Иллюстрация: Право.Ru/Острогорская Оксана Многие из нас смотрели иностранные детективы, в которых полицейские на протяжении нескольких месяцев сопровождают ценных свидетелей по делу, выдают им новые паспорта и даже придумывают легенду. Возможно ли такое на самом деле? Да, если над свидетелем или другим участником уголовного дела висит реальная угроза. О том, как это происходит на практике, читайте в материале.

Меры защиты предоставляются тем, кто помогает в расследовании преступлений, если им при этом угрожают. Самый популярный прием – засекречивание. В этом случае следователь (дознаватель, Прокурор, суд) выносит постановление о сохранении в тайне данных о личности (фамилии, имени, отчества, места и даты рождения), которое упаковывает в конверт, опечатывает и в таком виде приобщает к делу. Вскрыть конверт может только лицо, засекретившее участника процесса, и суд – для всех остальных данные должны быть недоступны.

Основания для засекречивания

Применение мер защиты часто вызвано страхом мести. Одним из самых известных случаев засекречивания свидетелей было дело организованной преступной группировки «Хади Такташ». Обвинение строилось лишь на показаниях киллера этой ОПГ, который в дальнейшем полностью отказался от них.

Поскольку другие свидетели, опасаясь расправы со стороны оставшихся на свободе членов банды, не соглашались давать показания, следователи были вынуждены обеспечить их полную конфиденциальность.

«Чтобы добиться этого, стражи порядка натягивали простыню в дверных проемах своих кабинетов, надевали на очевидцев преступлений вязаные балаклавы и наносили им на лица профессиональный грим. Несмотря на беспрецедентные меры безопасности, всех свидетелей уберечь не удалось.

И в ходе следствия, и во время процесса при невыясненных обстоятельствах погибли несколько человек, дававших показания против лидера «Хади Такташ», – рассказал руководитель Уголовно-правовой практики АБ «А-ПРО» Валерий Волох.

Засекречивание также нужно осужденным, которые оказывают помощь в расследовании преступлений.

«Поскольку в среде осужденных не принято содействовать правоохранительным органам и суду, таких лиц преследуют по негласным законам тюрем, применяя к ним насилие вплоть до реальной угрозы жизни», – сообщил Волох.

Еще одной причиной соблюдения конфиденциальности может являться занимаемая лицом должность.

«К примеру, разглашение сведений о личности оперативного сотрудника МВД, ФСБ или иного органа, являющегося свидетелем по уголовному делу, вне всякого сомнения поставит под удар его дальнейшее участие в таких оперативно-разыскных мероприятиях, как проверочная закупка, оперативное внедрение и контролируемая поставка. Кроме того, оперативному сотруднику и сотруднику Службы внешней разведки могут угрожать представители криминального мира и зарубежные спецслужбы», – добавил Волох.

Засекречивание происходит только при возникновении у лица реальных опасений за свою жизнь и здоровье, а также жизнь и здоровье близких – например, при получении им записок или сообщений с угрозами. «Однако нередки случаи, когда следователь засекречивает данные по собственной инициативе.

При этом он не всегда желает обезопасить участника уголовного судопроизводства – иногда следователь просто злоупотребляет теми ограничениями, которые появляются в связи с невозможностью разглашения данных допрашиваемого лица», – рассказал адвокат партнер АБ «ЗКС» Сергей Малюкин.

Существование такой порочной практики подтвердил экс-следователь ГСУ СК России по г. Москве адвокат АБ «Забейда и партнеры» Артём Юдин: «По одному из уголовных дел, находившемуся в производстве СЧ ГСУ ГУ МВД России по г. Москве, Свидетель был засекречен. Следователь провел с ним порядка 2–3 допросов и опознаний.

Обвиняемые и Защитник узнали об этом только в ходе ознакомления с материалами уголовного дела (ст. 217 УПК). В ходатайстве о проведении очных ставок между засекреченным свидетелем и обвиняемыми следователь отказал.

При этом основные доводы обвинения строились лишь на показаниях засекреченного свидетеля – кроме этих показаний вина обвиняемых ничем не подтверждалась. Все последующие действия следователя строились таким образом, чтобы хоть как-то подтвердить эти показания и ни в коем случае не опровергнуть их.

С учетом того, что засекреченного свидетеля никто не видел, с большой долей вероятности можно предположить, что следствие преднамеренно совершило такой ход и в действительности засекреченный свидетель мог выступать подставным лицом».

Даже если участнику процесса действительно угрожает опасность, его засекречивание не всегда имеет смысл. «Не представляется возможным засекретить лицо на стадии возбуждения уголовного дела, так как заявление о преступлении подписывается заявителем (ч. 2–3 ст. 141 УПК)», – сообщил Юдин.

Он также отметил: проблемы возникают, когда участник уголовного процесса сначала был допрошен под его настоящими анкетными данными, а после этого в его адрес стали поступать угрозы.

