?

msannelissa (msannelissa) wrote, 2017-02-20 22:10:00 msannelissa msannelissa 2017-02-20 22:10:00 Category: Пост обновляемый. Посвящается Химкинскому следственному отделу. Пока он основан на примерах, взятых из сфабрикованного дела против Александра Ионова (Химки, 2012-2016), но будет дополняться примерами из других сфабрикованных уголовных дел. Наша цель – выявить общую методику фальсификации уголовных дел против граждан. Каждый случай не обязательно использует все изложенные приёмы, но всегда – какую-то часть из них, в произвольном сочетании.

1. Первая атака. Пытки. Выбивают «явку с повинной» или первые показания.

Очень важный этап, на котором максимально используется шок и фактор внезапности.Из видеоинтервью Василия Андреевского «В другой мир куда-то попадаешь. Видишь, у людей реально просто рога торчат… Били меня трое суток, при этом не давали еды, главное – воды, при этом ещё заливали в меня водяру в огромных количествах. Я был в абсолютно неадекватном состоянии тогда. В перерывах, пока они отдыхали, из обрывков фраз я понял, что кого-то убили и я – подозреваемый. Под конец этих трёх суток они, видимо, устали просто, и говорят: Ну что, сейчас твою девчонку с матерью сюда привезём, ты будешь у батареи сидеть прикованный, пока мы их во все дыры всем отделом… Тут у меня забрало упало окончательно, и я говорю: давайте, что надо подписать…»

Ссылки

— В городе Пыть-Яха (ХМАО) зверски пытали задержанных прямо в полицейском участке— В Забайкалье после допроса в полиции 19-летний парень госпитализирован с переломом позвоночника и травмой головы— Подросток умер в полиции Улан-Удэ от пытки «слоник»— Полицейские г.Анапа пытали задержанных электротоком и насиловали палкой— История Александра Бутьянова

2. Долгие месяцы в СИЗО.

В отличие от первой массированной атаки при задержании, эта пытка растянута во времени. Для невиновного, не судимого ранее, мирного и законопослушного гражданина пребывание в СИЗО – само по себе достаточный шок. Следователь легко организует полную изоляцию от родных и друзей, отсутствие самых необходимых вещей (особенно в первые дни и недели), отсутствие лекарств, информационную блокаду. У многих задержанных дают о себе знать и обостряются хронические болезни, в то время как адекватная медицинская помощь не оказывается. Не имея юридической подготовки и конфликтного опыта, подозреваемый делает в это время большинство ошибок, которые будутистолкованы против него и лягут в основу обвинительного приговора.При этом формально статья 109 УПК РФ ограничивает срок содержания подозреваемого под стражей двумя (!!! Да-да, именно! Только двумя) месяцами. Но далее следуют оговорки, согласно которым суд по ходатайству следователя может продлить срок. На практике он продлевается почти всегда. Два месяца превращаются в шесть, 12 и более. Заседания суда по продлению содержания под стражей носят бутафорский характер. Их решения и Протоколы похожи, как близнецы. Единственным аргументом суда служит тяжесть предъявленного обвинения. Следователи при этом умышленно затягивают процесс, отказываясь встречаться с подследственным и прямо заявляя: Нет признания – нет показаний (так было в Химках).

Ссылки:

— Московские СИЗО переполнены— Почём Химкинский суд?— Стандартное продление срока содержания под стражей— Никита Белых в СИЗО стал похож на инвалида

3. Замена первоначального обвинения на менее тяжкое. Торг.

Это происходит перед окончанием срока содержания под стражей, когда продлевать его становится уже затруднительно (согласно ст.109 УПК РФ продление на срок более года допустимо лишь в исключительных случаях).

Следователь пытается выжать из ситуации максимум, сообщая гражданину, что для этого он должен совершить признание. Самооговор представляется как самый разумный выход из положения. В этот ключевой момент следователь может разыграть даже некоторое сочувствие: лично я на Вашей стороне, я всё понимаю, но что поделаешь, все обстоятельства и улики против Вас.

На самом деле переквалификация дела с обвинения в особо тяжком преступлении на обвинение в преступлении средней тяжести на этом этапе неизбежна. Во-первых, обвинение всё-таки, пока ещё, должно выглядеть реалистично. Во-вторых, переквалификация дела позволяет избежать суда присяжных. В-третьих — это сложившаяся практика.

Обвинение в особо тяжком преступлении носило исключительно вспомогательный характер. Но сам обвиняемый об этом не догадывается. Год мучений не проходит даром — человек внутренне смирился с мыслью, что будет осуждён.

