Верховный Cуд России намерен напомнить всем судьям страны прописную истину: признание вовсе не «царица доказательств». Даже если человек слезно клянется, что виноват, этого мало — надо во всем разобраться, взвесить остальные доказательства. Нужно обращаться к адвокату, контора которого рядом.

Пленум Верховного Суда России принял постановление «О судебном приговоре». Одна из важных новаций: судьям по сути запретят переписывать обвинительное заключение. Приговор должен писаться с чистого листа. Так что если кто из судей и грешил копированием текста из одного документа в другой, от привычек придется отказаться.

Как отметил советник Федеральной палаты адвокатов Сергей Насонов, в проекте постановления пленума Верховный суд России указывает на недопустимость изложения в приговоре показаний допрошенных по уголовному делу лиц, выводов экспертов и других сведений в точности так, как они отражены в обвинительном заключении или ранее вынесенном судебном решении.

Из приговора должно быть видно, что все это внимательно заслушивалось и изучалось судом, а не слепо копировалось из одного документа в другой.

— Такое переписывание обессмысливает все судебное разбирательство, свидетельствует об отказе суда от оценки исследованных доказательств, — говорит Сергей Насонов. — Очевидно, что в результате такого переписывания может появиться лишь обвинительный приговор.

В напоминании, что нельзя верить одним только признаниям обвиняемого, теоретически нет особой новизны. Но крайне важно, что Верховный суд России в официальных разъяснениях донесет эту мысль до каждого судьи.

Верховный суд России напомнит всем судьям прописную истину: признание вовсе не «царица доказательств»

«Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора», — говорится в проекте.

Когда человек берет вину на себя, это не всегда правда и раскаяние. Возможно, его вынудили признаться. Или он хочет кого-то выгородить. Но суду нужна истина. Поэтому нельзя верить на слово даже явке с повинной. Следствие должно собрать железные доказательства вины. Иногда это бывает сложно, но такова работа следствия.

А суды должны выносить мотивированные решения, то есть объяснять, почему верят тому и не верят другому.

«В силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, в том числе отдельных его составляющих (формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств), толкуются в пользу подсудимого», говорится в проекте постановления.

— Нередко мотивировка заменяется приведением в приговоре длинного списка названий документов, содержащихся в уголовном деле, в т.ч. вообще не имеющих никакого доказательственного значения, — говорит Сергей Насонов.

— Поэтому проект постановления указывает, что «суд в описательно-мотивировочной части приговора не вправе ограничиться перечислением доказательств или указанием на Протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание».

При отказе подсудимого от данных ранее показаний суд обязан выяснить причины, по которым он отказался от ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства показаний, тщательно проверить все показания подсудимого и оценить их достоверность, сопоставив с иными исследованными в судебном разбирательстве доказательствами», говорится в проекте.

Принципиальный момент: обвиняемый не должен доказывать, что его били. Если такой вопрос возник, то именно правоохранители должны доказать, что пальцем не тронули человека.

Вот дословная цитата из проекта. «Если Подсудимый объясняет изменение показаний, данных им в присутствии защитника, тем, что они были получены под воздействием примененных к нему незаконных методов ведения расследования, то судом должны быть приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого.

При этом суду следует иметь в виду, что с учетом положений части 4 статьи 235 УПК РФ бремя опровержения доводов стороны защиты о том, что показания подсудимого были получены с нарушением требований закона, лежит на прокуроре (государственном обвинителе), по ходатайству которого судом могут быть проведены необходимые судебные действия».

По словам Сергея Насонова, правило, что лицо, заявляющее о применении незаконных методов воздействия (угрозы, пытки, жестокое обращение и т.п.) не обязано доказывать эти факты, давно закреплено в УПК.

— Однако в судебной практике данная норма закона часто применяется формально, эффективной и полной проверки заявления подсудимого не проводится, — говорит Сергей Насонов. — В лучшем случае, в судебном заседании допрашивается следователь, который, естественно, отрицает такие факты.

Именно поэтому разъяснение Верховного суда РФ о том, что эта проверка должна быть полноценной, т.е.

должна проводиться в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, с отложением на это время судебного разбирательства, на мой взгляд, является шагом, направленным на усиление гарантий от применения пыток и жестокого обращения.

Если следователь допросил обвиняемого без адвоката, то показания суд может не принять

В проекте постановления пленум разъяснил и нюансы, которые должны включать оправдательные и обвинительные приговоры в мотивировочных и резолютивных частях. Пленум особо обращает внимание, что приговор должен излагаться в ясных и понятных выражениях.

«Недопустимо использование в приговоре непринятых сокращений и слов, неприемлемых в официальных документах, а также нагромождение приговора описанием обстоятельств, не имеющих отношения к существу рассматриваемого дела», — поясняет проект.

Также рекомендуется избегать ненужных подробных описаний способов совершения преступлений, связанных с изготовлением наркотических средств, взрывных устройств и взрывчатых веществ и т. п.

Не стоит вдаваться в излишнее описание преступлений, посягающих на половую неприкосновенность и половую свободу личности или нравственность несовершеннолетних.

Еще одно актуальное разъяснение Верховного суда говорит о том, что в случае признания полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доказательств недопустимыми содержащиеся в них данные не могут быть восполнены путем допроса сотрудников спецслужб.