«Как показывает практика, засекречивание потерпевших не всегда приводит к окончательной цели и бывает результативным. Оно имеет смысл, лишь когда до инцидента Подсудимый и Потерпевший знакомы не были.

Засекречивание свидетелей более эффективно, так как их круг может быть неограничен, а сведения о каждом из них не всегда известны подсудимому», – отметил управляющий партнёр АК «Бородин  и Партнёры» Сергей Бородин.

«Засекречивание участника процесса – важный институт уголовно-процессуального права. Правоохранительные органы должны весьма ответственно относиться к соблюдению режима конфиденциальности в отношении таких лиц, ведь они зачастую передают бесценные сведения о готовящемся или совершенном преступлении, рискую собственной жизнью и жизнью своих близких».

Валерий Волох, руководитель Уголовно-правовой практики АБ «А-ПРО»

Порядок засекречивания

Процессуальные действия с засекреченными лицами проводятся несколько иначе:

• таким лицам присваивается псевдоним, впоследствии используемый во всех процессуальных документах. «Ограничений на использование псевдонимов нет, поэтому на практике участниками уголовного производства часто становятся люди с анкетными данными героев кино, актеров, музыкантов и политиков», – рассказал Малюкин. При этом личность анонима может удостоверить только судья;
• лица, подлинные данные которых изменены, подписывают все документы новым образцом подписи;
• допрос, очная ставка и опознание с участием засекреченных лиц проходят в условиях, исключающих визуальное наблюдение и с использованием технических средств, изменяющих голос. Например, мобильная версия системы для анонимного допроса свидетелей «Фемида» представляет собой два ноутбука, устройство для изменения голоса и веб-камеру для того, чтобы аноним мог видеть происходящее в зале, а его – нет;
• все постановления, в которых фигурирует засекреченное лицо, оглашаются лишь частично – чтобы из содержания документа нельзя было установить личность анонима;
• вопросы, ответы на которые могут раскрыть данные о засекреченном лице, во время допроса не задаются (а при их постановке снимаются судом). Обычно у такого лица лишь выясняется, знаком ли он с подсудимым и не испытывает ли к нему неприязненного отношения;
• сведения, сообщенные анонимным лицом, который не может указать источник своей осведомленности (или ссылается на слухи, догадки и предположения), признаются недопустимыми доказательствами (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК);
• подписку об уголовной ответственности за заведомо ложные показания или отказ от дачи показаний у засекреченного лица отбирает судья, а не секретарь судебного заседания;
• данные о засекреченных свидетелях могут быть раскрыты только по решению суда после заявления сторонами обоснованного ходатайства (ч. 6 ст. 278 УПК).

Когда засекречивания недостаточно, то могут применить переселение, замену документов, изменение внешности.

«Активно применяется легендирование – лицу выдаются новые документы об образовании, опыте работы, предыдущем месте жительства», – рассказал адвокат АБ «Юсланд» Илья Журавков.

Однако такие меры безопасности осуществляются только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях в рамках закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (119-ФЗ).

Проблемы засекречивания

Эксперты отметили: на практике защите засекреченного лица часто мешает плохое материально-техническое обеспечение следователей и судов. «Не во всех судах есть специально оборудованные помещения и возможность обеспечить аудиосвязь между ним и залом суда.

Кроме того, доставить, сопроводить и конвоировать засекреченных лиц в изоляции довольно сложно, особенно когда уголовные дела рассматриваются в судах длительное время», – уверен Журавков. «В некоторых залах судебных заседаний (особенно в регионах) нет устройства, позволяющего изменить голос, и отдельной комнаты.

В связи с этим приходится идти на разнообразные ухищрения, чтобы обеспечить анонимность и не вступить в противоречие с нормами УПК. К примеру, иногда свидетелей доставляют в суд в тонированных автомобилях, с надетыми масками и балахонами, а затем допрашивают в цокольном этаже здания.

При этом судья собирает вопросы в письменном виде, спускается к анониму и задает их. Затем возвращается в зал, оглашает ответы и предоставляет возможность сторонам задать дополнительные вопросы», – рассказал Волох. 

Порой проблемой становится человеческий фактор. «При передаче объемного уголовного дела от одного следователя к другому круг лиц, осведомленных об анониме, заметно расширяется, и вероятность утечки информации возрастает.

Бывает, суды не желают допрашивать засекреченное лицо в связи с техническими сложностями и незаурядностью допроса и ограничиваются оглашением показаний, данных в ходе предварительного следствия», – рассказал Бородин.

«Иногда судьи просто удаляют подсудимого и его защитника из зала на время допроса засекреченного лица. Я считаю, что это влияет на справедливость судебного разбирательства. Право подсудимого задать вопросы свидетелю, который дает против него показания, – важный элемент в достижении объективной истины.

Тем более, что сторона защиты о показаниях такого свидетеля может узнать лишь из протокола судебного заседания», – считает старший Юрист АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Андрей Тузов. 

