Рассматривая соотношение решения и правовой позиции Конституционного Суда, следует, прежде всего, обратить внимание на то, что Закон о Конституционном Суде использует понятие «решение» в двух значениях[39].

С одной стороны, под решением понимается правовой акт, «отдельный документ», включающий ряд составляющих: вводную, мотивировочную (с описательным элементом) и резолютивную части. Детальная регламентация структуры решения дана в ст. 75 Закона.

Вместе с тем решение — это и то, что Конституционный Суд постановил, официальный результат рассмотрения обращения, итоговый вывод, который в п. 10 части первой ст. 75 Закона обозначен как формулировка решения, излагаемая в резолютивной части.

Основное место в мотивировочной части решения, наряду с описательными, фактологическими сведениями, занимают, как это определено в п. 9 части первой ст.

75 Закона, доводы в пользу принятого Конституционным Судом решения, а при необходимости также доводы, опровергающие утверждения сторон.

Доводы же в данном случае есть не что иное, как правовые аргументы, правовое обоснование (что не исключает также исторического, фактологического и иного обоснования) принятого решения.

Обоснование, выработка Конституционным Судом решения при реализации любого из своих конституционных полномочий невозможна без толкования Конституции.

Оценка в итоговых решениях конституционности оспоренного акта или его отдельных положений, принадлежности соответствующему государственному органу компетенционного полномочия всегда опирается на интерпретацию конституционно-правовых принципов и норм.

Это обусловлено самой сутью деятельности Конституционного Суда, его конституционно-контрольной функции[40]. В то же время и Закон о Конституционном Суде определяет, что в решении должны быть указаны нормы Конституции, которыми руководствовался Конституционный Суд при принятии решения (п. 8 части первой ст.

75), а это предполагает не просто ссылку на них, но их интерпретацию при изложении доводов, правовых аргументов, правового обоснования решения.

Закон также требует, чтобы принимая решение по делу, Конституционный Суд оценивал как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (часть вторая ст. 74). Реализация данного требования невозможна без одновременной конституционной интерпретации должного конституционно-правового содержания проверяемого акта при оценке его буквального смысла и смысла, придаваемого ему иными субъектами права.[41]

Правовые аргументы, доводы в пользу принятого решения Конституционного Суда это еще не правовая позиция, но она рождается из них, они ее основание. Правда нередко правовая позиция формулируется не прямо, а имплицитно выражена в правовых аргументах.

Так, рассматривая в Постановлении от 30 ноября 1995 г.

вопрос о конституционности положений акта Калининградской области о статусе региональных депутатов и признав их не соответствующими Конституции, Конституционный Суд при обосновании такого итогового вывода привел целый ряд правовых аргументов, доказывающих вторжение положениями данного регионального акта о депутатской неприкосновенности в исключительную компетенцию Российской Федерации, нарушение ими конституционного разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов посредством урегулирования уголовно-правовых аспектов статуса региональных депутатов, их неприкосновенности, изъятия для депутатов из норм федерального законодательства по вопросам административных правонарушений и административной ответственности, установления особого, не предусмотренного федеральной Конституцией и федеральным законом порядка осуществления правосудия и судопроизводства[42].

На основе изложенной системы правовых аргументов, интерпретации конституционных норм был сформулирован (или из них вытекает) ряд правовых позиций относительно статуса региональных депутатов, их неприкосновенности (федеральная Конституция, как известно, этот статус прямо не регламентирует), в частности о том, что установление принципов, касающихся статуса, прав и обязанностей депутата законодательного органа субъекта Российской Федерации, относится к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов; что допустимы особый порядок осуществления правосудия и судопроизводства, особые полномочия и порядок деятельности прокурора в связи с лишением регионального депутата неприкосновенности и т.д.

В то же время была сформулирована универсальная правовая позиция, касающаяся в целом предметов совместного ведения, а не только рассмотренного в Постановлении вопроса о депутатской неприкосновенности. Согласно этой правовой позиции, по смыслу ст. 72, 76 (ч. 2) и 77 (ч.

1) Конституции Российской Федерации, отсутствие соответствующего федерального закона по вопросам совместного ведения само по себе не препятствует субъекту Российской Федерации принять собственный Нормативный акт, что вытекает из природы совместной компетенции.

Однако по предметам совместного ведения тот или иной вопрос должен быть решен в соответствии с главой 1 Конституции, закрепляющей основы конституционного строя, другими положениями Конституции и базирующейся на них системой федеральных правовых актах, в которых эти положения воспроизводятся и конкретизируются.