— Это разъяснение создает серьезный барьер, препятствующий незаконному проведению оперативно-розыскных мероприятий, — говорит Сергей Насонов. — В противном случае, возникала возможность нейтрализации любого, даже самого грубого нарушения закона при производстве таких мероприятий.

Например, телефонные переговоры были прослушаны незаконно, но результат этого разговора можно было бы установить, допросив сотрудника, который прослушал данную аудиозапись.

При таком разъяснении Верховного суда подобные действия невозможны, судам запрещено ссылаться на такие доказательства.

Уголовное право, гражданское право

В основе деления доказательств на обвинительные и оправдательные лежит их отношение к обвинению.

Обвинительные доказательства — это доказательства, которые уличают, изобличают обвиняемого в совершении преступления, устанавливают его вину или усиливают его ответственность.

Оправдательные доказательства — это доказательства, которые опровергают обвинение, устанавливают невиновность или меньшую виновность обвиняемого, а также обстоятельства, смягчающие его ответственность.

Деление доказательств на обвинительные и оправдательные, ранее рассматриваемое как проявление принципа полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела, сегодня правомерно считать выражением принципа состязательности уголовного судопроизводства, в силу которого каждая из сторон вправе представлять суду доказательства, подтверждающие ее позицию и опровергающие позицию противоположной стороны. Это не означает, что оправдательные доказательства появляются в уголовном деле только в результате действий стороны защиты, а органы предварительного расследования, выполняющие функцию уголовного преследования, собирают и представляют суду лишь обвинительные доказательства. Статья 73 УПК обязывает их устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, обстоятельства, смягчающие наказание, а также обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания. Доказывание обвинения невозможно без выдвижения, проверки и опровержения противоречащих обвинению версий. Следователь обязан удовлетворить ходатайства стороны защиты о проведении следственных действий, способных привести к выявлению обстоятельств, имеющих значение для дела (ст. 119 УПК), и указать в обвинительном заключении, на какие доказательства ссылаются обвиняемый и его Защитник. Состязательность уголовного судопроизводства, таким образом, не отменяет требования всестороннего исследования обстоятельств дела, напротив, она служит способом его обеспечения.

Назвав основанием классификации отношение доказательств к обвинению, мы вовсе не имеем в виду, что доказательства, которые непосредственно не связаны с обвинением, не поддаются этой классификации.

Обвинительными являются доказательства, подтверждающие само событие преступления или отдельные признаки его объективной стороны, устанавливающие размер вреда, причиненного преступлением, позволяющий квалифицировать деяние как более тяжкое.

Оправдательными же являются доказательства, которые свидетельствуют не только о непричастности обвиняемого к совершению преступления, но и об отсутствии общественной опасности совершенного им деяния, об отсутствии требуемых для материального состава преступлений последствий, о том, что наступившие последствия не охватывались умыслом обвиняемого, о неспособности лица нести ответственность за содеянное в виде невменяемости, об истечении срока давности уголовного преследования и т.д. Иными словами, оправдательными являются все те доказательства, которые исключают возможности привлечения лица к уголовной ответственности.

Отношение доказательства к обвинению может не иметь очевидного характера, лишь прямые доказательства в силу своей связи с главным фактом могут быть сразу отнесены к обвинительным или оправдательным. Значение косвенных доказательств проявляется лишь во взаимосвязи с другими доказательствами и по мере их накопления может меняться.

Вспомним, в приведенном выше примере обнаружение следов крови на рукаве куртки К. послужило обвинительным доказательством и обусловило возникновение подозрения в отношении этого лица. Впоследствии выяснилось, что кровь не имеет человеческого происхождения, и доказательство, таким образом, утратило свой обвинительный характер.

Отсутствие на одежде подозреваемого следов крови при определенных обстоятельствах может рассматриваться как оправдательное доказательство. Такой характер имело это обстоятельство в деле С, поскольку его версия о причастности Л. к убийству его жены опровергалась отсутствием следов крови на одежде и в сумочке Л.

, хотя по обстоятельствам дела возможность их обнаружения при совершении Л. этого преступления была более чем вероятна.

Не всегда сразу можно определить обвинительный или оправдательный характер вспомогательных доказательств. Например, показания свидетеля о наличии на месте совершения преступления других очевидцев или об обстоятельствах производства следственного действия.

На первый взгляд, такие доказательства нейтральны, они не изобличают, но и не оправдывают. Однако при оценке этих доказательств в совокупности с другими их объективный характер становится понятен.

Если с помощью показаний свидетеля мы обнаруживаем обвинительное доказательство, то и помогающее его найти доказательство представляется ориентированным на обвинение.

Доказательства, свидетельствующие о нарушении требований УПК при проведении, например, обыска, объективно являются оправдательными, поскольку уменьшают объем обвинительных доказательств.

Оценивая доказательства, необходимо также иметь в виду, что одно и то же доказательство может иметь различный характер. Например, место и время совершения преступления по общему правилу относимы к обвинительным, так как устанавливают объективную сторону состава преступления.

Однако при заявлении подозреваемого об Алиби точные место и время совершения преступления могут играть роль оправдательных доказательств.