По мнению экспертов, используемые для работы с засекреченными лицами меры не всегда обеспечивают их безопасность. «В моей практике было несколько уголовных дел экономической направленности, в которых засекречивались анкетные данные свидетелей.

Но от этого правоохранительные органы не получили должного эффекта: в показаниях свидетелей содержалась информация, доступ к которой в компании был ограничен. Соответственно, всем было очевидно, кто эти свидетели», – поделилась юрист Практики уголовно-правовой защиты бизнеса Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP адвокат Анжела Гламаздина.

«Почти в каждом уголовном деле, рассматриваемом с участием адвокатов нашего бюро, на стадии предварительного расследования имеется свидетель под псевдонимом. При этом следователь в ходе допроса такого свидетеля в основном выполняет лишь формальные требования, и, исходя из анализа показаний этого свидетеля, о нем можно многое понять.

Еще были случаи, когда конверт с постановлением следователя об использовании псевдонима вместе с другими материалами уголовного дела предъявлялся стороне защиты для ознакомления», – рассказал управляющий партнер АБ «Коблев и партнеры» Руслан Коблев.

«Сложность расследования и рассмотрения уголовных дел с участием лиц, данные о которых скрыты, заключается в финансировании, профессионализме сотрудников, а также больших временных затратах на производство указанных мероприятий».

Илья Журавков, адвокат АБ «Юсланд»

Правовое регулирование

Все меры защиты применяются к участникам уголовного процесса либо на основании УПК, либо на основании 119-ФЗ. По УПК они длятся столько же, сколько длится расследование и рассмотрение дела; при этом применяет такие меры следователь и дознаватель по отношению к потерпевшему, его представителю, свидетелю (ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241, ч. 5 ст. 278 УПК).

По 119-ФЗ меры защиты действуют до тех пор, пока не отпадут соответствующие основания (в том числе после постановления приговора, применения принудительных мер медицинского характера, вынесения постановления об освобождении от уголовной ответственности или наказания). При этом они распространяются на более широкий круг лиц:

• потерпевшего;
• свидетеля;
• частного обвинителя;
• подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, их защитников и законных представителей, осужденного, оправданного, а также лиц, в отношении которых уголовное дело либо уголовное преследование было прекращено;
• эксперта, специалиста, переводчика, понятого, а также участвующих в уголовном судопроизводстве педагога и психолога;
• гражданского истца, гражданского ответчика;
• законных представителей, представителей потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и частного обвинителя (ст. 2 119-ФЗ).

По мнению Журавкова, наряду с другими субъектами госзащиты целесообразно законодательно закрепить присяжных заседателей. Сейчас присяжные находятся под защитой судебных приставов только в здании суда.

Иностранный опыт

ЕСПЧ неоднократно высказывался, что засекречивание свидетелей является исключительной мерой и применяется только в случае, когда другие меры не могут обеспечить безопасность подлежащего защите лица (например, дело «Доорсон против Нидерландов» и дело «Ван Мехелен и др. против Нидерландов»).

Это обусловлено требованиями Европейской Конвенции по правам человека – в ней закреплено право обвиняемого на допрос показывающих против него лиц (п. «d» ч. 3 ст. 6 Конвенции).

Совет Европы даже принял рекомендацию № R (2005) «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием», согласно которой причины применения меры безопасности к участнику уголовного процесса должны быть исключительными (т. е. серьезная угроза жизни).

По словам Журавкова, в Бельгии и Италии меры защиты применяются при расследовании специфических преступлений (о наркотиках, деятельности мафии, умышленных убийствах), а также преступлений, наказание за которые составляет от 5 до 20 лет лишения свободы.

В Румынии засекречивание применяется только по исчерпывающему списку преступлений, в Литве – по тяжким преступлениям, в Венгрии – в отношении организованной преступности, в Словакии и Словении совершенное преступление при применении мер защиты роли не играет.

В странах ближнего зарубежья институт засекреченных участников уголовного производства является более востребованным. «В Казахстане одной из мер безопасности лица, участвующего в уголовном процессе, является ограничение доступа к сведениям о нем.

Такое ограничение очень похоже на то, что есть в России: только там анкетные данные анонима хранятся отдельно от основного производства», – рассказал Юдин. Ст.

172 УПК Республики Таджикистан предусмотрено: при наличии оснований полагать, что необходимо обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля и членов их семей, следователь вправе не приводить данные об их личности в протоколе. 

В США программа по защите свидетелей «Organized crime control act» действует уже более 40 лет и применяется во время сложных судебных процессов. По словам Волоха, засекреченного свидетеля в США могут доставить в суд на вертолете, в почтовом грузовике или рыбацкой лодке.

«Однажды в целях отвлечения внимания маршалы создавали картинку, будто бы свидетеля перевозят в суд на броневике с полным конвоем, в то время как настоящий свидетель прибыл на скромном такси и зашел в здание суда через боковую дверь. Подобные меры весьма окупаемы.

