Доброго вам времени суток, дорогие друзья. Сегодня пойдет речь о том, как получить компенсацию морального вреда и возместить убытки на лечение от медицинской организации, если медпомощь была оказана некачественно.

Насколько это реально? Вполне реально, если четко следовать инструкции.

Что такое врачебная ошибка?

Давайте сначала разграничим понятия «ошибка врача» и «некачественно оказанные медицинские Услуги».

Понятие «ошибка врача» в законодательстве подразумевает под собой наличие признаков состава преступления в действиях врача, то есть неумышленного уголовного деяния, и регламентируется ч. 2 ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Расследованием такой категории дел занимаются органы дознания по заявлению потерпевшего.

Врача можно привлечь к уголовной ответственности в течение двух лет с даты причинения тяжкого вреда здоровью.

Степень тяжести вреда здоровью определяется судмедэкспертом на основании постановления дознавателя или иного уполномоченного на проведение проверки лица.

Судмедэксперт при вынесении своего заключения руководствуется «Медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденными Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 г. №194 н.

Если экспертами установлено, что конкретным врачом был причинен тяжкий вред здоровью, то за потерпевшего все сделает дознаватель:

• соберет материал,
• возбудит уголовное дело,
• примет гражданский Иск о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением, и возмещении убытков,
• направит иск в суд.

Потерпевшему остается только явиться по вызову дознавателя и суда. В случае вынесения обвинительного приговора взысканные судом суммы будет выплачивать осужденный врач.

Но в данной статье речь пойдет не об этом. Лично у меня не возникает желание «судить каждого хирурга, допустившего ошибку», несмотря на то, что сама лично пострадала от такового. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Более того, получить присужденные судом деньги с конкретного человека, да еще и осужденного (и, естественно, уволенного по приговору суда с запретом заниматься его профессиональной деятельностью) шансов мало.

Мое мнение, что самое сложное – это процесс получения денежных средств за некачественные медицинские услуги, когда в действиях врача состава преступления нет, а вред здоровью был причинен.

Некачественная медицинская услуга

Понятие «некачественная медицинская услуга» в законодательстве четко не отражено.

В силу ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу п. 3, 4 вышеназванной статьи медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья человека.

Этот комплекс включает в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга — это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Под качеством медицинской помощи, в соответствии с п. 21 указанной статьи, понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В Законе № 2300-1 «О защите прав потребителей» данное понятие подразумевает под собой услугу, оказанную с дефектами.

Рассмотрением такой категории дел занимаются суды общей юрисдикции по искам «несостоявшихся потерпевших» в гражданском процессе.

Чтобы получить компенсацию морального вреда и возмещение убытков на лечение, придется самостоятельно собирать доказательства о причинении вреда здоровью, факте оказания медицинской услуги ненадлежащего качества и наличии причинно-следственной связи между ними.

Как добиться компенсации. Пошаговая инструкция

На примере некачественно проведенной операции, повлекшей за собой повторное оперативное вмешательство, предлагаю вашему вниманию следующий порядок действий.

До направления жалоб собираем все документы:

• выписки из карт стационарного больного,
• чеки на приобретение лекарств, сопутствующих материалов (бинты, пластырь и т.п.).

Главное требование для возмещения ущерба – все это должно быть отражено в амбулаторной медицинской карте, а не на отдельных листочках. В противном случае суд взыщет только те расходы, которые указаны в карте и соответствуют чекам на их приобретение. Что касается сопутствующих материалов, то в медицинской карте должно быть указано, как минимум «перевязка».

Этап первый

Шаг первый

Первое, что нужно сделать – это запросить у лечебного учреждения (больницы) ваши медицинские документы для ознакомления.

Пациенты против больниц: шесть дел о компенсации морального вреда

Пациентка скончалась от осложнений, а потом Экспертиза сделала вывод, что врачи провели не все исследования, которые должны были сделать по профильному стандарту. Дочь умершей решила взыскать с больницы компенсацию морального вреда и прошла две инстанции. В другом судебном деле пациент жаловался, что ему провели некачественную диагностику, и тоже требовал выплат. Горожане отстаивали своё право прикрепиться к переполненной поликлинике, а мать инвалида взыскивала компенсацию морального вреда за невыдачу рецептов. Чем закончились эти и другие дела пациентов против больниц – в подборке.

В судебном споре с пациентом лечебное учреждение должно доказать, что оказало качественную медицинскую помощь. А он не обязан доказывать нарушение своих прав.

1) Ошибку нижестоящей инстанции исправил Хабаровский краевой суд в деле Ольги Власовой* (№ 2-693/2019). Её мать лечили в районной больнице, а потом она умерла от осложнений.

Дочь обвиняла врачей в том, что они провели неполные исследования, поэтому мать скончалась. Экспертиза подтвердила недостатки медпомощи.

Но районный суд отказал Власовой: он счёл, что она не доказала вину больницы, а также причинно-следственную связь поведения врачей и смерти матери.

С этим не согласился краевой суд. Вина ответчика действительно не доказана, согласилась апелляция. В то же время экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. И именно больница должна доказать, что провела неполное исследование не по своей вине. Поскольку это не подтверждено, то Власовой присудили компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Такой правоприменительный подход, к счастью для пациентов, сформировался в судах в последнее время, комментирует Ирина Фаст из Гражданских компенсаций. «Если сравнивать с практикой прошлых лет, то тогда пациент всегда должен был доказывать факт нарушения его прав, что было крайне сложно», – отмечает Эксперт.

