an_babushkinМосква, Комитета за гражданские права, 30 мая 2018 года

Рекомендации круглого стола

«Об освобождении по болезни из-под стражи  и внесении изменений и дополнений в УПК РФ и  Постановление Правительства РФ от 14 января 2011 года № 3 «О медицинском освидетельствовании освидетельствовании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».В 2011 году принятие Постановления Правительства РФ от 14 января 2011 года № 3 «О медицинском освидетельствовании освидетельствовании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» стало важным шагом в защите прав в условиях содержания в следственных изоляторах.Однако в настоящее время это постановление нуждается в обновлении.

Формулировки, используемые в Уголовно-процессуальном Кодексе РФ, для решения вопросов освобождения з-под стражи в связи с состоянием здоровья, не позволяют обеспечить реализацию конституционного права подозреваемых и обвиняемых об охране здоровья.

Отсутствует механизм учета состояния здоровья подозреваемых и обвиняемых при решении вопроса об избрании меры пресечения.   Ежегодно снижается и процент освобождаемых по болезни из СИЗО, представленных к освобождению медицинскими комиссиями. При этом такие лица проходят двойной фильтр: вначале медицинской комиссии Медсанчасти ФСИН России, а затем Комиссии, созданной территориальным органом здравоохранения субъекта Федерации.  Так, в 2017 года были освобождены только 53 % от рекомендованных к освобождению, в 2016 году – 70 %, в то время, как ранее таких лиц было более 90 % от представленных к освобождению по болезни. 

В 2017 году в суд было направлено 1280 обращений об освобождении по болезни, в т.ч. по ходатайствам мед. работников ФСИН России 704  обращения, что составляет более, чем половину таких обращений.

По итогам обсуждения участники круглого стола рекомендуют:

1. Внести в Уголовно-процессуальный Кодекс следующие изменения:
   1. Дополнить ст. 92 УПК РФ частью 5 следующего содержания:

«При проведении допроса подозреваемого перед решением вопроса об его задержании он допрашивается о наличии или отсутствии у него тяжких заболеваний. По просьбе подозреваемого лицо, проводящее допрос, делает запрос в медицинское учреждение, в котором подозреваемый проходил лечение. Состояние здоровья подозреваемого учитывается при решении вопроса об его задержании».

1. Дополнить ст. 96 УПК РФ часть. 2.3. следующего содержания:

При задержании подозреваемого, страдающего тяжким заболеванием, требующим специализированной медицинской помощи, об этом уведомляется медицинское учреждение, оказывающее такую помощь».

1. Изложить стать. 99 УПК РФ в следующей редакции:

При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и определения ее вида при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 настоящего Кодекса, должны учитываться также тяжесть преступления, включая необходимость оказания ему высокотехнологической медицинской помощи, прогноз развития заболевания, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

1. Дополнить п. 1.1. ст. 110 УПК РФ нормами о том, что при продлении меры пресечения мера пресечения изменяется на более мягкую в случае, если:

— Подозреваемый или обвиняемый нуждается в плановой операции в рамках оказания ему  высокотехнологической медицинской помощи; — подозреваемый или обвиняемый, страдающим тяжкими заболеваниями, оказания достаточной  квалифицированной медицинской помощи в связи с которым в месте содержания под стражей невозможно.

1. Внести в Правила медицинского освидетельствования подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений следующие изменения:

  2.1. Изложить п. 3 в следующей редакции Начальник Медико-социальной части ФСИН России либо его заместитель  рассматривает заявление или ходатайство, указанные в пункте 2 настоящих Правил, с прилагаемыми медицинскими документами и в течение суток с момента их получения, принимает решение о направлении подозреваемого или обвиняемого на медицинское освидетельствование в медицинскую организацию государственной или муниципальной системы здравоохранения (далее — медицинская организация) либо выносит постановление о мотивированном отказе в направлении на медицинское освидетельствование при отсутствии медицинских документов.Одновременно с принятием решения начальник Медико-социальной части ФСИН России о принятом им решении им решении уведомляет лицо (орган) и начальника места содержания под стражей.