С момента создания программы (1970 год) в 89% случаев свидетели были защищены и дали в суде требуемые показания. В результате их свидетельств было осуждено более чем 10 000 особо опасных преступников.

После принятия свидетеля в программу служба судебных маршалов создает ему новую личность и выбирает новое место жительства», – сообщил Волох. 

«Участвуя в делах с такими особенными свидетелями, защитнику нужно быть максимально внимательным, исследуя основания засекречивания и показания этих лиц. За использованием засекреченного лица может скрываться не только неполнота и недоказанность обвинения, но и фальсификация доказательств по делу».

Сергей Бородин, управляющий партнёр АК «Бородин  и Партнёры» 

Право на ложь, а также о некоторых различиях между допросом или опросом очевидца, свидетеля, подозреваемого, обвиняемого

В жизни каждого человека может возникнуть ситуация, когда его вызывают в полицию — как  очевидца, свидетеля или правонарушителя, подозреваемого, обвиняемого. Причем иногда без объяснения причин. В наше время вызывают обычно по телефону, реже повесткой. К сожалению, иногда такое посещение полиции для человека заканчивается печально или даже трагично, либо имеет долговременные негативные последствия.

С точки зрения закона Вы можете быть «очевидцем» до возбуждения уголовного дела, и только после становитесь свидетелем. Соответственно только свидетель несет ответственность за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний.

Свидетеля об этом обязательно письменно предупреждают под роспись, и разъясняют, что он не обязан давать показания против себя, своих близких родственников или супруга (ст.51 Конституции РФ).

Соответственно, если у Вас статус очевидца, либо Вы даете объяснения по факту административной ответственности, то за возможную ложь уголовная ответственность отсутствует, как и за отказ что-либо рассказывать (исключение заведомо ложный донос ст.306 УК РФ).

В России исторически подозреваемый, обвиняемый и подсудимый ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний не несут вообще. Исключения возможны только в связи с ложным обвинением другого человека в совершении преступления.

В 90-е годы у правоохранительных органов очень сильно была распространена практика, когда человека специально допрашивали как свидетеля, с предупреждением об ответственности за дачу ложных показаний или отказ от дачи показаний.А после использовали эти показания против него же, как доказательства виновности.

Но Конституционный суд посчитал такую практику незаконной (Постановление от 27 июня 2000 года 11-П). Поэтому в настоящее время такой протокол допроса «свидетеля» во всех случаях должен по ходатайству адвоката признаваться недопустимым доказательством и не принимается судом в расчет при вынесении приговора.

Тут хочу сделать важное тактическое адвокатское замечание. Что делать если Вам, как свидетелю или очевидцу в полиции задают вопросы – ответы, на которые, изобличают Вас в совершении какого-либо правонарушения или преступления? Либо это вопросы о третьих лицах, знакомство с которыми может свидетельствовать о Вашем участии в преступной деятельности.

Мой ответ — Вы сразу вправе не отвечать, начинать требовать адвоката, без которого отказываетесь давать показания (объяснения), и вообще с этого момента у Вас появляется право на ложь. Право на ложь – это один из немногих плюсов у обвиняемого в Российском праве.

В США в большинстве штатов если свидетель, или даже обвиняемый согласился давать показания, то он обязан говорить правду под угрозой уголовного наказания.

В России же, как только свидетель на допросе получает изобличающий «вопрос» его статус фактически меняется на статус обвиняемого – это следует, в том числе и из судебной практики и вышеуказанного постановления пленума Конституционного суда РФ. А вот ответственность за ложь и отказ от дачи показаний у обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) по российскому законодательству полностью отсутствует.

Но когда лжете — Вы должны понимать, что Ваши показания могут проверить. Способов проверки много – это тема для отдельной статьи. Один из самых старых и простых способов – детализация Ваших объяснений или показаний, т.е.

очень много конкретных вопросов, которые после повторно задаются другим свидетелям.

Даже Ваши друзья или супруга в случае обмана полиции, навряд ли смогут дать аналогичные, детальные ответы на поставленные вопросы о произошедших ранее событиях, даже после серьезной подготовки.

В связи с этим могу дать несколько важных советов профессионального адвоката:

1. Нет позиции – не давать показания (объяснения).
2. Позиция и показания (объяснения) должны быть сжатыми, чтобы их сложно было оспаривать.
3. Раскрывать позицию, показания в деталях нужно только в суде.

Каждому второму Доверителю/Клиенту Услуги по прекращению простых уголовных дел оказываю бесплатно, с оплатой по результату после прекращения уголовного дела! Работаю по всей России, привлекаю местных адвокатов, работу которых контролирую и отвечаю за качество юридической помощи! Также могу вести дело дистанционно: консультирую, обучаю как вести себя в суде по телефону, готовлю проекты документов для подачи в  суд и прекращения уголовного дела.