Либо он оговаривает себя — признаётся, что и бывает лучшим исходом для следователя — либо этого не происходит, но внутренне, к этому моменту, обвиняемый всё равно надломленСсылки:

— Богатое слово, Маша и следователь

— Прошу судить меня как насильника

4. Фальсификации вещественных доказательств

Во время содержания обвиняемого под стражей следствие имеет широкие возможности для различных манипуляций с его вещами и биологическими образцами.Так, в деле против Александра Ионова появились Трусы Потерпевшей, причём точные даты как их появления, так и их исчезновения неизвестны. Подобные примеры есть во многих сфабрикованных делах.

Ссылки:

— Эти весёлые экспертизы

Камеры хранения вещественных доказательств регулярно затапливает. Это – излюбленный способ избавиться от предметов, доказывающих не то, что нужно следствию.

Из рассказа Василия Андреевского:

… Мы требуем изъять это из камеры хранения, доставить в суд. Судье деваться некуда, она выносит постановление: изъять. У нас начинают откладываться заседания одно за другим и гособвинитель постоянно отвечает: ключи только у старшего прокурора, а она уехала на дачу и т.п….

Или там: у нас потух свет и в камеру хранения невозможно пройти, там темно… Недели две нам такое втирали.

В итоге через какое-то время она приносит бумажку – акт об уничтожении вещественных доказательств, задним числом (от 2002 года, а на дворе конец 2004) – что в 2002 году было уничтожено, потому что прорвало канализацию и вся камера хранения пришла в негодность.

Мы потом выцепили уборщицу из прокуратуры, которая сказала, что там здание лохматого года постройки и там нет канализации. Её подвели только на первый этаж, а на весь дом нереально – он развалится, и даже Прокурор со второго, или где она сидит, бегает вниз. Камера хранения на четвёрном. То есть получается, что здание должно было заполниться дерьмом полностью, как аквариум.

Ссылки:

— В деле против Александра Ионова фальсификаторы даже не удосужились написать акт

— Главное – вовремя подгрызть трубуКартинка отсюда

5. Уловки судей в судебных заседаниях

Если, несмотря на давление следствия, обвиняемый так и не совершил самооговора, то к моменту начала суда он собрал последнюю волю в кулак и полон надежд. В то, что обвинительный приговор фактически уже вынесен, Гражданин скорее не верит, чем не знает этого. Но это так.В суде для того, чтобы навредить обвиняемому и защите, судьи идут на самые грубые и смешные уловки.

Ссылки

— Читать документы тихой скороговоркой стало традицией— Фарс, разыгранный судьёй Морозовой Е.Е. в Химкинском суде— Жалоба на Морозову Е.Е. в Квалификационную коллегию судей— Суд не предоставляет вовремя протоколы судебных заседаний

6. Уловки судей при составлении приговора.

Внимательное чтение приговоров позволяет выделить целый ряд шулерских приёмов, которыми судьи буквально выдают чёрное за белоеСсылки:— Нечитаемый приговор— Любой растеряется от такого количества нарушений— Явно нелепые показания в основе приговора«Избирательный слух» — игнорирование нарушений УПК, допущенных следствием:Ссылки:— Не заметил вырванный из дела лист— Не заметил поддельную подпись на документе— Не заметил подменённые показания свидетеля— Не заметил явно сфабрикованный документ— Игнорирование части показаний свидетеля— Безосновательное игнорирование показаний неугодных свидетелей— Игнорирование Алиби обвиняемого— Ложная «совокупность доказательств»— Ложная совокупность показаний свидетелей— Извращённая логика в приговоре (Дело о Красном Диване).— Явные нарушения УПК объявляются «техническими ошибками» и признаются несущественными— Предположения вместо доказательств— Явное пренебрежение принципом презумпции невиновности— Бывает, что судьи попросту врут— Причём врут многократно— Суд вносит заведомо ложные сведения в приговор, а вышестоящий суд сознательно их утверждает— Приговор как месть за невиновностьСлово Василию Андреевскому:

Мне давали 15 – это максимально возможная Санкция по 105-й части 1. Дать больше! И вот, кстати… Даже спрашивать не надо. Ну возьмём условно — «нехорошая» 132-я, до десяти. __ Сколько дали? – 10. – Всё понятно, невиновен. Невиновным дают либо потолок, либо чуть-чуть поменьше.

