Практический смысл правил, установленных законом об ОСАГО, сводится к недопущению злоупотребления страхователями своими правами, пресечение сговора между участниками ДТП и попыток получить возмещение за повреждения, не связанные со страховыми случаями и прочим.

Если же у страховщика отсутствуют сомнения, о чем свидетельствует выплата потерпевшему страхового возмещения, осуществляемая по соглашению между страхователем (потерпевшим) и страховщиком (страховой компанией), то эти правила теряют свой первоначальный смысл и приобретают формальный характер. Это не говорит о том, что их следует игнорировать, тем не менее, в вопросах о возложении на причинителя вреда убытков в порядке регресса, по мнению суда, стоит исходить из адекватного соотношения правовой природе и целям страхования гражданской ответственности.           

В деле нашего клиента суд, приняв во внимание наши доводы, отдельно подчеркнул, что акт осмотра поврежденного автомобиля (потерпевшего) не содержит указаний на неясность характера повреждений и необходимость осмотра второго автомобиля.

На основании акта осмотра было подготовлено заключение экспертизы об определении размера страхового возмещения, которое «не носит вероятностный характер, изложенные в нем выводы являются однозначными».

В итоге выплата потерпевшему была произведена страховой компанией на основании следующих документов: извещения о ДТП, экспертного заключения, страхового акта, что, «свидетельствует о достаточности имевшихся сведений и документов для осуществления выплаты».

Более того, наши юристы обращали внимание суда на то, требование о предоставлении автомобиля было направлено почтой фактически одновременно с проведением экспертизы. Это лишний раз показывает, что страховщик не имел сомнений в страховом случае и размере ущерба.

Таким образом, требования страховой компании носили формальный характер и фактически являлись злоупотреблением правом и попыткой компенсировать свои расходы на выплату страхового возмещения потерпевшему.        

Стоит ли соглашаться на «мировую»?                       

В делах о взыскании регрессных требований с виновников ДТП страховые компании часто прибегают к попыткам убедить слабо защищенную сторону пойти на «мировую» и заплатить страховой компании, не углубляясь в тонкости вопроса и законность предъявленных требований.              

Страховщики часто предлагают урегулировать спор в досудебном порядке в т.ч.

с предоставлением «скидок» от исковых требований, пытаются убедить, что выгоднее будет «заплатить здесь и сейчас» как можно быстрее, иначе дело уйдет в суд, а человек (или организация) столкнется с судебными издержками, включая компенсацию судебной пошлины и прочее. Или же предлагают заключить мировое соглашение, что, по сути, аналогично предыдущему, с позиций интереса клиента.         

Активные попытки «договориться» часто говорят о слабости правовой позиции страховой компании и направлены на воздействие на эмоции, мешая клиенту объективно оценить ситуацию.

О формальном характере требований и массовости предъявления подобных исков косвенно говорит и то, что чаще всего представители истца просто не являются на судебные заседания.

                                                                                                               

Напоминаем, что вовремя оказанная юридическая помощь позволит сэкономить средства и не поддаться на уловки недобросовестных страховщиков. Автомобилистам, в свою очередь, напоминаем о необходимости соблюдения всех требований закона, чтобы отсутствовали даже формальные основания к каким-либо взысканиям.

Верховный суд спас арбитражного управляющего от регрессного иска — 21 Апреля 2017 — Агентство правовой информации Республики Коми ПРАВоКОМи

  Решение Верховного суда принято в пользу арбитражных управляющих и поможет им отбиться от необоснованных регрессных исков. ВС РФ рассказал, что обязательно нужно доказывать в таких делах, и каков смысл обязательного страхования управляющих.

  Верховный суд принял решение в пользу арбитражных управляющих, которые, как известно, несут ответственность за убытки, причиненные компании-должнику.

Они страхуют ее в страховых компаниях, которые сначала выплачивают ущерб, а потом имеют право предъявить регрессный иск на эту сумму к управляющему.

Но такой иск возможен не в любом случае, когда возникли убытки, а лишь тогда, когда управляющий действовал заведомо противоправно, желал извлечь личную выгоду, решил ВС.

Таким образом, страховая, которая предъявляет регрессный иск, должна обосновать корысть управляющего, в том числе, с помощью судебного акта, который это подтверждает. Разъяснения важны ввиду существования противоположной практики: некоторые суды считали практически любое нарушение управляющих умышленным, поскольку те являются профессиональными участниками банкротства.