3) Внести следующие изменения в Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений:

3.1. Привести перечень заболеваний в соответствие с МКБ-10.3.2. Снизить тяжесть таких заболеваний, как венозная недостаточность и тромбоз, в качестве оснований для освобождения по болезни. 3.3. В части сахарного диабета исключить признак сопутствующих заболеваний, указав в качестве критерия уровень сахара.3.4. Дополнить: — тяжелые формы мочекаменной болезни;- психическим заболеванием, возникшим после заключения под стражу.    3.4.  Внести в Перечень сочетание заболеваний, каждое из которых взаимно утяжеляют друг друга, в том числе создавая препятствия для лечения друг друга из-за негативного влияния препаратов, принимаемых для лечения одного заболевания на развитие другого.   

1. Дополнить Постановление нормой о том, что при сборе документов на основании  постановления № 3, если приговор вступил в законную силу, решение об освобождении от наказания может приниматься на сновании постановления Правительства РФ № 54 на основании документов, собранных на основании применения Постановления № 54. 

Верховный суд (ВС) потребовал от нижестоящих инстанций тщательно проверять признательные показания — Ассоциация Юристов России

20 Июля 2021

Верховный суд (ВС) потребовал от нижестоящих инстанций тщательно проверять признательные показания. Судьи обязаны убедиться, добровольным ли было раскаяние обвиняемого, почему оно произошло, скажем, не изначально, а по ходу расследования преступления.

То есть надо удостовериться, что это не самооговор, полученный под давлением. Но эксперты сомневаются, что рекомендательные разъяснения пленума помогут решить эту застарелую проблему.

Между тем соответствующую законодательную инициативу ВС пока не выдвигает, хотя ранее это было для него нормальной практикой.

На правдивость «чистосердечных признаний», которые могут быть получены и под давлением следствия, в очередной раз обратил внимание пленум ВС.

Нижестоящим инстанциям следует выяснять, не оговорил ли подозреваемый себя либо кого-то еще.

К примеру, если «Подсудимый ранее оспаривал обвинение либо воспользовался правом на отказ от дачи показаний, то суду следует уточнить его позицию и убедиться в том, что подсудимый действительно согласен с обвинением».

И вообще, пояснил ВС, надо проверять в целом всю так называемую ускоренную процедуру. Например, ходатайство гражданина об особом порядке правосудия должно быть заявлено в присутствии защитника и после консультаций с ним. Как напоминают адвокаты, проблема достоверности признательных показаний давняя и, пожалуй, самая «тонкая» в уголовном судопроизводстве.

Так, за прошлый год в особом порядке были рассмотрены уголовные дела в отношении 373,2 тыс. человек, то есть примерно 47%. Кстати, суды и сейчас должны проверять материалы дела: справки, заявление о явке с повинной, Протоколы следственных действий, материалы оперативно-разыскной деятельности – и в случае нестыковок подвергнуть слова подсудимого сомнению.

Но на практике этого обычно не происходит никогда.

Как отметил управляющий партнер санкт-петербургского офиса КА Pen & Paper Алексей Добрынин, в последнее время обычная картина такова: человек сперва отчаянно боролся за свободу и искал доказательства своей невиновности, а затем резко остановил своих адвокатов и согласился признать вину. По его словам, это связано с тем, что к обвиняемым в СИЗО ходят вовсе не следователи, который должны устанавливать истину, а оперативники, которые по наущению следователей склоняют арестанта к признательным показаниям.

 «Подозреваемый в СИЗО находится в крайне тяжелом и нестабильном психофизическом состоянии. И он готов на многое, лишь бы получить какие-то гарантии сокращения срока содержания в неволе, в том числе оговорить себя или иное лицо», – пояснил «НГ» управляющий партнер юридической компании AVG Legal Алексей Гавришев. 

Досудебное соглашение, напомнил он, считается идеальным исходом для следователя, прокурора и суда, ведь тогда, по сути, и доказывать уже нечего, но такая практика сильно снижает качество следствия. Большинство юристов отмечает, что рекомендации ВС носят демонстративный характер, но для использования на местах они почти бесполезны, там их скорее всего просто проигнорируют. 

Гавришев, к примеру, напомнил, что в ВС внимание на слишком широкое распространение досудебных соглашений обратили еще пару лет назад, но «существенных изменений не последовало».

 «Каких-либо изменений в этой сфере поможет добиться лишь полноценная судебная реформа, которая позволит разделить ветви власти в сфере следствия, надзора и суда. К сожалению, в настоящее время нет никаких перспектив для ее проведения», – заявил «НГ» Гавришев.

«Рекомендация судам о тщательной проверке, не оговорил ли себя человек, может оказаться фарсом с некой имитацией процесса и разбирательства», – считает член Ассоциации юристов России (АЮР) Асия Мухамедшина. 