(Руслан Валитов «Судья»)

7. Отписки

После вынесения приговора суда первой инстанции все ответы пострадавшему (кроме исключений, рассмотренных в п.8) являются отписками (бессодержательный, формальный документ, не затрагивающий существа дела). Фактически к отпискам относятся и постановления судов вышестоящих инстанций.Андрей Бабушкин выделяет следующие способы нарушения прав  человека при рассмотрении  обращений в порядке надзора, что можно отнести ко всем отпискам:— выборочное рассмотрение доводов жалобы с игнорированием наиболее существенных и важных доводов;- искажение  и подмена приведенных доводов;- безосновательная ссылка на то, что доводов (или доводы) уже были рассмотрены ранее и им была дана надлежащая оценка;- перечисление доводов без какой-либо правовой и логической оценки, как  самих доводов, так и их соответствия выводам суда;- подмена установления юридической истины ссылкой на соблюдение процессуальных норм,  количество и статус инстанций, которые ранее уже рассматривали;

— злоупотребление  правовой нормой о том, что в одну и ту же инстанцию жалобу  по делу можно направлять только один раз.

Коллекция отписок огромна в любом из сфабрикованных дел. Ссылки

— Из прокуратуры— Из Квалификационной коллегии судей— Из суда апелляционной инстанции (разбор)— Ещё одно постановление-отписка (разбор)— Кассационный суд даже не рассматривает жалоб— От депутата Крашенинникова— От Уполномоченного по правам человека— Наконец, жемчужина всех коллекций – отписка ребёнку, написавшему Президенту РФ. Рождественская сказка не получилась, увы!рисунок «Бумага всё стерпит» из http://www.bandura.ru/8. Возврат дела на повторное рассмотрениеИногда в случае особо одиозных сфабрикованных дел (при условии активности семьи обвиняемого) практикуется отмена приговора первой инстанции и возврат дела на повторное рассмотрение. Это делается с целью морального, физического и материального истощения обвиняемого и его семьи, затягивания процесса и создания иллюзии легитимности неправосудного приговора.Практически результатом повторного рассмотрения дела никогда не бывает признание ошибок суда, следствия и оправдание обвиняемого.

Ссылки:

— Пример кассационного постановления— Пример апелляционного постановления— Химкинский суд демонстративно выносит приговор, совпадающий с тем, который был отменёнПосле вынесения повторного приговора ход дела возвращается к п.7 – все инстанции отвечают отписками на любые обращения пострадавших. Одновременно следует месть невиновному человеку и его семье за сопротивление — в виде исполнения неправосудного приговора.

9. Дальнейшая месть — по месту заключения

Ссылки— Асимметричный ответ— Приказано выжить. И дожить до суда— Евгению Чудновец посадили в карцер за то, что она прикрыла одеялом ноги— Голгофа Виталия Бунтова

P.S. Прощай, независимость суда!

Вопреки Конституции РФ, суд в нашей стране полностью утратил свою независимость, превратившись в средство самоутверждения зарвавшихся альфа-самцов во властных структурах.Этот факт не признан официально (формально Конституция РФ действует на всей территории РФ), но фактически общество молчаливо признаёт, что вопрос о виновности гражданина решается до суда:

— Либералы любят потыкать

— Оправдение невозможно в принципе?Проведённая над осуждённым расправа также не имеет ничего общего с вынесенным судом приговором. Право казнить (но не миловать!) присваивает себе ФСИН

• — Защитите суд, или Отступление для Антона Ли
• — Пример такого суда в блоге Ольги Киюциной

Кроме этого, невиновный заключённый может быть быстро отправлен на «перережим» уже новым, карманным судом, заседания которого носят такой же бутафорский характер, как и суды по продлению срока заключения под стражейО полном отсутствии у суда независимости говорит также факт торгов следователей с обвиняемыми, практикуемых постоянно и повсеместно. В обмен на «признание» и хорошее поведение следователь обещает обвиняемому более мягкое наказание (которое, на минуточку, по закону может назначить только суд – если он вообще признает виновным!) Более того, обещания «следака» всегда исполняются. Официального подтверждения сей позорной практики также нет, но его легко получить, проведя опрос среди заключённых и бывших заключённых. О том, что «следак» распоряжается решениями суда как своими собственными, смогут рассказать 100% опрошенных.Автор — Константин Сикорский. Отсюда

Условия привлечения к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств по ГП

Доказательства – это предметы и сведения, содержащие в себе следы преступления или иным образом способствующие установлению обстоятельств совершенного преступления и изобличению виновных лиц.

Только на основании достаточного количества доказательств суд может вынести обвинительный приговор.

Любая фальсификация доказательств по уголовному или гражданскому делу преследуется по закону и непременно повлечет применение наказания к виновному лицу.