Есть и другие важные секреты защиты которыми нельзя делится — мои ноу-хау.  Если Вас, Ваших близких, друзей вызывают для дачи объяснений или на допрос лучше явиться в правоохранительные органы после предварительной подготовки и/или в присутствии высокопрофессионального защитника. Адвокат Александр Владимирович Леонтьев конт.телефон  89031733001

Полицейский как свидетель

Конституционный Суд отказался принять к рассмотрению жалобу на неконституционность положений ч. 3 ст. 56 «Свидетель» УПК РФ в той мере, в какой она позволяет суду допрашивать сотрудников правоохранительных органов о содержании показаний лица, давшего их в отсутствие защитника и не подтвердившего их в суде.

Поводом для обращения послужило то, что в обвинительном приговоре в отношении заявителя, оставленном без изменения вышестоящими судебными инстанциями, имеются ссылки на показания сотрудников полиции. Они были допрошены в качестве свидетелей об обстоятельствах задержания лица, сообщившего о совершенных преступлениях, уголовное дело в отношении которого было прекращено в связи со смертью.

Отказывая в принятии жалобы, КС РФ указал, что хотя ч. 3 ст. 56 УПК РФ не запрещает допрос сотрудников правоохранительных органов в качестве свидетелей по уголовному делу, их показания подлежат проверке и оценке по общим правилам доказывания, установленным  ст.

17, 75, 87 и 88 УПК РФ, с точки зрения их относимости и допустимости. В том числе это касается и соблюдения п. 2 ч. 2 ст.

75 Кодекса, согласно которому к недопустимым доказательствам относятся показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

Суд также напомнил, что согласно требованиям УПК РФ совокупность доказательств должна быть достаточной для разрешения уголовного дела, приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления  подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, а в силу ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке доказательств, должны истолковываться в пользу обвиняемого.

Комментируя определение Конституционного Суда, адвокат Центральной коллегии адвокатов г. Владимира Максим Никонов отметил, что в данном случае КС РФ невнятно высказался о том, вправе ли суд допрашивать сотрудников правоохранительных органов о содержании показаний лица, давшего их в отсутствие защитника и не подтвердившего их в суде.

По словам эксперта, более четкая позиция по тому же вопросу изложена в Определении от 6 февраля 2004 г. № 44-О.

Там сказано, что анализируемые КС РФ нормы уголовно-процессуального законодательства «не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать дознавателя и следователя о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний вопреки закрепленному в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, относятся к недопустимым. Тем самым Закон, исходя из предписания ст. 50 (ч. 2) Конституции РФ, исключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в них сведений».

Старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов пояснил «АГ», что проблема создания стороной обвинения дополнительных искусственных доказательств путем допросов оперативников и следователей об обстоятельствах, которые им стали известны от подозреваемых, действительно существует. «На практике она стоит весьма остро. С подобной попыткой восполнить доказательственную базу мне в процессе защиты по уголовным делам доводилось сталкиваться неоднократно», – сообщил он.

Эксперт отметил, что проблема четко обозначена в жалобе: в качестве доказательств были положены в основу приговора показания сотрудников правоохранительных органов, которые беседовали с другим подозреваемым и дали показания о результатах беседы.

«С точки зрения теории уголовного процесса такие доказательства должны быть признаны недопустимыми. Однако мы видим, что это не происходит.

Конституционный Суд от решения проблемной ситуации устранился, что он делает с завидным постоянством», – добавил Андрей Гривцов.

По его мнению, в данном случае решением проблемы могло бы стать внесение изменений в УПК РФ, согласно которым было бы запрещено допрашивать не только адвокатов, но и оперативников, дознавателей, следователей и прокуроров по обстоятельствам, ставшим им известными в связи с участием в деле. «В настоящее же время складывается парадоксальная ситуация: сторона обвинения устраняет допущенные нарушения или восполняет отсутствующие доказательства через допросы своих же представителей, заведомо заинтересованных в обвинительном исходе дела», – заключил адвокат.

Вс объяснил, о чем можно допрашивать следователей и полицейских в суде

Верховный суд РФ изучил дело москвички, осуждённой за незаконный оборот наркотических средств и подделку документов. В кассационной жалобе обвиняемая, среди прочих доводов указала на то, что показания оперативных сотрудников нельзя признать допустимыми доказательствами. 

Высшая инстанция посчитала, что имеются основания для изменения судебных решений.

Позиция ВС 

Суд в обоснование своего вывода о виновности обвиняемой сослался в приговоре на допрос в качестве свидетеля сотрудника полиции, которая проводила личный досмотр задержанной.

Согласно показаниям полицейской, в ходе этих действий обвиняемая ей рассказала, что в обнаруженном у нее свертке с веществом серовато-зеленого цвета находится героин, который она взяла как закладку и должна была передать своей знакомой.