Мотив преступления — ревность — является не только косвенным обвинительным доказательством совершения преступления, но и оправдательным, поскольку смягчает ответственность обвиняемого, исключает возможность квалификации убийства как совершенного при отягчающих обстоятельствах.

Принимая во внимание, что оправдательные доказательства используются для защиты обвиняемого, правомерно называть их также защитительными доказательствами или доказательствами защиты.

Доказательства защиты имеют в уголовном процессе особый статус, обусловленный общим благоприятствованием стороне защиты как менее сильной по сравнению со стороной обвинения.

Следователь обязан выяснить у обвиняемого, имеет ли он ходатайство о дополнении предварительного следствия, а также о том, какие свидетели, эксперты и специалисты подлежат вызову в судебное заседание для подтверждения позиции стороны защиты (ч. 4 ст.

217 УПК), перечислить эти доказательства в обвинительном заключении (п. 6 ч. 1 ст. 220).

Прокурор не вправе исключить этих лиц из списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а суд не вправе отказать в допросе свидетелей и специалистов, явившихся по инициативе стороны защиты (ч. 4 ст. 271). Обязанность доказывания недопустимости оправдательных доказательств также лежит на стороне обвинения (ч. 4 ст. 235).

Обвинительные доказательства являются единственным средством установления виновности обвиняемого в совершении преступления.

Соответственно к ним предъявляются жесткие требования соответствия закону процедуры их получения и закрепления, т.е. допустимости.

Обвинительный приговор может быть основан только на достаточной для обоснования выводов совокупности достоверных обвинительных доказательствах, которые получены законным способом.

Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. Глава 7. Классификация доказательств. § 4. Доказательства обвинительные и оправдательные. 

— М.: Юрайт, 2010. С. 232-235

О вынесении приговора — финальной точке судебного процесса

Когда судебный процесс завершен, когда выступили все свидетели, исследованы все доказательства, отгремели прения сторон и прозвучало последнее слово подсудимого, вершащий правосудие удаляется в совещательную комнату (обычно в ее роли выступает рабочий кабинет судьи), чтобы после длительной аналитической работы вынести приговор именем Российской Федерации.

О ТАЙНЕ СОВЕЩАНИЯ СУДЕЙ

Важнейший постулат — тайна совещания судей. Он состоит в том, что во время избрания приговора посторонние лица не должны находиться в совещательной комнате. Судьи не вправе разглашать мнения, имевшие место при обсуждении, или иным способом раскрывать тайну.

Хотя есть расхожее представление, что в сложных делах, резонансных или с политическим окрасом, судьи советуются с вышестоящими инстанциями. В ответ на это “предубеждение” председатель Мосгорсуда Ольга Егорова заявила недавно: “Из совещательной комнаты мне и моим заместителям никто не звонит. Нашим судьям такое даже в голову прийти не может…

Решение судьи принимают самостоятельно”. Согласитесь, было бы странно от чиновника столь высокого уровня слышать другие слова.

После подписания приговора судья возвращается в зал заседания, и председательствующий объявляет решение. Все выслушивают приговор стоя. Как же, ведь это делается именем Российской Федерации! Много внешнего пафоса при внутренней обыденности.

Один старенький судья, еще помнящий времена Народного суда РСФСР, зачитывал приговор стоя только в присутствии СМИ.

Но стоило пишущей и снимающей братии выйти из зала суда, как он со словами “в ногах правды нет…” продолжал чтение сидя и разрешал последовать его примеру остальным.

ПРИГОВОР ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ИЛИ ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ

Оправдательный приговор выносят в случаях, когда не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к его совершению или в его деянии нет состава преступления. Оправдание означает признание подсудимого невиновным и влечет реабилитацию. Она, в свою очередь, предполагает возмещение имущественного и морального вреда.

К первому относится компенсация государством зарплаты, которой обвиняемый лишился в результате уголовного преследования, сумм, потраченных на юридическую помощь, и иных расходов.

Ко второму — официальные извинения прокурора от лица государства за причиненный вред, опровержения в СМИ (если сведения о задержании, заключении под стражу или осуждении публиковались ими ранее).

Повторюсь не в первый раз, что оправдательных приговоров в РФ значительно меньше 1%. Один адвокат, подчеркивая свой профессионализм, вручал каждому клиенту копию единственного в его практике оправдательного приговора.

Долгим тоскливым вечером в СИЗО такой клиент читал сокамерникам этот приговор.

А они слушали, рассевшись по шконкам и раскрыв рты, как сказку, ибо приговор пестрил чудными фразами: “недостаточные доказательства”, “противоречивая, непоследовательная позиция обвинения”, “оправдать в связи с отсутствием в деянии состава преступления”, “освободить из-под стражи немедленно” и другими ласкавшими слух арестантов формулировками. Я знаком с текстом этого приговора и скажу, что судья взял на себя большую ношу и совершил исключительно смелый поступок, на который способны менее 1% его коллег. И, кроме этого приговора, таких фраз я больше нигде не встречал.

Обвинительный приговор, как гласит ст. 302 УПК РФ, не может быть основан на предположениях и выносится лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.