  Обе эти позиции суды применили в деле А07-27332/2015, в котором страховая компания «Интертек» взыскивала 2,6 млн руб. убытков в порядке регресса с управляющего Абубакира Сайфитдинова.

В 2010 году он занимался банкротством «Башкирского клуба кредиторов» и решил не взыскивать 2,6 млн у одного из должников этой компании (А07 -5486/2010). Он сомневался, что работы по договору вообще велись, и считал его цену завышенной.

Но суды подтвердили, что от иска не стоило отказываться, ведь это причинило убытки «Башкирскому клубу кредиторов» (А07-20971/2013). Оплатить их пришлось страховой компании «Интертек», которая затем предъявила регрессный иск к Абубакирову.

Две инстанции отклонили его, но АС Уральского округа решил привлечь управляющего к ответственности. Он решил, что закон не обязывает доказывать личную корысть ответчика. Хватит преюдиции и того факта, что управляющий — профессионал, который должен был осознавать смысл и последствия своих поступков.

  Верховный суд, наоборот, не увидел оснований наказывать ответчика.

Обязательное страхование ответственности управляющего нужно не только участникам дела о банкротстве, но и самому управляющему, который может «за счет страхования минимизировать убытки, если они возникли непреднамеренно».

Случай Абубакирова как раз такой, поскольку страховая компания не доказала его корысть и злонамеренность, рассудила коллегия под председательством Надежды Ксенофонтовой. А при подходе АС УО страхование вообще лишается смысла, подытожила коллегия.

  По материалам ПРАВО.ru

Прикрепления:

Верховный суд спас арбитражного управляющего от регрессного иска

  Решение Верховного суда принято в пользу арбитражных управляющих и поможет им отбиться от необоснованных регрессных исков. ВС РФ рассказал, что обязательно нужно доказывать в таких делах, и каков смысл обязательного страхования управляющих.

  Верховный суд принял решение в пользу арбитражных управляющих, которые, как известно, несут ответственность за убытки, причиненные компании-должнику.

Они страхуют ее в страховых компаниях, которые сначала выплачивают ущерб, а потом имеют право предъявить регрессный иск на эту сумму к управляющему.

Но такой иск возможен не в любом случае, когда возникли убытки, а лишь тогда, когда управляющий действовал заведомо противоправно, желал извлечь личную выгоду, решил ВС.

Таким образом, страховая, которая предъявляет регрессный иск, должна обосновать корысть управляющего, в том числе, с помощью судебного акта, который это подтверждает. Разъяснения важны ввиду существования противоположной практики: некоторые суды считали практически любое нарушение управляющих умышленным, поскольку те являются профессиональными участниками банкротства.

  Обе эти позиции суды применили в деле А07-27332/2015, в котором страховая компания «Интертек» взыскивала 2,6 млн руб. убытков в порядке регресса с управляющего Абубакира Сайфитдинова.

В 2010 году он занимался банкротством «Башкирского клуба кредиторов» и решил не взыскивать 2,6 млн у одного из должников этой компании (А07 -5486/2010). Он сомневался, что работы по договору вообще велись, и считал его цену завышенной.

Но суды подтвердили, что от иска не стоило отказываться, ведь это причинило убытки «Башкирскому клубу кредиторов» (А07-20971/2013). Оплатить их пришлось страховой компании «Интертек», которая затем предъявила регрессный иск к Абубакирову.

Две инстанции отклонили его, но АС Уральского округа решил привлечь управляющего к ответственности. Он решил, что закон не обязывает доказывать личную корысть ответчика. Хватит преюдиции и того факта, что управляющий — профессионал, который должен был осознавать смысл и последствия своих поступков.

  Верховный суд, наоборот, не увидел оснований наказывать ответчика.

Обязательное страхование ответственности управляющего нужно не только участникам дела о банкротстве, но и самому управляющему, который может «за счет страхования минимизировать убытки, если они возникли непреднамеренно».

Случай Абубакирова как раз такой, поскольку страховая компания не доказала его корысть и злонамеренность, рассудила коллегия под председательством Надежды Ксенофонтовой. А при подходе АС УО страхование вообще лишается смысла, подытожила коллегия.

  По материалам ПРАВО.ru

Прикрепления: Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года,ниже указана дата, когда материал был опубликован на сайте первоисточника!