Директор «Правового медконтроля» Марина Агапочкина видит недостатки в судебном акте апелляции. Суд возложил ответственность на больницу, потому что экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. Но также должна быть установлена причинно-следственная связь между этим недостатком и смертью матери Власовой, а в судебном акте апелляции этого вывода нет, обращает внимание Агапочкина.

2) Врач должен выполнять диагностические и лечебные мероприятия в полном объёме по стандарту. Даже если в экспертном заключении говорится, что выполнение стандарта ничего бы не изменило.

В России нет официальной статистики дефектов оказания медицинской помощи, но некачественная и неполная диагностика – одна из главных причин осложнений и смертности пациентов, утверждает Фаст. О том, что врачи должны выполнять все стандарты, напомнил Пензенский областной суд в деле № 33-3390/2019.

В суд на больницу ФСИН подал Владимир Свиридов*. Он утверждал, что ему не назначили необходимых обследований. Первая инстанция отклонила иск.

Она учла, что непроведение одного из исследований не нарушает приказ Минздрава об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при заболевании Свиридова.

Иного мнения оказалась апелляция. Она сочла, что пациенту, напротив, не назначили обследования и лечения, которые включены в минимальный объём медпомощи по его болезни. Обратного больница не доказала. Также она не опровергла свою вину. С такими выводами областной суд назначил Свиридову компенсацию в размере 50 000 руб.

Стандарты медицинской помощи предусматривают определённую частоту предоставления конкретного мероприятия (лечебного или диагностического) – от 0,1 (предоставляется 10%) – до 1 (предоставляется 100%), делится Агапочкина.

«Если эксперты пришли к выводу, что ответчик не провёл диагностические мероприятия, предусмотренные стандартом с частотой предоставления «1» или «100%», то нарушение нормативного стандарта имеется», – говорит эксперт.

3) Прикрепиться можно в любую поликлинику. Если отказали ввиду переполненности, то можно отсудить компенсацию морального вреда.

На это указал Челябинский областной суд в деле № 11-9861/2019. Истцы не смогли прикрепиться к одной из городских больниц из-за «превышения плановой мощности медорганизации». Также им указали, что их адрес не относится к территории обслуживания больницы. Этот отказ признал законным Суд первой инстанции, который учёл перегрузку учреждения.

Но Закон не даёт больнице право отказать в прикреплении, возразила апелляционная тройка судей. Также застрахованное лицо не ограничено в выборе медицинской организации. Поэтому областной суд обязал ответчика взять истцов на медицинское обслуживание и присудил им по 500 руб. компенсации морального вреда.

4) Компенсация морального вреда из-за неправильного лечения, не приведшего к смерти, по наследству не передаётся.

По этой причине Верховный суд Якутии отказал Анастасии Струковой* в выплатах с поликлиники, где лечилась её мать при жизни. Первая инстанция присудила истице ряд выплат, в том числе 120 000 руб. компенсации морального вреда, потому что экспертиза подтвердила дефекты врачебной помощи.

Но при этом ни один из них не привёл к смерти пациентки. На это обратила внимание апелляция. Это могло указывать, что неправильная медпомощь причинила вред матери Струковой, за что она могла бы получить компенсацию.

Но право на компенсацию морального вреда неразрывно связано с личностью потерпевшего. Следовательно, Струкова не могла получить его по наследству.

С таким обоснованием апелляция отказала в иске по делу № 33-1048/2019

5) Человек имеет право на компенсацию морального вреда, если нарушено его право на лекарственное обеспечение.

В деле № 33-8112/2019 иск подала Ирина Бородина* в интересах себя и маленького сына-инвалида. Ему ежедневно требовались инсулиновые иглы и тест-полоски, но детская поликлиника не выписывала рецепты со дня постановки на учёт.

Поэтому мать покупала их сама год и два месяца, а затем решила вернуть потраченные суммы, а также компенсировать Моральный вред. Первая инстанция взыскала убытки, но во втором требовании отказала.

Ведь законы не предусматривают компенсаций морального вреда, если нарушается право инвалида на лекарственное обеспечение.

Но даже если в законе нет прямого указания, то это не всегда значит, что Потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда, возразил Иркутский областной суд. Право на бесплатные медицинские изделия помогает человеку поддерживать необходимый жизненный уровень. Если оно нарушается, то это угрожает здоровью и подрывает достоинство личности, указала апелляция.

В итоге больницу обязали обеспечить ребёнка всем необходимым и взыскали компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.

«Необеспечение жизненно необходимыми лекарствами создаёт реальную угрозу жизни больного, – комментирует Фаст. – Это повод взыскать компенсацию морального вреда». По словам эксперта, практика по этому вопросу сформировалась.

Основные сложности подобных дел – долгая Процедура доказывания, ведь в основном пациентам отказывают устно, а не письменно, рассказывает Фаст. Другой минус – низкие размеры компенсации морального вреда.

«Можно судиться шесть месяцев и получить 5000 руб.», – говорит Юрист.