Любой приговор имеет вводную, описательно-мотивировочную и резолютивную часть (совсем как постановление профсоюзного пленума). Во вводной — указываются общие вещи: дата и место провозглашения, наименование суда, данные о судье, секретаре заседания, обвинителе, защитнике, потерпевшем, имя подсудимого и сведения о его личности, статьи УК, по которым он преследуется.

ОПИСАТЕЛЬНО-МОТИВИРОВОЧНАЯ ЧАСТЬ

Вс запретил класть в основу приговора одни лишь показания взяткодателей

Защита автоинспекторов обратила внимание, что водитель, якобы передавший взятку, обратился с соответствующим заявлением спустя значительный промежуток времени после произошедших событий, при этом данных, подтверждающих факт передачи денежных средств не представлено, а сами вещественные доказательства не были изъяты, осмотрены и приобщены к материалам дела. Таким образом, отсутствует предмет взятки. 

• Адвокаты считают, что суд необоснованно трактовал все сомнения не в пользу подсудимых, а в пользу стороны обвинения и настаивали на оправдательном приговоре.
• Позиция ВС
• Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена
• совокупностью исследованных судом доказательств (часть 4 статьи 302 УПК РФ), а неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке доказательств должны толковаться в пользу обвиняемого (часть З статьи 14 УПК РФ), напоминает ВС.
• Он считает, что эти требования закона по данному делу суды не выполнили.
• Судебная коллегия обращает внимание на то, что исходит лишь из установленных судом фактических обстоятельств, указанных в судебных решениях по настоящему делу.

Так, автоинспекторы признаны виновными в том, что 17 июля 2019 года в период времени с 16 часов 00 минут до 16 часов 40 минут, будучи должностными лицами, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, получили от водителя 6 тысяч 900 рублей за несоставление протокола об административном правонарушении, предусмотренном часть 4 статьи 12.15 КоАП РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, осужденные как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании не признавали себя виновными и утверждали, что деньги они не просили и их не получали.

Отвергая доводы автоинспекторов, суд сослался на показания взяткодателя об обстоятельствах нарушения им правил дорожного движения при выезде на полосу встречного движения при совершении обгона, и остановки сотрудниками ГИБДД, которые сообщили, что за непривлечение к административной ответственности «можно решить вопрос» за 7 тысяч рублей. Но поскольку с собой у него денег не было, то он вынужден был съездить в соседний посёлок и снять деньги в банкомате. Вернувшись к месту происшествия, водитель положил деньги в планшет одного из сотрудников ГИБДД, после чего ему вернули документы и отпустили.

1. Также в обоснование виновности подсудимых суд привел показания супруги взяткодателя, что супруг ей рассказал о вымогательстве денег сотрудниками ДПС, и что, сидя на переднем пассажирском сидении автомобиля, она отчетливо видела, как супруг положил деньги в черную папку сотрудника ДПС.
2. Какие-либо иные доказательства, позволяющие сделать вывод о достоверности показаний осужденных о непричастности к получению взятки либо о достоверности показаний свидетеля о передаче взятки, стороной обвинения не представлено в судебном заседании и в приговоре не приведено, отмечает ВС.
3. Он также указывает, что показания ещё двух свидетелей обвинения являются производными, по колику очевидцами дачи взятки они не являлись, а о случившемся им стало известно со слов водителя.
4. Что касается письменных материалов, то они лишь подтверждают факт снятия с банковской карты денежных средств, но не передачу их сотрудникам ГИБДД.
5. Ссылки на протоколы очных ставок между водителем и автоинспекторами также не изобличают осужденных в получении взятки, поскольку каждые из них остались при своих первоначальных показаниях, поясняет ВС. 
6. Он считает, что Суд первой инстанции не дал надлежащей оценки в приговоре всем этим доказательствам, подтверждающим лишь факт остановки автомобиля и не подтверждающим факт передачи денежных средств в качестве взятки.
7. «Признав же показания свидетелей (водителя и его супруги) достоверными, суд указал в приговоре, что у суда не возникает и «тени сомнения» в правдивости показаний названных лиц, и, оценив исследованные в судебном заседании доказательства по своему внутреннему убеждению, пришел к выводу о виновности (подсудимых) в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
8. Однако подобные суждения носят предположительный характер, что прямо противоречит требованиям закона о необходимости обоснования выводов о виновности конкретными фактами и доказательствами, что в свою очередь, расценивается, как нарушение предусмотренных статья 88 УПК РФ правил оценки доказательств, в том числе и с точки зрения их достаточности для разрешения уголовного дела», — отмечает ВС.
9. Кроме того, в приговоре не приведены мотивы, по которым суд положил в основу обвинения одни доказательства и отверг другие, удивилась высшая инстанция. 
10. Так, показания водителя и его супруги приведены в приговоре неполно и только те обстоятельства, о которых они сообщали в ходе судебного процесса, тогда как из протокола судебного заседания следует, что их показания в ходе следствия оглашались в связи с противоречиями, оценка которым в судебном решении не дана, указывает ВС.

Он приводит в пример первоначальные показания взяткодателя, что тот снял с карточки 5 тысяч рублей, однако по выписке оказалось, что на 200 рублей больше: а супруга водителя хоть и «отчетливо видела, как муж положил деньги в папку», но не смогла опознать, кто именно ее держал в руках. При этом свидетельница утверждала, что инспектор с папкой стоял один, а ее супруг, что оба сотрудника ГИБДД в момент передачи взятки находились рядом. 