После издания федерального закона акт субъекта Российской Федерации должен быть приведен в соответствие с ним, что следует из ст. 76 (ч. 5) Конституции[43].

И, если правовыми последствиями сформулированного в резолютивной части итогового вывода Постановления от 30 ноября 1995 г.

о признании неконституционными положений рассмотренного акта Калининградской области о статусе региональных депутатов явились утрата ими силы, а также недопустимость исполнения решений Калининградской областной Думы и иных органов, основанных на этих положениях, то правовые последствия указанной правовой позиции заметно более широкие и распространяются не только на стороны по рассмотренному делу. Содержащиеся в ней нормативно-интерпретационные установления очерчивают правовые параметры принятия решений всеми субъектами Российской Федерации по любому из предметов совместного ведения, т.е. оказывают правоориентирующее и праворегулирующее воздействие на данную сферу общественных отношений. В то же время изложенная правовая позиция является правовым критерием решения иных дел, в которых возникает проблема соотношения федерального и регионального регулирования в сфере совместного ведения. Связь с правовыми последствиями итогового вывода Постановления в рассмотренном случае имеется, но она опосредованная.

Самостоятельное значение правовых последствий указанной правовой позиции подтверждается и тем, что она нашла отражение в ряде других решений Конституционного Суда в связи с оценкой различных актов в сфере совместного ведения, касающихся выборов в законодательные органы субъектов Российской Федерации, выборов глав администраций, регламентации владения, пользования и распоряжения природными ресурсами (постановления от 1 февраля и 30 апреля 1996 г., от 30 апреля 1997 г., от 9 января 1998 г.).[44]

Бесспорно, что правовые позиции — результат конституционного толкования, что они снимают конституционно-правовую неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений. Но эти бесспорные положения касаются только генезиса правовых позиций и их значения для итоговых решений.

Что касается указания на форму объективации правовых позиций — правовые представления, то, как отмечалось выше, это категория правосознания, лишь субъективная составляющая правовой позиции, что недостаточно для раскрытия ее понятия.

Неточно и утверждение, что правовые позиции служат правовым основанием (только) постановлений Конституционного Суда.

Правовые позиции, как показывает практика Конституционного Суда, содержатся и в отдельной категории определений (с «позитивным содержанием»), также являясь их правовым основанием, что более подробно будет рассмотрено в последующем.

• Правовые позиции и итоговые решения (выводы), хотя и неразрывно связаны между собой, во многом различаются по форме изложения, функциональной направленности и правовым последствиям[45].
• Итоговое решение как правовой вывод, содержащийся в резолютивной части, выступает в качестве нормативного предписания (нормы), которым нормативный акт или его отдельные положения признаются неконституционными, что влечет за собой их дисквалификацию, устранение из правовой системы; или подтверждается конституционность законоположения, что снимает неопределенность в этом вопросе и упрочивает правовое качество акта либо законоположение признается конституционным, но только в его конституционно-правовом смысле, выявленном в решении Конституционного Суда[46].
• Наряду с такими итоговыми решениями в резолютивной части порой в сжатом, а иногда и в достаточно развернутом виде, но концентрировано, излагаются и правовые позиции, сформулированные в мотивировочной части, являющиеся правовым основанием этих выводов (итоговых решений).
• Поэтому можно сказать, что правовые позиции (допуская их именование выводами обоснования), являясь правовым основанием итогового решения (вывода решения), находят в нем отражение, однако полного совпадения между этими понятиями не усматривается.

Виды правовых позиций Конституционного Суда РФ

Правовые позиции Конституционного Суда РФ можно разделить на два основных вида: 1) правовые позиции, представляющие результат непосредственного официального толкования Конституции РФ и решения споров о компетенции на ее основе; 2) правовые позиции, являющиеся результатом раскрытия (истолкования, интерпретации) конституционного смысла положений отраслевого законодательства.

Несмотря на различие по характеру формирования, содержанию и т. д., правовые позиции Конституционного Суда по юридической силе одинаковы.