По ее словам, на сегодняшний день «человек не защищен ни перед судом, ни перед силовиками в случае отказа от ложного обвинения против себя».

Юрист Сергей Савченко напомнил «НГ», что прежде многие пленумы ВС сопровождались разработкой законодательных инициатив, которые могли бы кардинально повлиять на ситуацию в случае их принятия.

Но в данном случае ВС де-факто признает очевидную проблему, а решать ее предпочитает почему-то на словах. 

Разъяснения ВС, подтвердил председатель МКА «Инконсалт» Алексей Кирсанов, достаточно произвольно применяются судами общей юрисдикции. По его мнению, одной из ключевых причин самооговора является «тотальное недоверие к судебной системе», имеющей строго обвинительный уклон.

Между тем действенного независимого механизма отмены судебных приговоров, вынесенных в особом порядке, в законодательстве нет: «Когда обвиняемый вступает в договорные отношения со следствием и прокурором, функция судей сводится к формальной проверке.

На этапе заключения соглашения и принятия гражданином обязательств признать вину и изобличить соучастников преступления им вообще не отводится никакой роли».

Кирсанов считает, что нужны законодательные изменения от имени ВС, чтобы нижестоящие инстанции были наделены функцией утверждения досудебного соглашения о сотрудничестве с последующей проверкой хода его выполнения всеми сторонами. 

И тогда «подобный судебный контроль мог бы в значительной степени сократить случаи порочной договоренности обвиняемых со следствием, когда в обмен на «нужные» признательные показания обвиняемый имеет возможность получения более мягкого наказания».

Руководитель уголовной практики «BMS Law Firm» Александр Иноядов подчеркнул, что и коренного перелома в тренде на осуждение соучастников, в отношении которых были даны изобличающие показания, ждать тоже не стоит.

Правда, он полагает, что вопрос качества и обоснованности обвинения должен быть адресован не столько к судам, сколько к прокурорам и следователям. «Негласный запрет на оправдательные приговоры, которые судьи часто не решаются выносить, играет только на руку таким «борцам с преступностью».

Такая проблема никак не решается разъяснениями о совершенствовании порядка судебного разбирательства», – отметил Иноядов.

То есть обоснованность изобличающих показаний должна качественно и полно проверяться еще на стадии, предшествующей заключению досудебного соглашения о сотрудничестве, а «при установлении недостоверности показаний такого лица решение о расторжении соглашения должно приниматься в кратчайшие сроки, чтобы исключить непоправимые последствия».

Член АЮР Ольга Эттлер сказала «НГ», что «судьи не настолько некомпентны, чтобы игнорировать ВС», что они, мол, «дорожат и своими местами, и профессиональной репутацией», а потому скорее всего прислушаются к разъяснениям вышестоящего суда.

В виде дополнительных гарантий, указала Эксперт, стоило бы записать в ст. 77 УПК, что «признательные показания на досудебных стадиях производства могут быть признаны доказательствами, только если они лично подтверждены подсудимым в суде в ходе процесса».

Источник: Независимая газета

Верховный суд не увидел проблемы в «пересидках»

Верховный суд России рассмотрел вопрос «пересидок» – задержек с освобождением из колоний и СИЗО. Давнюю проблему довели до ВС защитники Людмилы Бештоевой, которая после отмены приговора провела в СИЗО лишние 19 дней. В подобной ситуации оказываются заключённые, которые узнают об освобождении по видеоконференцсвязи.

Покинуть СИЗО они могут только после физической доставки туда подтверждающих документов. Представители Бештоевой убеждали ВС, что такой порядок дискриминирует участвующих в заседании по ВКС – ведь присутствующие в процессе лично освобождаются немедленно. Они указывали и на техническую простоту решения вопроса: документы можно отправить в электронном виде.

Но Суд не увидел в ситуации проблемы – и не стал обязывать ФСИН, Минюст и Суддеп изменить архаичные правила.

В чера в Верховном суде рассмотрели Иск Людмилы Бештоевой к Минюсту, Суддепу и ФСИН. «Улица» подробно рассказывала историю женщины, приговорённой к шести годам колонии за мошенничество. Во время апелляции её перевели из краснодарского изолятора в волгоградский, поэтому она продолжила участвовать в процессе с помощью видеоконференцсвязи.