Кроме того, в ходе очной ставки водитель пояснил, что члены его семьи вообще не видели факта передачи им денежных средств сотрудникам ГИБДД, так как он стоял к ним спиной, а они находились внутри салона автомобиля на расстоянии 5-6 метров, при этом окна в автомобиле были закрыты. И только через неделю взяткодатель уточнил, что супруга видела, как он передал деньги.

• «Таким образом, показания свидетелей об обстоятельствах передачи взятки содержат существенные противоречия, в том числе, касающиеся денег, снятых в банкомате; возможности наблюдения свидетелем передачи взятки; места нахождения инспекторов ГИБДД в момент передачи денежных средств, что ставит под сомнение достоверность сообщенных свидетелями сведений, а, следовательно, и выводы суда о виновности инспекторов ГИБДД в получении взятки, в том числе, и по обстоятельствам предварительного сговора группой лиц», — отмечает ВС.
• В связи с чем Судебная коллегия определила приговор отменить, а уголовное дело передать на новое апелляционное рассмотрение в Сармановский районный суд Республики Татарстан иным составом суда.
• Алиса Фокс 

Единственных показаний одного подсудимого против другого недостаточно для приговора

>500	2001	72%	100%
дел в нашей практике	год начала работы по делам о наркотиках	дел доведены до положительного результата	гарантия конфиденциальности

• Адвокат Фомин Михаил Анатольевич
• «Единственных показания одного подсудимого против другого недостаточно для приговора»
• ОПРЕДЕЛЕНИЕ
• Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ
• Дело № 52-Д06-18
• (извлечение)

Приговором Горно-Алтайского городского суда Республики Алтай Б. осуждена по ст.228.1 ч.3 п. «в» УК РФ; М. по ст.228.1 ч.3 п. «а,в» УК РФ; О. по ст.228.1 ч.3 п. «а,в» УК РФ.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Рес­публики Алтай приговор изменен, исключена из описательно-мотивировочной части приговора ссылка суда на про­токол предъявления личности для опознания в связи с недопустимо­стью данного доказательства, в остальной части приговор оставлен без изменения.

Проверив материалы дела, судебная коллегия считает приговор подлежащим отмене по следующим основаниям

В соответствии со ст.302 УПК РФ обвинительный приговор по­становляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого (подсудимых) в совершении преступления подтверждается совокупностью собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств.

Данное требование закона судом при постановлении приговора не соблюдено.

Признавая вину Б. в совершении инкриминируемых ей деяний доказанной, суд в основу приговора положил лишь показания заинтересованного в исходе дела лица другого осужденного — М.

Сама Б. отрицала свою причастность к преступлению.

Отрицал свою причастность и причастность Б. к совер­шению инкриминируемых им деяний также и другой осужденный по делу О.

Согласно действующему законодательству при наличии проти­воречивых доказательств суд может признать достоверными уличаю­щие доказательства в том случае, если они подтверждаются совокупно­стью других доказательств. При отсутствии совокупности таких дока­зательств суд обязан все сомнения в виновности лица истолковывать в пользу данного лица.

Как видно из материалов дела, других доказательств, кроме по­казаний М., подтверждающих вывод суда о виновности Б., в приговоре не приведено.

В нем имеется ссылка лишь на доказа­тельства, подтверждающие вывод суда о совершении незаконных дей­ствий с наркотическими средствами самим М.

Более того, судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Алтай, рассмотрев дело в кассационном порядке, ис­ключила из числа доказательств протокол опознания М. осужденной Б., как полученный с нарушением закона.

Как следует из приговора, приходя к выводу о виновности Б., суд в качестве доказательств вины Б. исходил, в том числе, и данных, зафиксированных в протоколе опознания Б. Исключение протокола опознания Б., как недопустимого дока­зательства, также не могло не повлиять на выводы суда о виновности осужденной.

Наряду с этим суд в нарушение требований закона и права под­судимой на защиту должным образом не проверил заявление Б. о своей невиновности и не предоставил стороне защиты права исследовать доказательства, подтверждающие, по мнению осужденной, ее не­виновность.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит приго­вор подлежащим отмене, а дело — направлению на новое судебное рас­смотрение.

Принимая во внимание, что действия всех осужденных взаимо­связаны между собой, раздельное рассмотрение дела, по мнению су­дебной коллегии, не представляется возможным, приговор подлежит отмене в полном объеме.

1. Нужен адвокат?
2. Звоните или оставьте заявку на сайте
3. +7 (495) 623-87-49
4. +7 (499) 340-13-03
5. +7 (916) 973-28-10

• количества эпизодов
• числа фигурантов в деле
• региона расследования
• находится ли обвиняемый на момент обращения к адвокату на свободе или нет
• примерной продолжительности дела

Получить консультацию

 

Может ли суд вынести обвинительный приговор только на основании признания подсудимого,

Мил@Я Профи (580) 12 лет назад

Нет, не может!!!