Они могут быть классифицированы на виды по различным основаниям: по объекту разрешения конституционно-правовой проблемы (касаются ли они понятий, норм, принципов, институтов); по характеру предмета регулирования (материально-правовые и процессуально-правовые позиции); по сферам общественных отношений (правовые позиции в области прав и свобод человека и гражданина, государственного строительства, федерализма, местного самоуправления и т. д.). Возможны и другие более частные критерии классификации правовых позиций Конституционного Суда. Однако вряд ли можно согласиться с их делением на юридически обязательные (те, которые сформулированы в решениях о толковании Конституции, а также содержатся в резолютивной части иных решений) и правовые позиции, имеющие рекомендательный характер («юридически ориентирующий и координирующий смысл»)[1]. Действительно, правовые позиции могут выступать в качестве ориентира (критерия), но он строго обязателен для законодателя и правоприменителей.

При рассмотрении механизма действия правовых позиций Конституционного Суда возникает вопрос: может ли правовая позиция действовать лишь в рамках конкретной правовой ситуации, которая была предметом рассмотрения Суда, либо она имеет более широкое действие и может быть распространена на аналогичные правовые ситуации, которые не были предметом его рассмотрения. К сожалению, этот вопрос не получил своего четкого и развернутого ответа в действующем Законе «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Конституционный Суд РФ по ряду дел сформулировал правовую позицию об обязательности участия главы исполнительной власти субъекта Федерации в промульгации (подписании и обнародовании) законов, принятых законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта Федерации. Исходя из этого, Суд признал не соответствующими Конституции РФ положения уставов (основных законов) Алтайского края и Читинской области, исключавших полное либо частичное участие глав администраций субъектов Федерации в промульгации законов[2]. Означает ли это, что аналогичные положения уставов других субъектов Федерации могут и дальше считаться конституционными и не обязательно подлежат отмене (корректировке) компетентными органами. Должен ли Суд принимать к рассмотрению такого рода дела и разрешать их по существу?

Возможны два варианта решения этого вопроса. Такое обращение может быть принято Конституционным Судом и рассмотрено по существу. Закон не запрещает это. Другое решение вытекает из ч. 2 ст.

87 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»: «Признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами».

Конституционный Суд РФ формирует практику, согласно которой его правовые позиции, сформулированные в итоговых решениях по конкретным делам, имеют общий характер и обязательны для всех государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц во всех аналогичных правовых ситуациях. В этом заключается одно из требований конституционной законности. Законодатели и правоприменители самостоятельно, по своей инициативе должны изменять содержание нормативных актов, договоров, предпринимать необходимые правовые действия в соответствии с требованиями прямого действия положений Конституции РФ и правовых позиций Конституционного Суда РФ. В силу такого подхода Конституционный Суд отказывает в принятии к рассмотрению обращений, если правовой спор уже разрешен им в аналогичном деле и сформулирована соответствующая правовая позиция[3].

По данному вопросу нет единства мнений в отечественной юридической науке. Так, согласно ч. 1 ст.

77 Конституции РФ, субъекты Федерации самостоятельно устанавливают систему своих органов государственной власти в соответствии с основами конституционного строя России и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом. Упомянутый закон до настоящего времени не принят. В постановлениях от

18 января 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Алтайского края и от 1 февраля 1996 г.

по делу о проверке конституционности ряда положений Устава — Основного закона Читинской области, исходя из конституционного принципа единства государственной власти, Конституционный Суд пришел к выводу, что субъекты Федерации должны в основном воспроизводить федеральную схему взаимоотношений законодательной и исполнительной властей[2]. В связи с этим Н.

Варламова ставит вопрос, предопределяет ли данная правовая позиция Конституционного Суда содержание будущего федерального закона (добавим: и содержание соответствующих законов в субъектах Федерации).

Законодатель, по мнению Варламовой, не связан решением Конституционного Суда, которое обязательно лишь в своей постановляющей части, признающей отдельные положения уставов не соответствующими Конституции. Судебное восполнение пробела в Конституции является временным (действующим до принятия соответствующего закона) и казуальным (имеющим значение только для определения конституционности рассмотренных им актов), возможно, даже не создающим прецедента[5].

С таким мнением Н. Варламовой нельзя согласиться. Правовая позиция Конституционного Суда РФ по данному вопросу обязательна и для федерального законодателя, и для законодателей в субъектах Федерации[6].

Установленное ч. 2 ст. 87 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» требование зачастую не учитывается в практике нормотворчества на уровне Федерации и в субъектах Федерации.

Так, увеличилось число обращений в Конституционный Суд РФ, предметом которых являются нормы (например, об избирательных цензах, о неприкосновенности депутатов представительных (законодательных) органов субъектов Федерации, о прописке (регистрации) граждан, о страховых взносах, о конституционной ответственности глав администраций субъектов Федерации, органов местного самоуправления и их должностных лиц, о реорганизации органов местного самоуправления), практически повторяющие по своему содержанию уже рассмотренные Судом ранее. К сожалению, указанное положение игнорируют и суды общей юрисдикции, не всегда признавая общеобязательность правовых позиций Конституционного Суда РФ.