В итоге суд заменил реальный срок на условный и постановил освободить её из-под стражи. Администрация СИЗО услышала решение, но заявила, что не может отпустить Бештоеву без официально заверенного решения. В итоге тяжелобольная женщина удерживалась в изоляторе 19 дней, ожидая доставки бумаг.

Её представители – юрист Юлия Федотова и адвокат Алексей Аванесян – обратились с жалобой на «пересидки» в Верховный суд.

Архаичные инструкции

Символично, что защитники Бештоевой участвовали в заседании Верховного суда по ВКС – из Краснодара. Представители ведомств-ответчиков и Генпрокуратуры присутствовали в зале лично. В начале заседания судья ВС Алла Назарова разъяснила требования Бештоевой.

Истица назвала незаконными правила ФСИН и Судебного департамента, по которым начальник изолятора может освободить человека только после получения заверенной копии соответствующего решения суда. Эти инструкции, по мнению истицы, противоречат Закону о содержании под стражей и УПК, в которых говорится о «незамедлительном» освобождении.

Истица предложила ввести норму об электронном документообороте – так можно будет не ждать доставки «освободительных» постановлений.

В Верховном суде оспаривались нормы следующих документов:

• Инструкция о работе отделов (групп) специального учёта следственных изоляторов и тюрем ФСИН России, утверждённая приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 23 июня 2005 г. N 94-дсп;

Адвокаты программы «Человек и Закон» – консультации юристов

Бывшего губернатора Кировской области Никиту Белых признали виновным в получении взяток. Ближайшие восемь лет политик проведет в колонии строгого режима. Кроме того, он должен выплатить Штраф в размере 48,2 миллиона рублей. На оглашение приговора его доставили из больницы СИЗО «Матросская тишина», где он находился в связи с ухудшением состояния здоровья. В зал заседаний подсудимый зашел, опираясь на трость, а из его правой руки торчал катетер. Оглашали приговор девять часов, каждые два суд объявлял небольшие перерывы, чтобы врачи оказывали подсудимому необходимую медицинскую помощь.

«Защита обращала внимание суда на состояние здоровья обвиняемого.

В ходе разбирательств адвокаты предоставили несколько справок, подтверждающих наличие у Белых сахарного диабета, сердечных заболеваний и других проблем со здоровьем.

Родные говорят о перенесённых гипертонических кризах и предынсультном состоянии, но сама Процедура чтения приговора прошла без особых нареканий»,— говорит адвокат по уголовным делам Евгений Эрлихман

По имеющейся информации, судебное разбирательство по делу Белых проходило под наблюдением врачей. В СИЗО были перевезены все материалы дела, чтобы исключить ухудшение состояния обвиняемого и снизить все риски при его конвоировании в зал суда. При оглашении приговора каждые два часа делались перерывы, чтобы медики могли сбить высокое давление.

«Исходя из опыта, могу сказать, что во время следствия и суда человек подвергается таким стрессам, что тяжёлые заболевания, о наличии которых пациент даже не догадывался, могут проявиться сами собой.

Восстановить силы ослабленный организм в условиях СИЗО или колонии просто не может, а потому, при вынесении приговора, суд должен учитывать состояние человека»,— считает адвокат по уголовным делам Евгений Эрлихман

Судя по всему, оглашение приговора давалось Белых особенно тяжело. Сахарный диабет требует приема лекарств и нормального питания, которые невозможно организовать в неволе. Защита рассчитывает на оправдание в апелляционной инстанции. Осужденный на восемь лет бывший руководитель Кировской области с самого начала не признавал своей вины, заявляя о том, что не получал взятки от бизнесменов.

«Адвокаты уверены, что при вынесении приговора суд не учел состояние здоровья Белых и его положительные характеристики с места работы.

В апелляционной инстанции обратят внимание на эти доводы, но повлияют ли они на исход, будет известно только после оглашения самого решения.

Снисхождение к людям с тяжелыми заболеваниями, безусловно, существует, но это может касаться лишь смягчения наказания»,— пояснил адвокат по уголовным делам Евгений Эрлихман

Статья 77.2 УИК РФ. Сроки содержания под стражей осужденных к лишению свободы, привлекаемых к уголовной ответственности по другому делу

В случае, если осужденный к лишению свободы привлекается к уголовной ответственности по другому делу и в отношении его избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, сроки его содержания в следственном изоляторе определяются в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Комментируемая статья регламентирует несколько иные, чем рассмотренные выше, вопросы пребывания осужденного к лишению свободы в следственном изоляторе.