Мурлык Мяф Гуру (4796) 12 лет назад

Может, если все иные собранные доказательства прямые или косвенные исследованные судом не ставят под сомнения признание подсудимого. В этом случае признание является само по себе доказательством (!)

Пашков ВладимирУченик (235) 12 лет назад

а как же оговоры — сколько случаев в истории судопроизводства и казнили и люди не винно сидели по 10-20 лет — последний известный случай в В/Брит

Тигра 100% Мыслитель (8106) 12 лет назад

В основу обвинительного приговора должна быть заложена совокупность доказательств виновности подсудимого. Признание вины лишь одно из них. Но если совокупность исследованных судом доказательств подтверждает полностью или в части показания подсудимого, то может быть вынесен обвинительный приговор.

При этом признание вины, которое было получено при проведении следствия и в отсутствие адвоката не может быть использовано как доказательство в судебном заседании, если подсудимый отказался от данных показаний.Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, что прямо указано в ст. 14 УПК РФ (или УК РФ) и ст.

47 Конституции — называется Презумпция невиновности. Но совокупность косвенных доказательств не является предположениями.

godfather Мыслитель (5962) 12 лет назад

кстати о птичках, только сегодня из судебного заседания в котором кроме явки с повинной и показаний подсудимого в присутствии адвоката, где он признается, доказательств нет! и что Вы думаете? Правильно, Обвинительный приговор по ч. 2 ст.

158 УК РФ, суд делает вывод, что подсудимый в суде отказался от своих показаний и вину не признал, НО!!!! Им написана Явка с повинной, которая соответствует фактическим обстоятельствам дела, и принимая во внимание что он, ранее неоднократно привлекался к уголовной ответственности вина его находит подтверждение, Вот Вам и презумпция невиновности и ст. 14 УПК РФ!!!

Тигра 100%Мыслитель (8106) 12 лет назад

А вы проведите это дело через кассационную и надзорную инстанции, у вас плохо работал адвокат.Да и Прокуратура еще не научена оправдательными приговорами. А дело-то поди еще и в особом порядке рассмотрено? Тогда — расслабьтесь.

НаташаГуру (3656) 12 лет назад

Раз Вы только сегодня из судебного заседания, то еще не читали внимательно весь текст приговора. Виновность человека оценивается не только с субъективной (признание вины) стороны, но и с объективной — наверняка были изъятые у подсудимого чужие вещи (хотя бы часть).

sergei ddd Оракул (93903) 12 лет назад

Чистосердечное признание — царица доказательств! (Вышинский)

Тигра 100%Мыслитель (8106) 12 лет назад

Попахивает советским судом. Но вообще это выражение звучит иначе: чистосердечное признание — прямой путь в тюрьму. Время меняется, законы тоже, приходят молодые: умнее, глупее и смелее.

МаринаМастер (1651) 12 лет назад

Чистосердечное признание-смягчает наказание и продляет срок. ( сноски на ст.61 УК РФ и ст 18 УК РФ)

Ирина Мальковская Мастер (1662) 12 лет назад

Предположение вообще не может быть положено в основу обвинения. И что значет «нет прямых доказательств»? А косвенные есть? Вряд ли органы предварительного расследования направили бы дело в суд только на признательных показаниях, если других доказательств нет.

Mr. Aleksandr Мастер (2266) 12 лет назад

нет не может потому что подсудимый может подать апеляцию и отказаться от ствоих показаний. но только если те даны с нарушением а именно без адвоката если показания даны при адвокате отказаться от них нельзя

Александр Порошин Искусственный Интеллект (144080) 12 лет назад

Может, если дело рассматривается в особом порядке. Т. е. обвиняемый безоговорочно признал свою вину после консультации с адвокатом.

Тигра 100%Мыслитель (8106) 12 лет назад

Но приэтом суд должен убедиться, что доказательств, изложенных в уголовном деле достаточно для вынесения обвинительного приговора. В ином случае необходимо прекратить особый порядок и перейти в общий. Что и делается при назначении судебного заседания.

CMERIII Мыслитель (5993) 12 лет назад

теоретически не может, практически конечно может. надо дело смотреть, ведь на его признательных покзаних може кучу доказательств сделать. та же выводка например, в ходе которой обвиняемый может рассказать об обстоятельствах не известных ранее следствию. тогда точно не соскочит.

Дмитрий Васильев Профи (698) 12 лет назад

По закону, конечно осудить нельзя. Но судебная практика в России, в своем большенстве, основана далеко не на законе, а на необходимости разрешения любого возбужденного уголовного дела обвинительным приговором. Есть дело — кто-то должен сидеть, а уж если и САМ признался….

Обстоятельства обвинения не конкретны

25 апреля 2019 г. 14:17

Апелляция отменила обвинительный приговор адвокату, осужденному за клевету на судью

Как сообщает «АГ», Московский областной суд опубликовал мотивированное постановление от 16 апреля, которым был отменен обвинительный приговор в отношении адвоката АП Московской области Бориса Ольхова, ранее осужденного за клевету в отношении судьи.

Защитники Бориса Ольхова, как и он сам, расценили решение апелляции как промежуточное в связи с отсутствием оправдательного приговора. При этом один из них отметил, что, так как срок привлечения к ответственности истек, нового обвинительного приговора не будет и дело будет прекращено.