«Вместе с тем по смыслу закона сотрудник полиции может быть допрошен в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного или процессуального действия при решении вопроса о допустимости доказательства, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица. Поэтому показания этой категории свидетелей относительно сведений, о которых им стало известно из их бесед либо во время допроса подозреваемого (обвиняемого), свидетеля, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности подсудимого», — отмечает ВС.

• В связи с этим суд не вправе допрашивать дознавателя или следователя, равно как и сотрудника, осуществляющего оперативное сопровождение дела, о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым и восстанавливать содержание этих показаний вопреки закрепленному в статье 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, относятся к недопустимым доказательствам, подчеркивает высшая инстанция.
• «Тем самым закон исключает возможность любого, прямого или опосредованного использования содержащихся в них сведений», — напоминает ВС. 
• Таким образом, в данном деле из показаний свидетеля оперативного сотрудника подлежат исключению указания на сведения, которые стали ей известны из объяснений задержанной об обстоятельствах совершения ею преступления.

Между тем, проанализировав показания другого полицейского, суд не увидел оснований считать их недопустимым доказательством. ВС пояснил, что сотрудник допрашивался по обстоятельствам обращения в полицию свидетеля, который добровольно выдал наркотическое средство, проведения в отношении этого свидетеля процессуальных действий, а также подготовки и проведения «оперативного эксперимента».

1. При этом тот факт, что именно этот полицейский не участвовал в задержании, проведении обыска и допросе осужденной, не является основанием для исключения его показаний из числа допустимых доказательств, как ошибочно указано в жалобе, поясняет ВС. 
2. Принудительные работы 
3. Кроме того, Мосгорсуд, рассматривая дело по апелляционной жалобе, пришел к выводу о том, что суд неправильно назначил фигурантке за подделку документов 6 месяцев лишения свободы и смягчил ей в этой части приговор, заменив лишение свободы на принудительные работы.
4. Однако ВС с таким подходом не согласился, напомнив, что в соответствии с правовой позицией Пленума, в тех случаях, когда в силу требований закона осужденному не может быть назначено наказание в виде лишения свободы (часть 1 статьи 56 УК РФ), принудительные работы не применяются (пункт 22 постановления от 22 декабря 2015 года №58).

«С учетом взаимосвязанных положений частей 1 и 2 статьи 53.1 УК РФ принудительные работы применяются исключительно как альтернатива лишению свободы, при этом вначале должно быть назначено наказание в виде лишения свободы, а затем, только в порядке замены лишения свободы, применяются принудительные работы.

Исходя из этого по смыслу закона при назначении наказания принудительные работы, указанные в санкциях статей Особенной части УК РФ, не учитываются судом на этапе выбора основного наказания из имеющихся в санкции видов наказаний.

В этих случаях суд вначале должен прийти к выводу о необходимости назначить осужденному наиболее строгое наказание в виде лишения свободы (не учитывая при этом принудительные работы), а после этого, обсудив вопрос о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания в местах лишения свободы, принять решение о замене осужденному назначенного наказания в виде лишения свободы принудительными работами.

• При таких обстоятельствах при назначении наказания, с учетом особенностей правовой природы принудительных работ, несмотря на их наличие в санкциях статей Особенной части УК РФ, применение этого вида наказания не в порядке замены назначенного судом лишения свободы уголовным законом не предусмотрено», — поясняет ВС.
• В результате ВС изменил приговор и не только исключил из него ссылку на показания полицейской, но и смягчил наказание с 8 до 7 лет 10 месяцев лишения свободы. 
• Алиса Фокс 

5 ошибок на допросе, которые уже нельзя будет исправить

Как известно, допрос без адвоката не действителен, если потом обвиняемый его не признаёт.

И поэтому многие путают это понятие с другими мероприятиями. Такими как объяснение или Явка с повинной.

Явка с повинной — это «иной документ», доказывающий вину. Явку суд примет без адвоката. Даже если подсудимый отказался от ее написания. 

Подписывать явку с повинной, надеясь потом отказаться от неё, не получится.

Объяснение подпишу без адвоката 

Объяснение и явка с повинной — документы из одной серии.

• Обе даются до возбуждения дела.
• Обе не имеют статуса протоколов допроса.
• И оба принимаются судами как доказательство вины. 

Так что писать объяснение сотруднику полиции, где вы в чем-то признаетесь, не желательно. Оспорить потом будет очень трудно.

Допрос без адвоката, если вы свидетель 

Полицейские иногда идут на уловки. Говорят, что адвокат вам не нужен, если вы не подозреваемый или не обвиняемый.

На самом деле это не так. Право на адвоката есть у всех. И оно гарантировано Конституцией.

И если подпишите показания в качестве свидетеля, то не сможете их поменять.

Вернее, поменять сможете, но суд не поверит. 