Она распространяется на осужденных к лишению свободы, которые привлекаются к уголовной ответственности по другому делу и в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В этом случае сроки содержания в следственном изоляторе определяются в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством РФ.

Статьей 109 УПК РФ установлено, что содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев. Это общее правило. Однако предварительное следствие в ряде случаев может длиться и свыше двух месяцев.

Если предварительное следствие невозможно закончить в указанный выше срок, а основания для изменения или отмены меры пресечения отсутствуют, то срок содержания осужденного в следственном изоляторе может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, на срок до шести месяцев.

В этом случае следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в продлении срока заключения под стражу.

К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства.

Дальнейшее продление срока содержания под стражей, т.е. продление на срок свыше шести и до 12 месяцев, сопряжено с обязательным наличием двух обстоятельств.

Во-первых, оно может быть осуществлено только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, и, во-вторых, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения.

Продление осуществляется судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту РФ, приравненного к нему руководителя специализированного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ, в том числе военного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ либо по ходатайству дознавателя в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта РФ или приравненного к нему военного прокурора.

Срок содержания под стражей свыше 12 месяцев и до 18 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, судьей суда, указанного в ч. 3 ст.

31 УПК РФ (верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа), или военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, внесенному с согласия, в соответствии с подследственностью, Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ либо руководителя следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при соответствующем федеральном органе исполнительной власти).

Дальнейшее продление срока не допускается.

По истечении предельного срока осужденный к лишению свободы, привлеченный к уголовной ответственности по другому делу и содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению из-под стражи и направлению к месту отбывания наказания, за исключением случаев, предусмотренных п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК РФ (продление срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд).

Если после окончания предварительного следствия материалы уголовного дела были предъявлены обвиняемому и его защитнику позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, то по его истечении осужденный также должен быть переведен из следственного изолятора в места лишения свободы.

В случае же соблюдения сроков предъявления материалов уголовного дела, но недостаточности для осужденного, привлеченного по другому делу, или его защитника 30 суток для ознакомления с материалами уголовного дела, следователь с согласия руководителя следственного органа по субъекту РФ или приравненного к нему руководителя иного следственного органа вправе не позднее чем за семь суток до истечения предельного срока содержания под стражей возбудить ходатайство о продлении этого срока перед судом, указанным в ч. 3 ст. 31 УПК РФ, или военным судом соответствующего уровня.

• В тех случаях, когда в производстве по уголовному делу участвует несколько обвиняемых, содержащихся под стражей, и хотя бы одному из них 30 суток оказалось недостаточно для ознакомления с материалами уголовного дела, следователь вправе возбудить указанное выше ходатайство в отношении того обвиняемого или тех обвиняемых, которые ознакомились с материалами уголовного дела.
• Срок содержания под стражей в период предварительного следствия исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд.
• В случае повторного заключения под стражу осужденного к лишению свободы, являющегося подозреваемым или обвиняемым по одному и тому же уголовному делу, а также по соединенному с ним или выделенному из него уголовному делу, срок содержания под стражей исчисляется с учетом времени, проведенного подозреваемым, обвиняемым под стражей ранее.
• Статьей 255 УПК РФ определен срок содержания под стражей во время рассмотрения дела в суде.

Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать шести месяцев.

Однако этот срок может быть продлен судом, в производстве которого находится дело.

При этом продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях и каждый раз не более чем на три месяца.

Из российских СИЗО уберут тяжелобольных

Контекст

Расследование смерти юриста Сергея Магнитского в СИЗО «Бутырка»Расследование обстоятельств смерти Веры Трифоновой

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России выступила с инициативой не помещать в СИЗО тяжелобольных граждан.

Российские адвокаты приветствуют это начинание, считая, что подобная гуманизация в конечном итоге может привести к появлению в России судебно-уголовной системы европейского образца.

Однако при этом отечественные защитники напоминают, что суды по-прежнему очень часто пристально прислушиваются к мнению следствия, а не к человеколюбивым инициативам все того же ФСИН. Именно поэтому они и не работают на практике так, как должны.