6) Если наступили осложнения, о которых пациента не предупредили, то медицинская организация должна компенсировать моральный вред

Норму применил Хабаровский краевой суд в деле № 33-7165/2019, где общество защиты прав потребителей подало иск к частной клинике. Там провели операцию на глаза девочке Наталье Линник*, после чего у неё на лице остались шрамы. Как утверждала мать, об этом их никто не предупредил.

В пользу этого говорило информационное добровольное согласие, подписанное перед операцией. Апелляция решила, что его текст «не даёт сделать однозначный вывод о том, что ответчик в доступной форме предоставил всю информацию о целях, методах медпомощи, связанных рисках, осложнениях и последствиях».

С таким обоснованием тройка судей постановила взыскать с больницы 100 000 руб. компенсации морального вреда и 50 000 руб. штрафа.

Источник: http://ligap.ru/news/news_20045.html

История одной медицинской ошибки

Однажды ко мне за юридической помощь обратились родственники мужчины, который умер в больнице.

История развивалась так. Сразу после Новогодних праздников мужчина почувствовал себя плохо. Жена вызвала скорую помощь и пациент был доставлен в больницу. Там врачи, по всей видимости, сами «уставшие» после празднования Нового года поверхностно осмотрели мужчину и отправили его лечиться домой, посоветовав обратиться после праздничных выходных к участковому терапевту.

Жена привезла его обратно домой, но через некоторое время ему стало еще хуже. Была снова вызвана скорая помощь, мужчина был доставлен в туже больницу, что и в первый раз.

Когда его доставили в медицинское учреждение (здесь и далее – «больница», название учреждения упущу, т.к. оно достаточно длинное и не имеет значения для дальнейшего повествования) он уже находился без сознания.

На это раз врачи попытались назначить ему какое-то обследование, но было уже поздно. Не прошло и часа, как, не приходя в сознание, пациент скончался.

Как водится в таких случаях, начались различные проверки, жена умершего написала жалобы в Территориальный орган Росздравнадзора и медицинскую страховую компанию.

Ответ из Росздравнадзора свидетельствовал о следующих нарушениях со стороны медицинских работников: » В ходе анализа представленной администрацией больницы медицинской документацией по факту оказания медицинской помощи Петрову П.

П (фамилия изменена) проведенной проверкой установлены нарушения требований действующего законодательства в сфере охраны здоровья граждан, в части соблюдения прав граждан, доступности и качества медицинской помощи, соблюдения порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (далее перечисляются многочисленные нарушения).

На основании представленных документов установлено, что в учреждении в не полном объеме обеспечено соблюдение установленного главным врачом больницы порядка осуществления внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности…»

Данный документ заканчивался сообщением о том, что по результатам проверки главному врачу больницы выдано Предписание с установленным сроком устранения выявленных нарушений.

Последнее предложение меня удивило. Спрашивается, какое значение для семьи умершего имеет «устранение выявленных нарушений» в будущем? Эти «устранения» воскресят их мужа и отца?

Затем последовало еще одно письмо в адрес потерпевшей стороны, в котором значилось, что «на этапе оказания медицинской помощи Петрову П.П.

в приемном отделении больницы врачом-экспертом выявлены дефекты оказания медицинской помощи, приведшие к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица.

Не проведены необходимые лабораторные и инструментальные обследования, консультации смежных специалистов…»

В общем, все свидетельствовало, что пациент умер по вине врачей.

В данном случае потерпевшая сторона (жена и дети) решили взыскать с больницы причиненный им материальный вред (убытков, связанных с похоронами), а также компенсацию морального вреда, т.к. в результате смерти близкого им человека претерпели нравственные и физические страдания.

Поскольку сторона ответчика (больницы) вину в случившемся не признавала, возникла необходимость в назначении судебно-медицинской экспертизы. По нашему ходатайству перед экспертами были поставлены следующие вопросы:

1. Какие заболевания были при жизни у Петрова П.П.?
2. Какие заболевания были диагностированы у Петрова П.П. при поступлении в больницу?
3. Какие заболевания были диагностированы у Петрова П.П. при поступлении в больницу?
4. Все ли исследования, позволяющие поставить правильный диагноз, были проведены?
5. Имели ли место нарушения правил (стандартов) оказания медицинской помощи в отношении Петрова П.П.?
6. Какова причина смерти и возможно ли было ее предотвратить в специализированном учреждении, которым является больница?
7. Имеется ли прямая причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи Петрову П.П. и его смертью?

К сожалению, эксперты по каким-то причинам ( может быть, по причине солидарности с  врачами больницы-ответчика) не смогли дать внятных ответов на данные вопросы.

Официальная версия, изложенная в заключении – отсутствие в деле подлинников медицинских документов. К слову сказать, в этом есть и вина судьи, т.к. наше ходатайство об истребовании таковых осталось без удовлетворения.

Судья ограничилась приобщением к делу лишь заверенных самим ответчиком копий, даже не сличив их содержание с подлинниками.

Поскольку ни нас, ни судью данное экспертное заключение не удовлетворило, по нашему ходатайству была назначена повторная комиссионная экспертиза, которую было поручено провести уже не «местным» экспертам, а экспертам Судебно-медицинского бюро в другом регионе России.

  Криминологическая характеристика и типология рецидивистов

Однако, когда мы ознакомились с новым заключением комиссии судебно-медицинских экспертов я сделал для себя вывод, что такой дисциплине как «логика» в медицинских образовательных учреждениях будущих врачей не учат.