Советник ФПА РФ, первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев, который поддержал доводы защиты судебном заседании, отметил, что в деле имелись все основания для оправдания адвоката.

Обстоятельства дела

Напомним, ранее «АГ» писала, что в марте 2017 г. Борис Ольхов защищал в суде интересы потерпевшего по уголовному делу по ч. 1 ст. 111 УК РФ. В ходе судебного рассмотрения дела в Ступинском городском суде МО он подал два заявления об отводе судьи С. и огласил их содержание другим участникам уголовного процесса.

В первом заявлении адвоката содержались следующие фрагменты: «судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона; рамки УПК, похоже, ему тесноваты», «С.

после того, как Потерпевший отказался от особого порядка рассмотрения дела, стал “открыто” ему угрожать», «красиво хотел председательствующий и потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить.

Предложив на кафедру свидетелей 50 тысяч рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять», «лично у меня после этих не предусмотренных УПК действий С. сложилось впечатление о том, что председательствующий в доле», «недавняя отмена оправдательного приговора С.

по делу о получении взятки, которая сейчас широко обсуждается в адвокатских кругах, существенно добавляет к моим сомнениям в беспристрастности председательствующего».

Второй документ содержал в себе, в частности, следующие цитаты: «превратил процесс в базар спор двух лиц», «находчивый С. ловко остановил меня статьей 252 УПК РФ».

Ходатайства были отклонены судьей, который посчитал, что Борис Ольхов использовал в них оскорбительные формулировки, после чего вынес ему замечание.

Судья также направил в Адвокатскую палату Московской области частное постановление, в котором просил привлечь защитника к дисциплинарной ответственности.

В отношении адвоката было возбуждено дисциплинарное производство, по итогам которого Борису Ольхову было вынесено замечание.

В октябре 2017 г. Главное следственное управление СК РФ по Московской области возбудило уголовное дело в отношении адвоката за неуважение к суду, выразившееся в форме оскорбления судьи, по ч. 2 ст. 297 УК РФ. В дальнейшем следствие переквалифицировало действия адвоката, предъявив ему обвинение по ч. 1 ст. 298.1 УК РФ – клевета в отношении судьи.

По версии следствия, спорными высказываниями адвокат распространил заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения, затрагивающие репутацию, профессиональные и моральные качества судьи Ступинского горсуда Московской области С.

, опорочив его честь и достоинство как человека и лица, отправляющего правосудие, одновременно нарушив нормальную деятельность суда и умалив авторитет судебной власти РФ. В обоснование своей позиции гособвинение опиралось на три проведенные по делу экспертизы.

В квартире обвиняемого был произведен обыск, в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Суд первой инстанции оштрафовал адвоката на 200 тыс. руб.

В ходе рассмотрения уголовного дела в Каширском городском суде Московской области подсудимый не признал своей вины.

Суд заслушал, в том числе, показания потерпевшего, свидетелей, принимавших участие в уголовном процессе по делу, в ходе которого были поданы спорные заявления об отводе.

Судом также были исследованы письменные доказательства, в том числе два спорных заявления об отводе судьи, протоколы судебных заседаний, подтверждающие факт оглашения адвокатом заявлений об отводе судьи, заключения трех лингвистических экспертиз.

Оценив все обстоятельства дела, 7 декабря 2018 г. суд признал Бориса Ольхова виновным в совершении инкриминируемого ему преступления и назначил наказание в виде штрафа в размере 200 тыс. руб. При вынесении приговора суд учел смягчающие обстоятельства в виде пенсионного возраста подсудимого, положительные характеристики, награждение знаком «Почетный адвокат Московской области».

Суд посчитал, что факт публичного распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство судьи С., подтверждался не только показаниями свидетелей, но и протоколами судебных заседаний. «Из заключений экспертов усматривается, что содержащиеся в заявлениях об отводе судьи от 20 и 21 марта 2017 г.

высказывания носят утвердительный характер о том, что судья С.

не осуществляет государственную судебную деятельность так, как того требуют установленные правила… привнес в деятельность суда не свойственные ему функции по урегулированию вопроса о форме возмещения ущерба пострадавшему подсудимым, указывая на выполнение конкретных действий посредством передачи денег в зале суда, о чем в последующем скрыл информацию», – указал суд в приговоре, сделав вывод, что обстоятельствами, порочащими честь и достоинство судьи С., а также умаляющими авторитет судебной власти, являются утверждения о его недобросовестности при осуществлении профессиональной деятельности и совершении нечестных поступков.

Довод защиты о том, что обвиняемый воспользовался своим процессуальным правом на отвод судьи, был отвергнут в силу того, что подсудимый допустил в своих высказываниях утверждения о недобросовестном поведении потерпевшего. Суд отметил, что они не соответствовали действительности и были направлены на подрыв репутации, профессиональных и моральных качеств С.

и авторитета судебной власти в целом, так как оглашались в судебном заседании в присутствии иных, помимо участников процесса, лиц.

Со ссылкой на положения Закона об адвокатуре суд указал, что его нормы не предусматривают право сторон (в том числе адвоката) на допущение высказываний в процессуальных документах об утверждениях в адрес судьи, касающихся его профессиональной репутации.