Ведь когда вы их давали, то по логике, не были обременены обвинением. Свидетель — не заинтересованное лицо, а значит сказанное на протокол будет иметь юридическую силу.

Алиби приберегу до суда 

Ещё одна ошибка. Многие держат хорошего свидетеля, подтверждающего невиновность, втайне.

Не говорят о нем ни следователю, ни адвокату. 

А в суде просят допросить.

И тогда у судьи возникает резонный вопрос: «Где вы были все это время?.

Почему свою версию произошедшего не озвучили раньше?».

• И большинство судей приходят ко мнению, что нельзя верить таким «фокусам». 
• Суд не возьмёт на себя функцию полиции, и не будет проверять новую версию. 
• Так что такие вещи лучше озвучивать заранее. 

Не писать замечания на протокол, если они имеются

Иногда люди читают протокол допроса и видят не точности в своих показаниях.

Важно указать об этом. 

Многие игнорируют своё право. Но именно в деталях может крыться путь следователя к обвинению.

Доказать в суде, что вы чего-то не говорили, будет невозможно, если вы не сделали замечаний.

Особенно если в протоколе стоит ваша подпись и фраза «С моих слов записано верно. Мною прочитано. Замечаний и дополнений нет».

1. Спасибо, что дочитали статью
2. Подписывайтесь на блог и получайте больше полезной информации о том, как действовать в сложных ситуациях.
3. Адвокат Антон Самоха

Может ли сотрудник полиции быть свидетелем обвинения со слов обвиняемого? — Адвокат в Самаре и Москве — представительство в суде и юридические услуги

Задержание сотрудниками силовых структур может быть произведено в самых различных местах: на работе, на улице, дома, в гостях и иных местах, а вызов всегда внезапен.

Защита на допросе: необходимо знать и помнить следующее:

1. Средством получение показаний задержанного выступает внезапность. Именно неожиданность какого-либо события зачастую мешает человеку мыслить здраво, побуждает совершать необдуманные поступки. Применительно к оперативному задержанию его внезапность направлена лишь на одно – получить от Вас как можно больше информации, той информации, которая, быть может, при обычной обстановке не стала бы достоянием следствия, но в условиях стихийности, внезапности работникам оперативных служб удалось ее добыть.
2. Наряду с неожиданностью, сотрудниками практикуется применение психологического воздействия (угрозы, стращание уголовной ответственностью за отказ от дачи показаний, указание на наличие доказательств при их реальном отсутствии), также грозят содержанием в условиях изоляции.
3. Право на адвоката. Нельзя проводить допрос без адвоката, поэтому можете смело молчать до предоставление права консультации с защитником. Не поддавайтесь на уговоры органов полиции просто поговорить о случившемся, ведь можно наговорить много лишнего, что будет в дальнейшем использоваться против Вас.

Кто проводит допрос в полиции?

Все допросы в рамках предварительного расследования проводят следователи. В рамках дознания допросы проводят дознаватели. Допрос, как мы уже знаем, является процессуальным действием, в ходе осуществления которого оформляется соответствующий протокол допроса, являющийся одним из доказательств по уголовному делу.

Что спрашивают на допросе в полиции?

  Приговор по статье 315 УК РФ (Неисполнение решения суда)

Прежде всего, на допросе в полиции устанавливается личность допрашиваемого.

После разъяснения всех прав, обязанностей и ответственности следователь начинает непосредственно допрос по обстоятельствам дела, а именно, что известно лицу о совершенном преступлении, где лицо находилось в момент совершения преступного деяния, если это подозреваемое лицо, то выясняют причину совершения преступления, что лицо сделало, например с похищенным, имуществом и т.д. Конкретные вопросы зависят от того, кого допрашивает следователь, что лицу известно об обстоятельствах произошедшего.

Присутствие адвоката на стороне задержанного при допросе в полиции серьезно меняет психологическое распределение сил при опросе – представители государства осознают, что их чрезмерно грубое обращение, неправомерные действия незамедлительно повлекут последствия в виде выговора, депремирования либо увольнения со службы. В такой ситуации они проявляют осторожность, снижают уровень давления на опрашиваемого.

Допрос полицейского по существу полученного объяснения является недопустимым доказательством