Так, гр. Р. А. Кагиров обратился в Верховный Суд Республики Башкортостан с жалобой на нарушение его конституционных прав избирать и быть избранным в органы государственной власти и местного самоуправления положениями ч. 2 и 5 ст. 25 Закона Республики Башкортостан от 12 октября 1994 г.

«О местном государственном управлении в Республике Башкортостан», согласно которым глава местной администрации района, города назначается на должность и освобождается от нее Президентом Республики Башкортостан. При этом гр. Р. А.

Кагиров в обоснование своих требований сослался на правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в его постановлении от 24 января 1997 г. по так называемому «удмуртскому делу».

Верховный Суд Республики Башкортостан в своем решении от 4 июня 1998 г. указал, что «ссылка Кагирова Р. А. на постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г.

«О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике» от 24 января 1997 г. не может быть признана обоснованной, ибо данное постановление принято по конкретному делу и распространяться на нормы закона Республики Башкортостан не может». Рассмотрев кассационную жалобу Р. А.

Кагирова, Верховный Суд РФ своим определением от 4 августа 1998 г. поддержал позицию Верховного Суда Республики Башкортостан: «Не может служить основанием к отмене решения суда и ссылка на постановление Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г.

, поскольку им были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения некоторых законодательных актов Удмуртской Республики, а не Республики Башкортостан»[7].

В правоприменительной практике применение правовых позиций Конституционного Суда РФ зависит во многом от правильного их понимания.

Необходима разработка системы мер организационно-технического порядка, направленных на учет и разъяснение правовых позиций Конституционного Суда, на оказание помощи в консультировании и координации законотворческой и правоприменительной деятельности на уровне Федерации и в субъектах Федерации.

Знаковые решения КС РФ и ВС РФ по вопросам трудового законодательства. Обзор

В 2018 году Конституционный Суд РФ выпустил три важных постановления, а Верховный Суд РФ определил признаки трудовых отношений и особенности увольнения работников. Внимание на выводы в статье. Возможно, придется изменить подходы в работе, чтобы избежать трудовых споров.

Кадровое делопроизводство

Профпереподготовка в Контур.Школе

Программа

Определения Верховного Суда РФ (ВС РФ) – это решения по «обычным» спорам между работниками и работодателями, а не акты толкования и применения права. Несмотря на то что судебная практика не признается источником российского права, суды общей юрисдикции учитывают знаковые решения ВС РФ при рассмотрении аналогичных трудовых споров.

Постановления Конституционного Суда РФ (КС РФ) – это акты прямого действия, окончательные, вступают в силу со дня официального опубликования, обжалованию не подлежат. Учитывать в работе обязательно.

Знаковые постановления КС РФ

Оплата работы в выходные или нерабочие праздничные дни

КС РФ определил смысл ч. 1 ст. 153 ТК РФ «Оплата труда в выходные и нерабочие праздничные дни» (Определение Конституционного суда РФ от 28.06.2018 № 26-П): при установлении размера заработной платы работодатель должен учитывать не только количество и качество труда, но и условия работы.

КС РФ разъяснил, как оплачивать труд работников, зарплата которых помимо месячного или должностного оклада включает компенсационные и стимулирующие выплаты.

Оплата за работу в выходной или нерабочий праздничный день сверх месячной нормы рабочего времени должна включать не только тарифную часть заработной платы, но и все компенсационные и стимулирующие выплаты, предусмотренные установленной для них системой оплаты труда.

В Постановлении № 26-П КС РФ закрепил такой подход общеобязательным при исчислении оплаты за работу в выходные или нерабочие праздничные дни. Иное истолкование ст. 153 ТК РФ в правоприменительной практике исключено.

Вывод: с 29 июня 2018 года — с даты официального опубликования Постановления КС РФ № 26 — при оплате работы в выходные или нерабочие праздничные дни учитывайте не только тарифные ставки, оклады, но и прочие компенсационные и стимулирующие выплаты, предусмотренные системой оплаты труда.

Неиспользованные отпуска не сгорают, работник имеет право на компенсацию за неиспользованный отпуск в полном объеме

В КС РФ обратились несколько уволенных работников, получивших компенсацию за неиспользованный отпуск не в полном объеме, а за последние полтора года.