Владимир Новиков, обозреватель РАПСИ

Если бы такого законопроекта не было, его бы стоило весьма спешно придумать, написать и, естественно, принять. Начиная со смерти в «Матросской тишине» юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского по стране прокатилась буквально волна аналогичных случаев. Не проходит и недели, чтобы не стало известно о еще одной нелепой гибели в изоляторе очередного подследственного.

Часто, в отличие от истории с Верой Трифоновой, имена таких погибших даже не становятся достоянием гласности, хотя сообщения попадают в СМИ, повторюсь, с завидной регулярностью. Видимо, потому, что вступиться за права погибших изначально было некому.

Более того: точное число тяжелобольных, уже находящихся в следственных изоляторах, сейчас вряд ли назовут даже сами чиновники системы исполнения наказаний.

Что предлагает ФСИН

Суть законодательного нововведения — распространить действие довольно обширного перечня тяжелых заболеваний, наличие которых по действующему уголовному законодательству автоматически освобождает осужденных от отбывания наказания в местах лишения свободы, на подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО.

На полный список тяжелых болезней, при наличии которых граждан нельзя отправлять на зоны и в колонии, сейчас ссылаются и Уголовный, и Уголовно-исполнительный кодексы РФ.

Перечень утвержден Постановлением Правительства РФ №54 от 6 февраля 2004 года, и включает порядка сорока заболеваний.

Среди них – ВИЧ-инфекция, различные формы туберкулеза, злокачественные новообразования, болезни эндокринной системы (например, тяжелые формы сахарного диабета), психические расстройства, болезни органов чувств, кровообращения и дыхательных путей.

Главная же цель законопроекта ФСИН – исключить в принципе гибель подследственных в изоляторах. Задумывается, что после его принятия обвиняемый в совершении преступления сам или через адвоката получит право обращаться в суд или к ведущему его дело следователю с ходатайством об изменении меры пресечения в связи с тяжелой болезнью. Разумеется, со ссылкой на некий перечень недугов.

Подготовленная инициатива сейчас проходит экспертизу в Минюсте, и не очень понятно, когда именно может быть внесена в Госдуму.

Поэтому в качестве временной меры в администрации следственных изоляторов разосланы распоряжения главы ФСИН РФ Александра Реймера, по которым с ходатайствами в суд об изменении меры пресечения должно обращаться руководство СИЗО, а не сам находящийся в нем больной подследственный, или его Защитник.

Гуманизация на марше

Опрошенные РАПСИ представители российского юридического корпуса в целом приветствуют новую инициативу ФСИН. По их мнению, она может приобрести форму закона уже в этом году, но при этом вряд ли на 100% исключит в дальнейшем случаи летальных исходов в СИЗО.

Для окончательной и полной победы гуманизации, правда, одних только инициатив ФСИН недостаточно, отмечают правоведы. И начать применение такого замысла на практике уже сейчас, одним распоряжением ФСИН, невозможно.

«Дело в том, что ФСИН – Исполнитель, им сказали держать под стражей – они держат, сказали выпустить – выпустят. Решение же об аресте принимает суд по ходатайству следствия.

Суд же, в свою очередь, руководствуется законом, а не распоряжениями ФСИН», — напомнил РАПСИ полномочный представитель правительства РФ в высших судах Михаил Барщевский.

К слову, ФСИН уже довольно давно выступает за снижение числа арестованных до суда. При этом статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ наглядно показывает, что до судов разговоры о гуманизации не доходят. В начале этого года более 90% ходатайств следствия об аресте подозреваемых служителями Фемиды исправно удовлетворялось. Так было и все последние годы.

Правда, при всем этом инициатива ведомства Александра Реймера не так однозначна, как может показаться на первый взгляд. «Есть ведь тяжелобольные люди, которые совершают деяния, за которые очень трудно оставлять на свободе. Я имею в виду серийных убийц и маньяков», — напоминает адвокат Юрий Костанов.

Он же предлагает несколько расширить уже существующий перечень тяжелых болезней из постановления российского кабинета министров 2004 года.

«В СИЗО нередки ситуации, когда сильно нездорового человека буквально выпускают домой умирать. У меня было несколько ситуаций, когда люди, освобожденные по болезни, успевали пожить дома. Ну, месяц, два, три.

Это все-таки ни в какие ворота не лезет», — говорит Костанов.

Уловка для ловких

Скептики видят в новой инициативе ФСИН еще одно слабо защищенное место. Не исключено, что часть вполне здоровых подозреваемых при помощи адвокатов и коррумпированных медиков будет притворяться хронически больными.