Апелляция вернула дело в прокуратуру

Не согласившись с приговором суда, защита подсудимого и он сам обжаловали его в апелляционную инстанцию – Московский областной суд.

В апелляционных жалобах, в частности, указывалось на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела; отсутствие в приговоре разъяснений, какие именно действия обвиняемого являются клеветой; нарушение прав подсудимого на защиту в связи с освобождением судом потерпевшего от дальнейшего участия в судебных заседаниях.

Также защита указала на отсутствие прямого умысла по распространению каких-либо порочащих судью сведений у Бориса Ольхова, который реализовывал своими действиями свои процессуальные права по заявлению отвода судье.

По мнению защитников адвоката, суд первой инстанции допустил нарушение ряда положений закона, включая нормы международного права, в том числе ст.

10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на выражение мнения.

Изучив обстоятельства дела, апелляционный суд выявил, что предъявленное Борису Ольхову обвинение не соответствует признакам ст. 298.1 УК РФ, поскольку в нем не приведены обстоятельства, свидетельствующие о заведомом характере изложенных сведений. Обвинительное заключение и приговор также не содержат таких обстоятельств.

Апелляция указала, что из обвинения непонятно, какие именно высказывания адвоката Бориса Ольхова являются клеветой: «Обстоятельства обвинения не конкретны, нарушены требования п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, фактически не указана объективная сторона преступления, в котором он обвиняется, что в соответствии со ст.

47 УПК РФ нарушает право на защиту осужденного, поскольку он должен знать, в чем обвиняется и от чего защищаться».

Суд счел, что эти обстоятельства нарушают права обвиняемого, поскольку последний имеет право знать, в чем обвиняется, а органы предварительного следствия в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении должны указать и конкретизировать суть предъявленного обвинения.

В этой связи Мособлсуд вынес апелляционное постановление, которым частично удовлетворил жалобы подсудимого и его защиты. Апелляция отменила обвинительный приговор и вернула дело в прокуратуру для устранения препятствий рассмотрения его судом. При этом избранная в отношении Бориса Ольхова мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении была оставлена в силе.

Борис Ольхов и его защитники прокомментировали решение апелляции

В Мособлсуде интересы Бориса Ольхова представляли член Комиссии по защите прав адвокатов АП МО Денис Ковалёв и адвокат АП МО Михаил Мещеряков. В судебном заседании доводы защиты поддержал советник ФПА РФ, первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев.

Денис Ковалёв полагает, что апелляция вынесла промежуточное решение, отказавшись оправдать подсудимого: «Вторая инстанция подтвердила, что приговор был незаконным и необоснованным. Каширский горсуд Московской области дал неполную оценку доводам защиты, фактически осудив Бориса Ольхова за выражение своей правовой позиции по делу, в котором он представлял интересы своего доверителя».

Михаил Мещеряков отметил, что защита выполнила свою «программу-минимум». «К моменту рассмотрения дела в апелляционной инстанции истек срок давности привлечения к уголовной ответственности по данному составу, поэтому суд в любом случае освободил бы Бориса Ольхова от наказания.

Но если бы приговор был оставлен в силе, это повлекло бы за собой с неизбежностью прекращение его статуса, так как приговор был вынесен до истечения срока.

После отмены приговора и возвращения дела на стадию предварительного расследования оно подлежит прекращению, нового обвинительного приговора не будет, статус адвоката будет сохранен», – отметил защитник.

По мнению адвоката, апелляционное постановление не является революционным, так как наиболее существенным доводам защиты о невозможности привлечения адвоката к ответственности за мнение, высказанное им при осуществлении защиты, а также о нарушении ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в постановлении оценки не дано.

Михаил Толчеев расценил отмену обвинительного приговора как значительное событие. «Судебная система не создала столь негативный и, на мой взгляд, позорный прецедент.

Палата настроена решительно в этом плане, мы готовы идти до Европейского Суда, поскольку этот вопрос является принципиальным, ведь он затрагивает все сообщество и доктрину правосудия в целом».

По его мнению, в указанном деле имелись все основания для оправдания подсудимого.

«Это совершенно надуманная и нетерпимая ситуация преследования адвоката за мнение, высказанное в процессуальном документе. Адвокат заявлял о незаконности действий судьи, это его работа и прямая обязанность.

Данное дело является принципиальным для адвокатского сообщества, поскольку оно создает так называемый замораживающий эффект, о недопустимости которого говорит ЕСПЧ в деле «Морис против Франции”, в котором Европейский Суд защитил права адвокатов на эффективную защиту.

Таким образом, речь может идти только о некорректности формы высказывания, которая может стать предметом дисциплинарного производства в отношении адвоката, но никак не уголовного обвинения в клевете.

Тем более что никаких утверждений в высказываниях Бориса Ольхова не содержалось», – пояснил первый вице-президент АП МО.

Борис Ольхов с сожалением отметил, что апелляция рассмотрела лишь единичный довод защиты и положила его в основу своего судебного акта, проигнорировав при этом остальные. «В процессуальных документах не может содержаться клевета.

В тексте отмененного приговора Каширского горсуда был использован новый юридический термин “официальный процессуальный документ”, это обстоятельство, безусловно, является курьезом для юридической общественности», – отметил он.