Иначе, как можно оценивать ответ на один из вопросов (№6): «… комиссия считает, что нарушения, указанные в акте проверки Территориального органа Росздравнадзора, не явились причиной возникновения пневмонии у Петрова П.

П… и в прямой причинно-следственной связи со смертью Петрова П.П.

не состоят»? Вопрос то ведь был сформулирован по другому — можно ли было предотвратить смерть пациента при оказании ему своевременной профессиональной медицинской помощи, а не о том, «заразили ли» врачи пациента пневмонией.

Однако, оставим этот казус на совести экспертов, т.к. самым важным, имеющим значение для дела, был ответ, который и сыграл решающее значение в этом деле. Эксперты все-таки сделали вывод о том, что нарушения допущенные при приеме пациента в больницу «явились факторами, способствовавшими прогрессированию заболевания и ухудшению состояния гр. Петрова П.П.»

Суд принял решение в пользу истцов (всего из было трое – жена и дети) и взыскал с больницы по 300000 (триста тысяч рублей в пользу каждого), а также судебные издержки.

Не смотря на то, что в общей сложности (учитывая длительность производства экспертиз) рассмотрение дела длилось более года, справедливость восторжествовала. И можно было бы закончить повествование.

Но, самое интересное в  этой истории не гражданское дело, а уголовное.

Но это, как говорит Леонид Каневский, «совсем другая история», о которой мы расскажем в следующей публикации.

Взыскание морального вреда с больницы

Подборка наиболее важных документов по запросу Взыскание морального вреда с больницы (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Взыскание морального вреда с больницы

Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Подборка судебных решений за 2019 год: Статья 201 «Дополнительное решение суда» ГПК РФ(О.М. Кабанов)В соответствии со ст. 201 ГПК РФ, п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» дело по иску гражданина о взыскании с ГБУЗ Городская клиническая больница возмещения вреда здоровью и компенсации морального вреда снято с апелляционного рассмотрения по жалобе истца и апелляционному представлению прокурора, возвращено в суд первой инстанции для обсуждения вопроса о вынесении дополнительного решения, так как до направления дела в суд апелляционной инстанции суд первой инстанции не принял решение по заявленным истцом требованиям о возмещении вреда здоровью.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Взыскание морального вреда с больницы

Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Возмещение вреда, причиненного вследствие ненадлежащего медицинского вмешательства: сравнительный анализ опыта РФ и Эстонии(Кратенко М.В., Луйк О.-Ю.)

(«Закон», 2020, N 7)

Критерий общего уровня медицинской науки был применен в известном в Эстонии деле, связанном со смертью младенца во время родов. Основной вопрос заключался в том, было ли показано беременной женщине с сильной степенью ожирения и гестационным сахарным диабетом кесарево сечение.

Супруги-истцы считали, что при наличии указанных заболеваний Пярнуская больница, приняв решение о ведении родов естественным путем, допустила ошибку, и просили взыскать компенсацию морального вреда. Больница в отзыве на иск указала, что персонал не был обязан контролировать беременность высокого риска, поскольку это не предусмотрено ни одной инструкцией.

Таллинский окружной суд отказал в иске, согласившись с ответчиком в том, что необходимость проведения кесарева сечения в данном случае не установлена медицинскими инструкциями и не следует из общих подходов в практике (по статистике лишь в 25% подобных случаев в Эстонии родоразрешение производится путем кесарева сечения) .

Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Компенсация морального вреда близким потерпевшего(Эрделевский А.М.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2020)

В деле, о котором идет речь, Истец обратился в суд с иском к больнице о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью его супруги.

Заявленные требования он основывал на том, что ее смерть, по его мнению, произошла вследствие допущенных больницей дефектов оказания ей медицинской помощи.

Истец указывал на то, что медицинские услуги его супруге были оказаны больницей несвоевременно и не в полном объеме, что привело к ухудшению состояния ее здоровья и последующей смерти, имеется причинная связь между действиями врачей больницы, выразившимися в оказании пациентке медицинской помощи ненадлежащего качества, и наступлением ее смерти. В связи с этим, как указывал истец, ему были причинены нравственные и физические страдания, и на этом основании он просил взыскать с больницы компенсацию морального вреда.

Нормативные акты: Взыскание морального вреда с больницы

Проблемы взыскания морального вреда по спорам, связанным с оказанием медицинской помощи — Мониторинг правоприменения

Часть 1 «Проблемы определения размера компенсации морального вреда гражданам, отбывающим наказание в местах лишения свободы, как способ защиты при нарушении права на оказание медицинской помощи»

Анализ судебной практики показывает, что при реализации прав граждан, отбывающих наказание в местах лишения свободы, на компенсацию физических и нравственных страданий при неоказании им медицинской помощи или при ненадлежащем уровне оказания медицинской помощи возникают многочисленные правовые проблемы, связанные как с особенностями применения норм института компенсации морального вреда (ст. ст. 151, 1099, 1100 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и в связи с особым статусом истца. Для анализа правоприменительной практики по заявленной теме были исследованы решения 20 апелляционных судов общей юрисдикции по гражданским делам за период с «01» января 2018 года по «27» ноября 2019 года в части правовых проблем, возникающих при определении размера компенсации морального вреда истцам, отбывавшим наказание в местах лишения свободы, при неоказании им медицинской помощи либо оказании ненадлежащей/некачественной медицинской помощи.Поиск судебных решений осуществлялся с использованием базы судебных актов на сайте Судебные решения.РФ (http://судебныерешения.рф).