Адвокат Костанов уверен, что застраховаться на все случаи жизни от жуликов, которые покупают у врачей справки, невозможно: «Надежды на некий стопроцентный фильтр на все случаи жизни – всегда наивные. Правда, я не думаю, чтобы такие случаи в будущем будут носить массовый характер».

Защитник же бывшего депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Юрия Шутова Дмитрий Аграновский, правда, не видит в этом ничего предосудительного.

Если медики в таких ситуациях связаны не только Уголовным кодексом, но и клятвой Гиппократа, то у любого уважающего себя, клиента и заповеди профессии защитника руки оказываются фактически развязанными.

«Только мне не нравится в данном контексте слово «уловка»: адвокат всегда должен пользоваться всеми возможными средствами правовой защиты, чтобы его подзащитный не оказался в СИЗО. Это его прямая обязанность и, если угодно, конституционная функция», — уверен Аграновский.

Действительно, и к этим словам даже при желании очень трудно придраться: любой адвокатский кодекс чести, хоть гласный, хоть негласный, велит поступать именно так.

Зачёт срока нахождения в СИЗО или под домашним арестом в срок отбывания наказания: новые правила

14 июля 2018 года вступил в силу Федеральный закон №186-ФЗ о зачёте срока нахождения в СИЗО или под домашним арестом в срок отбывания наказания по новым правилам.

Раньше действовал принцип «один к одному»: один день нахождения под стражей в СИЗО или под домашним арестом приравнивался к одному дню лишения свободы вне зависимости от режима исправительного учреждения.

Учитывая, что условия содержания в следственных изоляторах часто хуже, чем в исправительных учреждениях, было принято решение изменить коэффициенты зачёта сроков.

Также теперь чётко определены коэффициенты перерасчёта нахождения под стражей в СИЗО или под домашним арестом для других видов наказания – ограничения свободы, обязательных, исправительных и принудительных работ, содержания в дисциплинарной воинской части и ограничений по военной службе.

Зачёт срока нахождения в СИЗО в срок лишения свободы

• 1 день в СИЗО = 1 день отбывания наказания в тюрьме или колонии строгого или особого режима;
• 1 день в СИЗО = 1,5 дня отбывания наказания в колонии общего режима или воспитательной колонии;
• 1 день в СИЗО = 2 дня отбывания наказания в колонии-поселении.

Например, человек, не имеющий судимости, обвиняется по ч.2 ст.111 УК РФ, находился под стражей 9 месяцев. При назначении ему наказания в виде реального лишения свободы в колонии общего режима срок нахождения под стражей в срок лишения свободы будет зачтён по принципу «один к полутора» (то есть 13,5 месяцев).

При этом «льготные» коэффициенты («один к двум» и «один к полутора») не распространяются на

• осуждённых с особо опасном рецидивом;
• осуждённых за преступления, предусмотренные ст.205-205.5, ч.2 и ч.3 ст.228, ст.228.1, ст.229, 275, 276, 361 УК РФ;
• осуждённых за преступления, предусмотренные ст.277-279 и 360 УК РФ, сопряжённые с террористической деятельностью;
• осуждённых, которым смертная казнь в порядке помилования заменена на пожизненное лишение свободы или лишение свободы на 25 лет.

В отношении этих категорий осуждённых во всех случаях действует коэффициент «один к одному».

Например, человек, не имеющий судимости, обвиняется по ч.1 ст.228.1 УК РФ, находился под стражей 5 месяцев. При назначении ему наказания в виде реального лишения свободы в колонии общего режима срок нахождения под стражей в срок лишения свободы будет зачтён «один к одному» (то есть 5 месяцев), несмотря на то, что отбывать наказание он будет в колонии общего режима.

Кроме того, «льготные» коэффициенты не применяются в отношении срока нахождения осужденного, отбывающего наказание в строгих условиях в воспитательной колонии или исправительной колонии общего режима, в штрафном или дисциплинарном изоляторе, помещении камерного типа либо едином помещении камерного типа, в случае применения мер взыскания к осужденному.

Зачёт срока нахождения в СИЗО для других видов наказаний

• 1 день в СИЗО = 1,5 дня содержания в дисциплинарной воинской части;
• 1 день в СИЗО = 2 дня ограничения свободы или принудительных работ;
• 1 день в СИЗО = 3 дня исправительных работ или ограничения по военной службе;
• 1 день в СИЗО = 8 часов обязательных работ.