Работодатели и суды общей юрисдикции по-своему поняли норму п.1 ст. 9 Конвенции МОТ № 132 «Об оплачиваемых отпусках». В ней сказано, что непрерывная часть ежегодного оплачиваемого отпуска в размере 14 дней предоставляется и используется в течение года. Остаток — в течение 18 месяцев после окончания того года, за который предоставляется отпуск, не позже.

КС РФ отметил, что Конвенция МОТ № 132 не ограничивает срока, в течение которого работник может обратиться в суд с требованием взыскать компенсацию. Работники имеют право на компенсацию за все неиспользованные отпуска. И не важно, сколько времени прошло с окончания рабочего года, за который предполагался неиспользованный полностью либо частично отпуск.

Вывод: помните, что трудовое законодательство не разрешает накапливать задолженность по отпускам. Предоставляйте оплачиваемые отпуска ежегодно (ч. 1 ст. 122 ТК РФ). В ст.

124 ТК РФ указаны причины, по которым можно перенести отпуск в рабочем году или на другой год. ТК РФ запрещает не предоставлять отпуска в течение двух лет подряд.

Если работодатель нарушает эти нормы и не предоставляет работникам отпуска, при увольнении он обязан выплатить компенсацию за все неиспользованные отпуска.

Новые профстандарты и требования к квалификации — не основание для увольнения

В КС РФ обратилась работница, уволенная с должности воспитателя детского сада из-за несоответствия новым требованиям к образованию, установленным законом и профессиональным стандартом. Ее уволили по п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, несмотря на большой опыт работы.

КС РФ такую практику не поддержал и отметил: «… цель введения профессиональных стандартов, так и их предназначение не предполагали увольнения с работы лиц, не соответствующих в полной мере квалификационным требованиям к образованию, но успешно выполняющих свои трудовые обязанности, в том числе воспитателей дошкольных образовательных организаций» (Постановление КС РФ от 14.11.2018 № 41-П).

При принятии Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» не предполагалось, что работодатели будут требовать наличие профессионального образования у педагогических работников, которые уже в трудовых отношениях и успешно осуществляют профессиональную деятельность. Подразумевается, что вопрос о продолжении профессиональной деятельности надо решать с учетом длящегося характера трудовых отношений. Проводят аттестацию и оценивают, способен ли работник выполнять порученную ему работу.

Ранее Минтруд России в Письме от 22.04.2016 № 14-3/В-381 также разъяснял, что вступление в силу профессиональных стандартов не является основанием увольнять работников.

Однако по итогам проверок прокуратуры работодатели получали распоряжение уволить работников, у которых квалификация не соответствует требованиям закона.

Поэтому Постановление КС РФ № 41-П важно для правоприменительной практики.

Знаковые решения ВС РФ

Отличие трудовых отношений от гражданско-правовых

С 1 января 2015 года установлена административная ответственность за заключение гражданско-правового договора, фактически регулирующего трудовые отношения между работником и работодателем (ст. 5.

27 КоАП РФ). Как разграничить трудовые отношения и гражданско-правовые? В законе четких правил нет. Ориентируйтесь на Определение ВС РФ от 22.10.2018 № 56-КГ18-29.

Характерные признаки трудовых отношений:

• стороны достигли соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя;
• работник подчиняется действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы, сменности;
• работодатель обеспечивает условия труда;
• работник выполняет трудовую функцию за плату;
• работник выполняет работу в соответствии с указаниями работодателя;
• работодатель признает права работника на еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск;
• работодатель оплачивает расходы, связанные с поездками работника в целях выполнения работы;
• работник периодически получает выплаты, которые являются для него единственным или основным источником доходов;
• работодатель предоставляет инструменты, материалы и механизмы.

Недопустимо включать в Договор гражданско-правового характера наименование должностей, специальностей, профессий. Косвенный признак трудовых отношений — в договоре прописаны условия труда исполнителя, подрядчика или агента.

В другом Определении ВС РФ от 10.09.2018 № 80-КГ18-9 рассмотрены ключевые отличия трудового договора от договора возмездного оказания услуг:

• предмет договора — Исполнитель или работник выполняет не конкретную разовую работу, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица — работника. По трудовому договору важен процесс исполнения этой трудовой функции, а не оказанная услуга;
• самостоятельность исполнителя — по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя;
• риск — по договору возмездного оказания услуг исполнитель работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного со своим трудом.