• Сотрудники полиции постоянно совершают самые активные действия для того, чтобы создавать недопустиыме доказательства по уголовному делу.
• В моей практике недавно они засветились в составленных протоколах в качестве понятых.
• Результатом моего недовольства этим вопиющим нарушением закона стало прекращение уголовного дела в кассационной инстанции Московского городского суда и разъяснение моему подзащитному права на реабилитацию.
• Кому интересно познакомиться с этим занимательным делом, можете почитать о нем здесь.
• На этот раз главным героем очередного уголовного дела с моим участием стал оперуполномоченный уголовного розыска, получивший объяснение у гражданина, задержанного с наркотическими средствами МДМА в виде таблеток.
• Стоит отметить, что в обоих случаях опереться на помощь Уголовно-процессуального кодекса РФ не получилось, поскольку какие-либо разъяснения на этот счет в главном законе следствия попросту отсутствуют.
• В итоге в первом случае мне пришлось отряхивать от пыли старый обзор практики Верховного Суда РФ, в котором сотрудники полиции еще назывались милицией.
• Теперь я применил по аналогии разъяснения Конституционного Суда РФ, в которых речь идет не об оперативниках, а только о следователе и дознавателе, а в качестве спорного документа фигурирует не объяснение, а показания подозреваемого и обвиняемого.
• Тем не менее, данные нюансы не помешали мне уверенно гнуть свою линию перед следственными органами и судьями посредством использования аналогии права.
• Так вот, оперативник, используя традиционные методы убеждения и принуждения, отобрал у моего будущего подзащитного объяснение, в котором тот живописно поведал ему о своем вступлении в группу лиц по предварительному сговору с продавцом наркотических средств, о своем неудержимом намерении лично развезти полученные наркотики по «закладкам» и получить за это заслуженное материальное вознаграждение.
• В этом объяснении была лишь одна маленькая проблема, — оно было получено без участия адвоката.

А вот на первом допросе в качестве подозреваемого адвокат появился. Это был «государственный» защитник, который, как ни странно, оказался порядочным человеком и бескорыстно объяснил задержанному, что он в своем объяснении немного ошибся, и что на самом деле он собирался купленные наркотики не перепродать, а употребить самостоятельно.

  Проблема уклонения от срочной службы в Вооруженных Силах РФ

При этом адвокат напомнил своему подзащитному, что тот уже давно балуется всякими таблетками и возможно уже стал наркозависимым лицом. А наркоманы, как известно, сбытом не занимаются.

1. С целью «узаконивания» полученного объяснения, содержание которого следователю понравилось определенно больше, чем последующие показания подозреваемого и обвиняемого с участием защитника, следователь допросил в качестве свидетеля оперативника, который это объяснение отобрал.
2. Данный допрос по своему содержанию стал копией объяснения задержанного, что, по мнению следователя, придало ему более приличный вид с точки зрения допустимости полученного доказательства.
3. После моего вступления в дело я долго пытался объяснить и следователю, и судье о том, что показания оперативника ни при каких обстоятельствах не могут являться допустимым доказательством.
4. Но ни следователь, ни судья со мной не согласились.

А вот Мосгорсуд на стадии апелляционного обжалования со мной согласился. Более подробно о том, каким образом я добивался признания показаний оперативника недопустимым доказательством, и что из этого вышло, читайте по этой ссылке.

Чем отличается опрос от допроса в полиции?

Чтобы понять, что такое вообще опрос и допрос в уголовном производстве, обратимся к УПК РФ.

Из положений процессуального кодекса мы видим, что в целях сбора доказательств по делу, может производиться опрос лиц с их согласия. Правом на опрос обладает защитник. Представители следственных органов также могут опросить лиц, которым может быть известно что-то об обстоятельствах произошедшего преступления, оформив такой опрос в виде объяснений, протокола опроса.

Если в ходе опроса будет выяснено, что опрашиваемому лицу что-то известно по существу дела, тогда такое лицо будет допрошено в порядке, установленном процессуальным кодексом, с разъяснением ему прав, обязанностей, предупреждением об ответственности и т.д.

Таким образом, можно сделать вывод, что опрос – это проверочное мероприятие, а допрос – это процессуальное действие.

Можно ли молчать при допросе в полиции?

Молчать на допросе в полиции никто не может запретить.

Всем известна такая статья Конституции РФ как 51, которая говорит о том, что лицо вправе не свидетельствовать против себя своего супруга и своих близких родственников.

Понятное дело, что подозреваемое лицо может воспользоваться такой статьей и свидетели, если подозреваемое лицо относится к одной из категорий лиц, указанных в статье 51.

А как же быть с потерпевшим и свидетелями, которые не являются родственниками с подозреваемым? Здесь все немного иначе.

Данные лица при определенных обстоятельствах могут воспользоваться статьей 51 Конституции РФ, если это касается их и их родственников, в других случаях потерпевший и свидетель не могут молчать, иначе они могут быть привлечены к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, предусмотренной статьей 308 УК РФ.

Всё об уголовных делах

Перечень существенных нарушений

Допрос сотрудников, производивших ОРМ

Нормативная база — п.9 Пленума № 55 использование в приговоре результатов оперативно-розыскных мероприятий — п.9 Пленума № 55 допрос сотрудников проводивших оперативно-розыскные мероприятия — п.14 Пленума N 14 использование результатов ОРМ по делам о наркотиках Как противостоять ? Как противостоять допросу сотрудников полиции (п.9 Пленума № 55) ИЛЛЮСТРАЦИЯ (дело № 1-100/2017) Иллюстрация отмены приговора, неудачная попытка закрепить протокол обыска допросом следователя