Перерасчёт срока нахождения в СИЗО к наказанию в виде штрафа законом не предусмотрен. В таком случае обвиняемому и его адвокату целесообразно заявлять об освобождении от назначенного наказания.

В практике адвоката было дело, когда человек сначала обвинялся по ч.2 ст.111 УК РФ, провел 8 месяцев под стражей, затем дело ещё на следствии было переквалифицировано на ч.1 ст.114 УК РФ,  а обвиняемый из-под стражи освобождён.

Прекратить дело за примирением сторон не получилось из-за действующей судимости.

В результате правильно выстроенной позиции защиты суд вынес обвинительный приговор с назначением штрафа, учёл длительный срок нахождения под стражей и освободил осуждённого от назначенного наказания.

Зачёт срока нахождения под домашним арестом в срок лишения свободы

Из-за неудачно сформулированной нормы (ч.3.4 ст.72 УК РФ в новой редакции) пока неясно, как правильно пересчитывать срок нахождения под домашним арестом в срок лишения свободы.

В законе указано: «Время нахождения под домашним арестом засчитывается в срок нахождения лица под стражей до судебного разбирательства и в срок лишения свободы из расчёта два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы». Вариантов трактовок нормы несколько.

Первый вариант: действует простой коэффициент «два к одному» – два дня домашнего ареста приравнены к одному дню лишения свободы.

При таком толковании неясно, зачем было указывать, что срок нахождения под домашним арестом засчитывается в срок нахождения лица под стражей. Например, человек провёл под домашним арестом 6 месяцев.

Если на практике будет применяться первый способ расчёта, то в срок лишения свободы зачтут только 3 месяца.

Второй вариант: необходимо сначала пересчитывать срок нахождения под домашним арестом в сроки нахождения под стражей по коэффициенту «два к одному», а затем использовать правила пересчёта, установленные для зачёта сроков нахождения в следственном изоляторе в срок лишения свободы.

Например, человек провёл под домашним арестом 6 месяцев, осуждён по ч.2 ст.162 УК РФ к отбыванию наказания в виде лишения свободы в колонии общего режима.

Если суды станут придерживаться второго варианта, расчёт будет следующий: 1) 6 месяцев под домашним арестом * 0,5 = 3 месяца в СИЗО, 2) 3 месяца в СИЗО * 1,5 = 4, 5 месяца засчитываются в лишения свободы.

Каким образом будет развиваться ситуация – в ближайшие месяцы покажет практика. Однако уже сейчас судебную практику обвиняемым и осуждённым, а также их адвокатам-защитникам целесообразно формировать в благоприятном для себя ключе.

Применение закона для тех, кто был осуждён до его вступления в силу

Федеральный закон №186-ФЗ от 03.07.2018 года улучшает положение не только тех, кто сейчас находится в СИЗО или под домашним арестом, но и тех, кто уже отбывает наказание. Вступивший в силу приговор может быть пересмотрен на основании ст.10 УК РФ, если осуждённым или его адвокатом будет подано ходатайство об этом.

Важно не пропустить сроки обращения с таким ходатайством. Для тех, кто отбывает наказание в воспитательной колонии и колонии-поселении, этот срок составляет 3 месяца. Те, кто отбывает лишение свободы в колонии общего режима, ограничение свободы, все виды работ или ограничения по военной службе, содержание в дисциплинарной воинской части, должны уложиться в 6 месяцев.

Влияние закона №186-ФЗ на условно-досрочное освобождение

Для тех, кто уже отбывает наказание в виде лишения свободы, применение закона №186-ФЗ от 03.07.

2018 года может повлечь приближение срока, предоставляющего право на рассмотрение ходатайств об условно-досрочном освобождении или о замене лишения свободы на другой вид наказания.

Для этого целесообразно сначала подать ходатайство о пересмотре приговора на основании ст.10 УК РФ и получить постановление суда с перерасчётом сроков, а затем подавать ходатайство об УДО или о применении ст.80 УК РФ.

За оказанием юридической помощи по уголовным делам (в том числе за составлением ходатайств о пересмотре приговора в порядке ст.10 УК РФ на основании Федерального закона №186-ФЗ, об условно-досрочном освобождении, о замене наказания на более мягкий вид наказания) Вы можете обратиться по телефону 8-910-188-73-21 или написав на электронную почту nikonov@33advokat.ru.