Состав преступления

Непосредственным объектом совершения преступления, связанного с фальсификацией доказательственной базы, является нормальное функционирование судебной власти и системы правосудия.

Предметом являются конкретные доказательства, которые претерпели определенные видоизменения, т.е. любые данные и предметы, полученные в ходе дознания, следствия и суда, имеющие значение для расследования дела и установления фактических обстоятельств произошедшего.

В данный состав преступления не включаются показания фигурантов по уголовному делу, заключения экспертов, а также работа переводчиков, связанная с участием в уголовном процессе. Указанные действия при их несоответствии действительности следует квалифицировать по другой статье – 307 УК.

С субъективной стороны деяние характеризуется исключительно прямым умыслом, т.е. лицо, совершающее фальсификацию, знает, что ложно изменяет документы и данные, желает совершить указанные действия, знает, какой результат будет в итоге и желает его наступления.

Субъектом преступления может быть признано лишь лицо, достигшее 16-летнего возраста, которое каким-то образом участвует в процессе доказывания либо представители указанного лица.

Для должностных лиц, принимающих участие в фальсификации доказательств, при подделке официальных документов грозит ответственность по специальной статье – служебный подлог (ст.292 УК).

Ч.2 ст.303 УК предусматривает наличие специального субъекта – сотрудника правоохранительных органов, составивший протоколы следственных действий, которые не проводил, внес ложные сведения в официальные документы, сфабриковал доказательственную базу, а также прокурор, дознаватель либо Защитник.

Не имеет значение мотив, по которому сотрудник совершил указанные действия, так же не влияют и цели. Исключение составляет получение вознаграждения за указанные действия. В таком случае действия будут квалифицированы дополнительно еще и по ст.290 УК.

Меры наказания

Фальсификация документов в гражданском процессе, равно как и других доказательств по гражданскому иди административному делу (ч.1 ст.303 УК), предусматривает альтернативные вида ответственности:

• Штраф;
• принудительные работы;
• исправительные работы;
• арест.

Обратите внимание

Статья 327 УК РФ определяет меры ответственности за подделку документов и удостоверений. Так, уголовное наказание подразумевает штрафы до 80 тыс. руб, исправительные работы или лишение свободы на срок 2 лет.

Подробности в статье тут

Фальсификация доказательств следователем по уголовному делу, прокурором или дознавателем повлечет за собой помимо увольнения еще и уголовную ответственность по ч.2 ст.303 УК.

К таким лицам могут быть применены следующие виды наказания:

• ограничение свободы;
• принудительные обязательные работы с лишением права занимать определенные должности ли без него;
• лишение свободы с лишением права занимать определенные должности или без такого лишения.

Ч.3 ст.303 УК устанавливает ответственность за подделку доказательственной базы по тяжким или особо тяжким преступлениям, а также повлекшая тяжкие последствия. К тяжким последствиям можно отнести привлечение невиновного лица к ответственности, равно как и освобождение виновного.

Лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, совершившие фальсификацию доказательственной базы, несут ответственность по отдельной части – ч.4 ст.303 УК. Санкция статьи предусматривает наказание, начиная от штрафа в крупном размере и заканчивая реальным сроком лишения свободы максимумом на 4 года.

Фальсификация доказательств защитником

Существует две категории способов фальсификации доказательственной базы защитниками, одна из которых не влечет уголовной ответственности, а вторая влечет возбуждение уголовного дела по ст.303 УК.

К способам, не запрещенным законодательством, относится:

Уничтожение доказательства

Иногда в попытках помочь своему подзащитному адвокаты пускаются во все тяжкие и уничтожают листы уголовного дела. Указанные действия не подпадают под ст.303 УК, так как нет элемента подделки.

Изготовление документа

Большая часть из таких документов также не будет отнесена к фальсификации. Например, адвокат, общаясь с подозреваемым, узнает от последнего о том, что преступление совершило иное лицо. Тогда им составляется адвокатский опрос, который может быть приобщен к материалам дела. В последующем может быть установлено, что никакого иного лица нет, а это лишь способ избежать ответственности.

Подстрекательство свидетелей к даче определенных показаний

В Чувашской Республике был случай, когда защитник склонил священнослужителя, совершившего преступление, дать показания о том, что неправомерное деяние совершило иное лицо, которое уже написало явку с повинной. Защитник в этом случае не может быть привлечен к ответственности по ст.303 УК, так как самой фальсификации нет.