В результате были выявлены следующие правовые проблемы и особенности правоприменительной практики: Во-первых, по делам о взыскании компенсации морального вреда в связи с некачественным/ненадлежащим оказанием медицинской помощи истец (пациент) обязан доказать факт наличия своих страданий и то, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред, а ответчик (медицинская организация) правомерность своего поведения и отсутствие своей вины как в причинении вреда здоровью, так и в причинении морального вреда при оказании медицинской помощи (Определение Верховного Суда РФ от 14.11.2017 №84-КГ17-6). Однако несмотря на то, что судам известно, что бремя доказывания установлено указанным образом, оно не всегда правильно распределяется судами первой инстанции между сторонами. Значительная часть решений, отмененных на уровне апелляционной инстанции, содержит очевидные незаконные ухудшения положения истца в процессе, где на истца возложена обязанность доказать наличие вины ответчика в причиненном истцу вреде здоровью. В продолжение данной мысли обратимся к следующей проблеме.

Во-вторых, мною сделан вывод о том, что многие суды неправильно оценивают представленные истцом доказательства, что в конечном счете приводит к отказу в удовлетворении исковых требований судом первой инстанции и к затягиванию процесса путем пересмотра решения судом апелляционной инстанции.

Весьма распространенным основанием для отмены решений судов первой инстанции является неверная оценка приведенных истцом доказательств (будь то совокупная оценка доказательств либо признание заключения специалиста по экспертизе допустимым доказательством по мотиву того, что оно основано на копиях медицинских документов, которые в установленном законом порядке не истребовались с лечебного учреждения). Таким образом, судам первой инстанции при рассмотрении данной категории дел рекомендуется предварительно внимательно знакомиться с решениями судов апелляционных инстанций для предотвращения типичных ошибок, ведущих к отмене решения в апелляции, и для соблюдения принципа процессуальной экономии. Однако здесь возникает взаимосвязь с другой правовой проблемой. Формироваться правоприменительной практике и мнению судей мешает то, что по непонятным причинам при опубликовании в открытом доступе решений судов общей юрисдикции из решений часто убираются данные, связанные с размером присужденной и требуемой компенсаций, перенесенными истцами заболеваниями, часть информации из экспертных заключений, что делает невозможным точный анализ правоприменительной практики и последующие выводы из нее. Очевидным является то, что судам требуется анонимизировать совершенно иную категорию информацию, а именно, ту, которая может скомпрометировать лиц, участвующих в деле, раскрыть их личные данные или даже саму их личность, но никак не самую важную для формирования практики – о размерах присужденных компенсаций и наличии взаимосвязи между характером причиненных страданий и размером их компенсаций.

В-третьих, законодательно не установлены конкретные размеры, взыскиваемые судами в качестве компенсации морального вреда при доказанности факта его причинения. Законом предусмотрены лишь критерии, которые используются судами, исходя из правосознания судей, их жизненного опыта и обстоятельств конкретного дела.

В текстах проанализированных судебных решений неоднократно подчеркивался тот факт, что вопрос о соответствии определенного судом размера компенсации морального вреда принципам разумности и справедливости носит оценочный характер. Суды обосновывают указанными фразами любой размер присуждаемой компенсации.

Полагаю, что отсутствие объективных критериев оценки причиненного морального вреда истцу в конечном счете приводит как к расхождению в суммах, определяемых судами за причинение морального вреда по однородным гражданским делам (будь то неоказание медицинской помощи либо оказание ненадлежащей/некачественной медицинской помощи), так и к нарушению принципа правовой определенности, согласно которому должны соблюдаться ясность и постоянство в правовом положении субъектов. Помимо прочего, возможно предположить, что жизненный опыт и мировоззрение судей по гражданским делам не позволяют им должным образом оценить действительный уровень страданий, причиненный истцам, искренне посочувствовать их положению, проявить эмпатию. Следовательно, представляется возможным предложить законодателю сделать категорию дел о компенсации морального вреда гражданам при причинении вреда их жизни или здоровью предметом рассмотрения суда присяжных заседателей с целью более справедливого и «народного» вынесения решения о размере присужденной компенсации.

В-четвертых, в проанализированной судебной практике отсутствует взаимосвязь между характером и степенью тяжести причиненных истцу страданий и размером присужденной компенсации морального вреда, а также обоснование снижения заявленных требований истца до присужденных в итоге размеров.