Вывод: избегайте признаков трудовых отношений в гражданско-правовом договоре. При заключении гражданско-правового договора учитывайте признаки трудовых отношений, названные в ст. 15 ТК РФ, и сложившуюся судебную практику, характеризующую отличия трудового договора от договора гражданско-правового характера.

Работник может отозвать свое согласие на работу в новых условиях

Трудовой Кодекс предусматривает два способа внести изменения в трудовой договор:

• по соглашению сторон, оформленному в письменной форме (ст. 72 ТК РФ);
• по инициативе работодателя в одностороннем порядке (ст. 74 ТК РФ).

Работодатель может изменить условия по своей инициативе только, если есть причины организационного или технологического характера, и при трудовом споре он может доказать, что невозможно сохранить прежние. Если это действительно так, можно переходить к процедуре, указанной в ст. 74 ТК РФ:

• уведомить работника о предстоящих изменениях условий трудового договора и причинах, которые вызвали такую необходимость, не позднее чем за два месяца до этого (ч. 2 ст. 74 ТК РФ);
• в письменной форме предложить работнику другую имеющуюся работу в соответствии с ч. 3 ст. 74 ТК РФ, если работник не согласен работать в новых условиях.

В Определении от 15.10.2018 № 5-КГ18-187 ВС РФ разбирал вопрос, может ли работник передумать и отказаться от работы в новых условиях, если ранее выразил свое согласие? Да, может, в пределах двухмесячного срока (ст. 74 ТК РФ). Если лишить работника такого права, это может ограничить его трудовые права.

Вывод: о предстоящем изменении условий трудового договора работодатель обязан предупредить работника за два месяца. Если работник отозвал свое согласие на работу в новых условиях в течение этого срока, работодатель обязан это учесть.

Приказ на увольнение по дисциплинарному основанию

В 2018 году ВС РФ в Определениях от 12.03.2018 № 18-КГ17-290 и от 02.07.2018 № 10-КГ18-6 разъяснил, что в приказе об увольнении работодателю обязательно нужно указывать, какой проступок стал поводом для взыскания и когда он был совершен. Если этой информации в приказе нет, судьи не могут определить, была ли в действиях работника неоднократность проступков, какие нарушения он совершил.

Вывод: при оформлении приказа на увольнение работника за неоднократное неисполнение трудовых обязанностей указывайте, какие нарушения дисциплины труда послужили основанием к увольнению.

Чтобы уволить работника по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, нужно соблюдать порядок его привлечения к ответственности. Поэтому в приказе об увольнении необходимо указать суть конкретных нарушений работником трудовых обязанностей.

По трудовым спорам, связанным с увольнением работников по дисциплинарным основаниям, судьи обращают внимание не только на процедурную часть (выполнение порядка применения дисциплинарного взыскания и сроков их применения), но и на содержательную.

В соответствии с ч. 5 ст. 192 ТК РФ работодатель обязан учитывать тяжесть совершенного проступка, обстоятельства при которых он был совершен, а в п. 53 Постановления Пленума Верховного суда от 17.03.2004 № 2 отмечается необходимость учитывать еще и предыдущее поведение работника, его отношение к труду.

Вебинары для бухгалтеров и кадровиков

Лекции с экспертами-практиками, ответы на вопросы, тестирование

Расписание вебинаров

Так, в судах общей юрисдикции проверяют, наступили ли для работодателя неблагоприятные последствия в связи с нарушением работником трудовой дисциплины, выясняют, как длительно работник состоит в трудовых отношениях с работодателем, нарушал ли дисциплину ранее.

Только при подтверждении данных обстоятельств принимается решение о правомерности или неправомерности применения работодателем дисциплинарного взыскания. См., например, Апелляционное определение Приморского краевого суда от 21.08.

2018 по делу № 33-7831/2018, Апелляционное определение Челябинского областного суда от 15.02.2018 по делу № 11-2275/2018

Правовые позиции Конституционного Суда РФ

Замечание 1

Одна из основополагающих функций Конституционного Суда РФ — толкование Конституции по запросам органов и законодательной власти (ч. 5 ст. 125 Конституции).

В правой науке до сих пор остаются спорными подходы к пониманию правовой позиции (юридической природы) акта толкования, способам его закрепления, способам и пределам толкования Конституции и других нормативно-правовых актов. Акт официального толкования нормы права — это правовой акт, принятый компетентным государственным органом, должностным лицом, дающий разъяснения норм права.