Возмещение убытков в порядке регресса – выбор надлежащего ответчика

(Определение Верховного суда РФ от 01.06.16 № 301-ЭС15-18581 по делу № А31-8643/2014)

Согласно части 1 ст.

1081 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом, имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом. По общему правилу на должника по регрессному требованию возлагается обязанность возместить кредитору уплаченный им третьему лицу платеж в полном объеме.

В сфере электроэнергетики довольно частым основанием возникновения регрессного обязательства является взыскание убытков с поставщика электрической энергии (гарантирующего поставщика, энергосбытовой организации), обусловленное невыполнением сетевой организацией обязательств по бесперебойному снабжению электрической энергии энергопринимающих устройств конечного потребителя. Однако на практике сетевые организации в качестве возражения на регрессные иски заявляют, что следствием возникновения убытков явились нарушения в работе электросетевого хозяйства, расположенного в сетях третьих лиц. В связи с этим существовала правовая неопределенность в вопросе выбора надлежащего ответчика (сетевая организация по договору оказания услуг или иная сетевая организация), а также в допустимости предъявления регрессного иска при наличии вины у иной сетевой организации.

Ответы на эти вопросы были получены при рассмотрении конкретного спора Верховным судом Российской Федерации.

Рассмотрение дела № А31-8643/2014 судами нижестоящих инстанций

Публичное акционерное общество «Костромская сбытовая компания» (далее – сбытовая компания, Истец) обратилось в Арбитражный суд Костромской области с иском к публичному акционерному обществу «Межрегиональная распределительная сетевая компания Центра» в лице филиала «Костромаэнерго» (далее – сетевая компания, Ответчик) о взыскании 2 142 654 руб. 43 коп. убытков. Наличие убытков Истец обосновывал возникновением регрессного обязательства в части компенсации суммы ущерба, взысканного по иному делу[1] в пользу конечного потребителя – Закрытого акционерного общества «Птицефабрика «Костромская». К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Публичное акционерное общество «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы» в лице филиала – Волго-Окского предприятия магистральных электрических сетей (далее – Третье лицо, общество ФСК).

Решением Арбитражного суда Костромской области от 26.01.15 иск сбытовой компании удовлетворен частично. С сетевой компании в пользу сбытовой компании взыскано 2 109 108 руб. 88 коп. убытков[2].

Регрессный иск АПК

Подборка наиболее важных документов по запросу Регрессный иск АПК (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Регрессный иск АПК

Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.02.2019 N 17АП-119/2019-ГК по делу N А71-4834/2018Требование: О взыскании убытков в виде затрат на проведение работ по устранению повреждения водопровода временного холодного водоснабжения.

Решение: Требование удовлетворено.

Также следует отметить, что несогласие ответчика с условиями договора (в части границы ответственности), с учетом обстоятельств настоящего дела, а также предмета исковых требований, выходит за предмет исследования, в том числе учитывая, что само событие аварии имело место на внутридомовой сети (часть 3.1.

статьи 70 АПК РФ), следовательно, ввиду отсутствия доказательств того, что авария произошла не по вине ответчика (лица, обязанного содержать внутридомовую сеть в надлежащем состоянии), именно ответчик обязан возместить истцу соответствующие расходы (учитывая наличие обязательственных отношений), что не исключает право на заявление ответчиком иска в порядке регресса к иным лицам, привлеченным к участию в настоящем деле.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Регрессный иск АПК

Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Особенности преюдиции в уголовно-процессуальном праве России. Отличие от института преюдиции в гражданском, арбитражном и административном процессах(Кузнеченко С.Ю.)

(«Российская юстиция», 2019, N 9)

Преюдициальные факты в арбитражном процессе имеют схожую особенность — закреплены в качестве оснований освобождения от доказывания (при этом нестыковки относительно признания либо непризнания их доказательствами здесь законодатель избежал) .

Судья в арбитражном или гражданском процессе обязан заблаговременно до рассмотрения спора уточнить информацию о наличии решений суда, которые уже состоялись, с участием данных лиц. Имеются в виду не только истец и ответчик, но и другие лица, заинтересованные в исходе дела.

В качестве таковых могут выступать, например, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, которые [лица] в случае удовлетворения иска имеют перспективы стать ответчиками по регрессным искам.

Нормативные акты: Регрессный иск АПК