Так, в одном из решений при доказанном нарушении права истца на охрану здоровья и медицинскую помощь, выразившимися в несоблюдении порядка и стандартов оказания медицинской помощи по ряду заболеваний (сахарный диабет 1 типа, инсулин зависимый, артериальная гипертензия, язва желудка, гастрит, туберкулез легких, ухудшение зрения), судебная коллегия посчитала разумным и эффективным взыскать в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей без каких-либо обоснований причин снижения заявленных требований, тогда как истец требовал взыскания компенсации в размере 1 000 000 рублей. В другом деле судебная коллегия оставила без изменения решение суда первой инстанции: взыскать с ФСИН за счет казны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей в связи с ненадлежащим оказанием истцу по вине сотрудников ФСИН России медицинской стоматологической помощи, выразившейся в непрофессиональных действиях врача при удалении зуба, которые привели к острой головной боли, потере сна, затруднению приема пищи и т.д., тогда как истец просил удовлетворить иск о компенсации морального вреда в размере 25 000 рублей. Судебная коллегия отмечает, что при вынесении ею решения об оставлении без изменения размера компенсации морального вреда была учтена степень перенесенных истцом нравственных страданий в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи. Таким образом, сопоставив нарушение порядка оказания медицинской помощи по ряду тяжелых заболеваний и дефекты оказания медицинской помощи при удалении зуба, а также требования в размере 1 000 000 рублей и 25 000 рублей становится понятно, что для судов разный уровень как физических, так и нравственных страданий, претерпеваемых истцами, является приблизительно равным в денежном эквиваленте (что в принципе говорит о возможности конвертации страданий в определенный размер денежных средств), а также принципиально отличным от размеров, первоначально требуемых истцами (об отсутствии эмпатии упоминалось в предыдущей правовой проблеме) и, очевидно, незначительным, что плавно перетекает в следующую правовую проблему.

В-пятых, несмотря на то, что в состоянии здоровья истцов по доказанной вине ответчиков наблюдались негативные изменения, а также наличествовали моральные страдания истцов, размер компенсации морального вреда является незначительным. Наибольший размер присужденной судом компенсации составляет 20 000 рублей, тогда как минимальный равняется 1 000 рублей.

Полагаю, что несмотря на то, что все суды, по сути, делают отсылки к принципам разумности, справедливости и к тому, что определение размера компенсации носит оценочный характер, тем не менее, размер компенсации должен быть достаточно эффективным для адекватного возмещения причиненного вреда.

Идеальная модель компенсации морального вреда – достойная сумма, позволяющая загладить негативные переживания истца, причиненные ему по вине ответчика. Также размер компенсаций должен носить устрашающий характер, заставляя нарушителей быть более внимательными, осмотрительными и уважительными по отношению к правам граждан.

Кроме того, так как на территории Российской Федерации категория дел, где в качестве истца выступает лицо, отбывающее наказание в местах лишения свободы, не является редкостью, установление значительных размеров компенсаций морального вреда привело бы к более внимательному и уважительному отношению к пациентам со стороны медицинского персонала лечебных учреждений на территориях исправительных колоний, которые, очевидно, в зачастую не соблюдают этические, деонтологические нормы, должностные обязанности, а также права пациентов.

В-шестых, участие истца, отбывающего наказание в местах лишения свободы, в рассмотрении дел судами первой и последующей инстанций значительно затруднено по ряду обстоятельств.

Так, зачастую истец не способен участвовать в процессе вследствие отсутствия технической возможности осуществления видеоконференц-связи (вследствие временных технических неполадок либо же в силу отсутствия возможности провести видеоконференц-связь в здании конкретного суда в целом) или же по причине того, что суды ожидают от истца заявления ходатайства об участии в видеоконференц-связи, не проявляя инициативу в информировании его надлежащем образом о подобной возможности. Представляется, что для полноты соблюдения прав граждан, отбывающих наказание в местах лишения свободы на судебную защиту нарушенных прав, необходимо не только улучшить технические возможности судов (даже в самых отдаленных и малообеспеченных регионах страны) для того, чтобы обеспечить истцов возможностью принимать участие в ходе процесса, но и обязать судей информировать истцов об их праве участия в процессе указанным образом. Помимо этого, невозможно не отметить, что в четырех из двадцати проанализированных судебных решениях несмотря на требования, закрепленные ч. 3 ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций отсутствовал Прокурор, дающий заключение по делам о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Посредством этой формы участия в процессе прокурор вправе, но не обязан участвовать в уже начавшемся гражданском судопроизводстве для дачи заключения по вопросу компенсации морального вреда, причиненного здоровью. Полагаю, что так как заключение прокурора не предопределяет позицию суда по конкретному делу, а должно быть основано в результате установления фактических обстоятельств, а также беспристрастного, всестороннего и полного исследования всех материалов дела и доказательств, изменение права прокурора на вступление в процесс на его обязанность участвовать в нем привело бы к реализации общеправового принципа справедливости и отсутствию дискриминации по отношению к определенным истцам. Дискриминация выражена в том, что при обращении с однородными исковыми требованиями у каких-то истцов представители прокуратуры принимают участие в процессе, а у каких-то – нет, и это делает несправедливым и неравным рассмотрение одинаковых категорий дел с особым статусом истцов, где меньшие гарантии имеются у истцов, в чьих процессах не участвовал прокурор.

Подводя краткие итоги проведенного мониторинга, следует отметить, что анализ 20 судебных решений выявил серьезный пласт правовых проблем, напрямую влияющих на реализацию конституционных положений (например, права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц – ст. 53 Конституции РФ) и ряда положений Гражданского кодекса РФ о компенсации морального вреда. На мой взгляд, разработка обнаружившихся проблем должна продолжаться на более глубоком и широком уровнях, с увеличением масштаба исследуемых актов во времени и в количестве, а также с привлечением доктринальных позиций об определении размера компенсации вреда для составления в последующем подробных рекомендаций, которые могут быть использованы и законодателем, и правоприменителями.