Основные признаки акта толкования:

• не устанавливают новых правовых норм, не изменяют и не отменяют действующих юридических норм;
• обладают юридической силой и практическим значением исключительно в течение срока действия толкуемой нормы права;
• обладают государственной обязательностью;
• содержат указания, как применять и понимать действующие юридические нормы;
• адресуются органам, применяющим право.

Толкование является интерпретационным процессом и, с позиций юридического процесса выступает одним из основных процессов (наряду с правоприменением и правотворчеством). Толкование Конституционным Судом Основного закона и других правовых актов связано с определением их конституционно-правового смысла, выработкой определенной правовой позиции.

Подходы к определению правовой позиции КС

Подходы к понятию правовой позиции КС:

1. Правовая позиция КС — это правовые выводы, представления общего характера, выступающие как результат толкования Закона и выявление им конституционного смысла положений нормативных актов и законов в пределах компетенции Суда, которые являются правовым основанием итоговых постановлений (решений) КС и снимают конституционно-правовую неопределенность.
2. Правовая позиция КС — это фрагмент мотивировочной части окончательного постановления Суда, связанного с резолютивной частью постановления, окончательными судебными выводами.
3. Правовая позиция КС — это отношение к определенным правовым проблемам, которое нашло закрепление в конкретных решениях. Это итог, результат анализа аргументов и выводов Суда, формирующих интеллектуально-юридическое содержание решения КС, толкование норм отраслевого законодательства и конституционных норм.
4. Правовая позиция КС — это итоговый вывод Суда по разрешаемому делу, отраженный в его решении, система аргументов, приводимая в мотивировочной части решения.
5. Правовая позиция КС — это системам аргументов, приведенных в обоснование решения о соответствии (несоответствии) норм конкретного закона Конституции. Правовая позиция может содержать токование норм, применяемых в качестве эталона конституционности норм закона, и содержания исследуемых положений закона.
6. Правовая позиция КС — это аргументированные, обоснованные в процедуре конституционного правосудия интерпретационные представления и оценки по вопросам права.

Понятие правовой позиции может рассматриваться в нескольких плоскостях: сущностной, формальной, структурной.

При применении сущностного аспекта правовой позиции Суда важно учитывать некоторые факты:

• Конституционный Суд — компетентный орган, формирующий правовую позицию по определенному вопросу, является судебной властью, отделенную от законодательной власти на конституционном уровне; деятельность КС не является правотворческой;
• Конституционный Суд — орган государственной власти, уполномоченный вершить правосудие через конституционное судопроизводство, рассматривает только вопросы права, не осуществляет правоприменительную деятельность; акты Суда обязательны для всех и выходят за рамки индивидуально-конкретных предписаний, характерных правоприменительным актам;
• правовые позиции КС не относятся только к интерпретационными актами, так как могут влиять на юридическую силу положения нормативно-правового акта, обладают юридической силой, которая превосходит юридическую силу федеральных нормативно-правовых актов.

Постановления Конституционного Суда являются окончательными, не могут преодолеваться посредством повторного принятия отвергнутого неконституционного акта, не могут быть пересмотрены иными органами, обязывают правоприменителей действовать согласно правовым позициям КС.

Признаки правовой позиции Конституционного Суда

Содержание деятельности КС по толкованию права обуславливает признаки правовой позиции, закрепленные в конституционно-правовой доктрине.

Признаки правовой позиции Конституционного Суда:

• общеобязательный характер — приводимая в решениях Суда аргументация, выводы обязательны для должностных лиц, государственных органов, муниципальных органов, учреждений, организаций, предприятий, граждан и их объединений;
• государственно-властный характер — отображает волю компетентного органа власти и обладает юридической силой, установленной законом;
• регулятор общественных (конституционно-правовых) отношений — выступает своеобразным ориентиром в правоприменении и правотворчестве;
• общий характер действия — правовые позиции выходят за границы казуса, ставшегося предметом рассмотрения, они распространяются на подобные случаи (нормативно-правовые акты), которые содержат подобные положения, а также на принимаемые новые нормативные акты;
• мера объективной оценки конституционности — средство разрешения дела по существу, преодоления конституционной и правовой неопределенности норм права.

Правовые позиции Суда могут содержаться в определениях «отказных», о прекращении производства, по разъяснению решения КС. Правовые позиции могут содержаться в опубликованных решениях Суда (ст. 78 Федерального конституционного закона). Отсутствие опубликования исключает обязательность следовать судебным решениям при рассмотрении иных дел (для правоприменителей).