Часть 2 «Проблема определения размера компенсация морального вреда, причиненного в результате некачественного оказания стоматологической помощи»

Проблемы компенсации морального вреда в случаях ненадлежащего оказания медицинских услуг

В настоящее время достаточно сложным является правовое регулирование отношений, связанных с оказанием гражданам медицинской помощи, в связи, с чем весьма не просто разобраться в вопросах компенсации морального вреда за вред, причиненный здоровью граждан. Это обусловлено тем, что:

Во–первых, медицинские работники недостаточно знают и понимают содержание норм, посвященных правам граждан в области охраны здоровья: право на согласие и отказ от медицинского вмешательства, право на информацию о состоянии здоровья, право на сохранение врачебной тайны и т. д., что и является предпосылкой ненадлежащего оказания медицинской помощи.

Во-вторых, медицинская услуга специфична, ведь граждане не обладают медицинскими знаниями и не могут судить о правильности назначенного лечения. Данную оценку может дать только комиссионная судебно-медицинская экспертиза, когда уже причинен вред здоровью граждан.

Нарушение медицинским персоналом некоторых обязанностей по осуществлению лечебной деятельности иногда прямо не приводит к повреждению здоровья, следовательно, к причинению связанного с этим имущественного вреда, но причиняет пациенту физические и нравственные страдания: сильную боль, ожоги и т. п. То, что в подобных случаях медицинские организации обязаны возмещать моральный вред, сомнений не вызывает. Вопрос лишь в том, какие нормы следует применять при взыскании морального вреда, если имущественный вред, вызванный повреждением здоровья, отсутствует. В таких ситуациях правовым основанием компенсации морального вреда являются ст.151 ГК РФ и нормы, регламентирующие отношения по оказанию медицинских услуг, если физические или нравственные страдания были прямо связаны с осуществлением лечебной деятельности. [1]

Несмотря на то, что прошло несколько лет с тех пор, как российские граждане могут в судебном порядке требовать компенсации нарушенных нематериальных благ, нет никакой гарантии, что их требования будут удовлетворены, так как правоприменительная практика не урегулирована и имеется ряд проблем, которые не позволяют считать вопрос о компенсации морального вреда при ненадлежащем оказании медицинской помощи решенным. Остановимся на некоторых из них:

1)      неточность определения «моральный вред»;

При определении морального вреда законодатель делает акцент на слове «страдания», что с необходимостью определяет обязательное отражение действий причинителя морального вреда в сознании потерпевшего и вызов определенной психической реакции.

При этом вредоносные изменения в охраняемых благах находят отражение в форме ощущений (физические страдания) и представлений (нравственные страдания). Наиболее близкими к понятию «нравственные страдания» следует считать понятие «переживания».

Согласно разработанному российскими психологами определению, «переживание — это преодоление некоторого «разрыва» жизни, это некая восстановительная работа, как бы перпендикулярная линии реализации жизни», т. е.

«преодоление критической ситуации как ситуации «невозможности», невозможности жить, реализовывать внутренние необходимости своей жизни, особая работа по перестройке психологического мира, направленная на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которой является повышение осмысленности жизни». [2]

Лингвистический анализ понятия «моральный вред» не оставляет сомнений в том, что в его основе лежит вред, причиненный морали, т. е. общепринятым и закрепленным культурной традицией данного общества правилам поведения. Что существенно расходится с тем содержанием, которое вкладывает в это понятие законодатель в ст.

151 ГК РФ и Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абз.1 п.2 Постановления от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»: нравственные или физические страдания.

Акцент который ставится законодателем и Верховным Судом на физические страдания, вызван по всей видимости теми затруднениями, которые вызываются определением степени и оценкой нравственных страданий.

• Замена термина «моральный» на «психический» вред снимет эти затруднения и на базе понятийного аппарата психологии, даст возможность объективной оценки не общества в целом, как в понятии «морали», а конкретной отдельно взятой пострадавшей личности, чьи личные неимущественные права или блага были нарушены.
• Также для быстрого и справедливого разрешения судами гражданских дел о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской услуги необходимо закрепить в ГПК РФ обязательное назначение психологической экспертизы.
• 2)      порядок взыскания с наследников лица, причинившего моральный вред по иску родственников погибшего гражданина, смерть которого наступила по вине наследодателя — причинителя вреда;

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания), то в соответствии с п. 1 ст.151 ГК РФ на причинителя вреда судом может быть возложена обязанность по выплате денежной компенсации указанного вреда. Согласно действующему законодательству в порядке наследования переходят как права, так и обязанности наследодателя.

Поэтому если причинитель морального вреда, обязанный компенсировать упомянутый вред в денежной форме умер, то его обязанность по выплате денежной компенсации за причиненный моральный вред, как имущественная обязанность, переходит к его наследникам.

Наследники должны выплатить данную компенсацию в пределах действительной стоимости перешедшего к ним наследственного имущества (ст.1175 ГК РФ).

Если же Гражданин, предъявивший требование о взыскании компенсации морального вреда, умер до вынесения судом решения, производство по делу подлежит прекращению (ст.220 ГПК РФ).

Но в том случае, когда истцу присуждена компенсация морального вреда, но он умер, не успев получить её, взысканная сумма входит в состав наследства.

3)      противоречия в правовом регулировании вопросов ответственности медицинских работников при ненадлежащем оказании медицинской помощи;

В соответствии с гражданским законодательством организации, предприятия, учреждения отвечают за вред, причиненный их работниками при исполнении ими трудовых обязанностей (ст. 1064, 1068 ГК РФ). В тоже время статьями 66, 68 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан предусматривается ответственность лиц, непосредственно виновных в причинении вреда здоровью граждан.

4)      определение размера компенсации «морального вреда»;

В ст. 151 ГК РФ законодатель установил ряд критериев, которые должны учитываться при определении размера компенсации морального вреда, одним из которых является степень вины нарушителя.

Достаточно распространенным заблуждением руководителей медицинских организаций является мнение о том, что если уголовное дело против конкретного работника прекращено за не доказанностью его вины, в частности при невозможности установить прямую причинную связь между его действиями и наступившим вредом, то это должно иметь преюдициальное значение для суда, рассматривающего гражданское дело по иску пациента, а следовательно, медицинское учреждение также должно быть освобождено от ответственности за отсутствием его вины. Однако гражданское и уголовное правонарушения не тождественны.

1. Установление причинной связи между деятельностью и вредным результатом при оказании медицинской помощи вообще устанавливать очень трудно:
2. во-первых, потому, что вредный результат проявляется не сразу;
3. во-вторых, потому, что он является чаще всего следствием нескольких вредоносных действий, каждое из которых само по себе и в совокупности с другими может привести к вредным последствиям.

В этой связи интересными представляются данные Ю. Д. Сергеева и С. В. Ерофеева о внедрении мониторинга судебно-медицинских экспертиз неблагоприятных исходов медицинской помощи. [3]

Новые особенности оценки качества медицинской помощи, взаимоотношений лечебно-профилактического учреждения и пациента, проблемы ответственности медицинского персонала концентрируются и фиксируются в материалах комиссионных экспертиз «медицинских происшествий».

Создание базы данных о реальных случаях неблагоприятных исходов может быть востребовано для оценки размера морального вреда при ненадлежащем оказании медицинской помощи граждан.

Одним из способов разрешения проблемы определения размера морального вреда может служить разработанная Эрделевским А. М.

[4] формула, которая была отрицательно воспринята судейским корпусом и не применяется в практической деятельности судов.

Однако главная функция судей — это осуществление правосудия: суд должен выносить решения, основываясь на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся доказательств (ст.67 ГПК РФ).

Правовой основой предлагаемой теории является положение ст. 11 ГПК РФ, согласно которой предусмотрено право суда при разрешении дел исходить из общих начал и смысла законодательства, если отсутствует материальный закон, регулирующий спорное или сходное с ним правоотношение.

При возмещении имущественного вреда гражданское законодательство применяет принцип эквивалентности (равенства) размера возмещения размеру причиненного вреда. Однако, в случае компенсации морального вреда принцип эквивалентности неприменим в силу специфики морального вреда.

Но из смысла гражданского законодательства следует, что к компенсации морального вреда может и должен применяться принцип более «низкого» уровня — принцип адекватности (соответствия).

Действительно, если размер компенсации не может быть равен размеру вреда, то должен хотя бы соответствовать ему.

Моральный вред возникает вследствие противоправного умаления благ и ущемления прав личности, защита, которых является обязанностью государства и охраняется различными отраслями права. Наиболее жесткой мерой ответственности, применяемой государством за совершение правонарушения, является уголовное наказание.

Поэтому разумно предположить, что соотношение максимальных санкций норм Уголовного кодекса наиболее объективно отражает общественную значимость охраняемых благ и целесообразно использовать эти соотношения для определения размера возмещения презюмируемого морального вреда.

Именно такой подход позволяет учесть те требования разумности и справедливости, о которых говорит ст. 1101 ГК РФ.

Являясь карой за совершенное преступление, в интересующем нас аспекте преступления против личности, наказание за такое преступление отражает значимость прав и свобод личности, общественную опасность их противоправного умаления.

Конечно, такое соотношение будет иметь достаточно условный характер, равно как условны соотношения санкций норм Уголовного кодекса для различных видов преступлений.

Однако использование именно таких критериев представляется наиболее подходящим для выработки шкалы размеров презюмируемого морального вреда.

Презюмируемый моральный вред — это страдания, которые должен испытывать некий «средний», «нормально» реагирующий на совершаемые в отношении него неправомерные действия человек.

При рассмотрении конкретного дела размер компенсации презюмируемого морального вреда может меняться как в большую, так и в меньшую сторону, в зависимости от конкретных обстоятельств.

Определенная таким образом денежная сумма составит размер компенсации действительного морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи.

Литература:

1.                  Рабец А. М. Обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью. — М.: Федеральный фонд ОМС, 1998. — С.227.

2.                  Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. — М.: Изд. МГУ. 1984.- С. 25, 30.

3.                  Сергеев Ю. Д., Ерофеев С. В. Неблагоприятный исход оказания медицинской помощи. Москва — Иваново, 2001. — С.251.

4.                  Эрделевский A. M. Моральный вред и компенсация за страдания. Научно-практическое пособие. — М.: Изд. БЕК.1998. — С.60–61.