Отказы судов применять позиции КС препятствуют обеспечению верховенства Конституции РФ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 29 июн — РАПСИ, Михаил Телехов. Отказ от применения судами общей юрисдикции позиции Конституционного суда (КС) РФ либо применение ими нормы в ином истолковании означает неисполнение решения КС РФ, что препятствует обеспечению верховенства и прямого действия Конституции России и нарушает право на судебную защиту. Так гласит новое постановление КС РФ.

• Не вправе не исполнять
• Оно было принято в связи с жалобой семьи Однодворцевых, которых выселяли из квартиры в Москве, несмотря на то, что в свою защиту они ссылались на постановление КС, вынесенное по аналогичному делу.
• Однодворцевы оспаривали части 3 и 5 статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», часть 1 статьи 439 Ггражданско-процессуального кодекса РФ и пункт 4 части 1 статьи 43 федерального закона «Об исполнительном производстве», на основании которых суды отказали в пересмотре их дела, мотивируя это тем, что ссылка на постановление КС не может быть принята во внимание, поскольку в нем не содержится указание на распространение данного решения на лиц, не являющихся участниками конституционного судопроизводства.
• Но в новом решении КС указал, что суды общей юрисдикции независимо от того, в какой стадии процесса находится дело, с момента вступления в силу постановления КС РФ, содержащего новое истолкование применяющей в деле нормы, не вправе не исполнять его.

Оспоренные нормы признаны соответствующими Конституции РФ.

«Они не предполагают продолжения исполнительного производства по выселению из жилого помещения граждан, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, в случае их обращения в суд с заявлением о прекращении принудительного исполнения судебного решения о выселении, признавшего Право собственности на данное Жилое помещение за публично-правовым образованием, если указанное решение основано на актах или их отдельных положениях, признанных постановлением Конституционного Суда Российской Федерации неконституционными (или получивших в нем конституционное истолкование), и оно не исполнено (либо исполнено частично) на момент вынесения такого постановления Конституционного Суда Российской Федерации», — говорится в постановлении КС.

Это решение КС основано на ранее вынесенных правовых позициях суда.

Основание для пересмотра

Как следует из материалов дела, в 2009 году семья Однодворцевых купила в Москве квартиру. Позже выяснилось, что эти помещения выбыли из городской собственности в результате незаконной приватизации. Но Однодворцевы были признаны добросовестными приобретателями, поскольку покупая жилье, они полагались на данные ЕГРН и прошли государственную регистрацию права собственности.

Но в 2010 году суды удовлетворили требования Департамента жилищной политики и жилищного фонда Москвы об истребовании спорной квартиры из владения Однодворцевых, а также об их выселении из жилья и снятии с регистрационного учета. В 2016 году были возбуждены соответствующие исполнительные производства.

В 2017 году КС рассматривал дело москвича Александра Дубовца, который также был признан добросовестным приобретателем жилья, и от которого Департамент городского имущества Москвы требовал освободить квартиру, купленную у лиц, впоследствии осужденных за мошенничество с недвижимостью. Тогда КС указал, что Гражданский кодекс (ГК) РФ не допускает истребования спорного имущества у гражданина, который, купив квартиру, полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и прошел государственную регистрацию права собственности.

Однодворцевы, ссылаясь на постановление КС по делу Дубовца, пытались оспорить вынесенные в отношении них судебные акты в связи с новыми обстоятельствами, а также прекратить исполнительное производство. Но им было отказано в удовлетворении жалоб.

Но суды указали, что решение по делу Дубовца было принято в связи с рассмотрением его конкретного дела, и не содержит прямого указания на необходимость пересмотра иных судебных актов, и само по себе не содержит оснований для прекращения исполнительного производства по делу Однодворцевых.

Судебное решение, вынесенное в отношении них, вступило в силу в 2010 году, однако оно пока остается неисполненным в части выселения их из спорной квартиры.

1. КС сегодня напомнил, что его постановление является основанием для пересмотра судебного решения, во исполнение которого было возбуждено исполнительное производство, и как следствие — для прекращения этого производства.
2. «Федеральному законодателю надлежит внести в правовое регулирование необходимые изменения, направленные на установление правового механизма пересмотра судебных постановлений, основанных на актах или их отдельных положениях, признанных неконституционными и не исполненных либо исполненных частично на момент вынесения соответствующего постановления КС РФ», — указывает КС.
3. Дела заявителей подлежат пересмотру.