Легализация доказательств, предоставленных клиентом

К примеру, подозреваемый через своего адвоката передал больничный лист для приобщения к материалам уголовного дела. В ходе следствия Эксперт установил, что документ сфальсифицирован и имеет подчистку даты.

Если будет доказано, что подчистку совершил адвокат, то он будет привлечен к ответственности по ст.303 УК. Кстати, подробнее о подделке больничных листов и мерах ответственности за это, можно прочитать тут https://lexconsult.online/8398-chto-grozit-za-poddelku-lista-netrudosposobnosti

К запрещенным методам относятся:

Вступление в сговор со следователем для правки доказательств в уголовном деле

В практике имеется случай, когда адвокат вступил в преступный сговор со следователем, а последний пообещал потерпевшей возмещение ущерба, если та изменит показания.

Последняя при дополнительном допросе указала, что в ходе опознания лица указала на преступника ошибочно и он в действительности не совершал в отношении нее преступных действий.

Согласно определению судебной коллегии по уголовным делам от 31.01.2005 адвокат был признан подстрекателем по ст.303 УК.

Исправления в протоколе

После ознакомления с материалами уголовного дела следователь заметил исправления в протоколах следственных действий, которые в корне меняют следственную картину. В практике имелось несколько случаев такой фальсификации, но все они были прекращены за недоказанностью вины.

Судебная практика

Фальсификация доказательств и результатов оперативно розыскной деятельности сотрудниками правоохранительных структур, прокурорскими работниками не носит столь значительного распространения.

Чаще данный состав преступления усматривается у лиц, в отношении которых ведется процесс, защитников, которые «собирают» доказательства нечистоплотными методами, а также у следователей.

Также стоит отметить тот факт, что более распространенным составом преступления является ст.307 УК, а не ст.303 УК, т.е. дача ложных показаний.

Одним из последних вынесенных приговоров по ч.3 ст.303 УК является приговор Кировского районного суда г.Томска от 29.05.2017 где имела место фальсификация материалов уголовного дела следователем.

Так, она создала в трех уголовных делах (двух тяжких и одном особо тяжком) протоколы допросов свидетелей, которых в действительности не допрашивала, и на основании них прекратила уголовные дела в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению к ответственности.

Чтобы узнать больше информации – задавайте вопросы в х к статье

Угроза фальсификации дел по фальсификации доказательств

• Диспозиции частей 1 и 2 ст. 303 УК РФ с выделенными акцентами (извлечение):  
• 1. Фальсификация доказательств по гражданскому, административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем… —
• 2. Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником — 

Так поверенному – представителю лица, участвующего в гражданском или административном деле, и защитнику в уголовном деле, предоставившему сфальсифицированное доказательство, полученное от своего доверителя (или его доверенного лица), потенциально угрожает за это уголовная ответственность. И на доказывание прямого умысла поверенного на фальсификацию доказательств с сегодняшней правоприменительной практикой лучше не полагаться.  

Законодатель только почему-то не учел, что поверенные юристы (представитель и защитник) сфальсифицировать доказательства по делу не могут (де-юре). При всём их желании они могут лишь попытаться это сделать (де-факто), но не более.

Ведь единственное, что они могут – это предоставить в орган, прокурору, следователю, дознавателю, судье (ходатайствовать о приобщении) ложные документы и иные материалы.

В соответствии же с процессуальным законодательством представитель и защитник участвуют в деле, но не ведут производство по нему, а потому они не наделены правами по приобщению и проверке доказательств. И материалы дела не находятся в их пользовании. 

«К сожалению, – констатирует специалист по адвокатским правонарушениям Ю.П.

Гармаев, – фальсификация доказательств защитником подозреваемого, обвиняемого – явление распространенное, хотя факты выявления и пресечения этих преступлений крайне редки» (Гармаев Ю.П.

Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве: Учебник / Ю.П. Гармаев. – М., 2005. С. 144.). Сожаление специалиста-криминалиста за распространенность фальсификации доказательств адвокатами-защитниками немного удивляет. 

Далее автор довольно специфического учебника (при этом наличие учебников по незаконной деятельности дознавателей, следователей и прокуроров в уголовном судопроизводстве представить затруднительно) описывает в качестве единственного примера фальсификации доказательств по уголовному делу факт «вопиющей» подделки защитником предыдущего протокола допроса его подзащитного, в котором он добавил предлог «не» в фразах: «…на дело я НЕ взял с собой нож…» и «…я требовал у нее деньги и НЕ угрожал ей ножом…» (выглядит немного наивно, но это может быть сделано для наглядности учебного материала). Хотя, как сообщает автор, данный факт фальсификации адвокатом протокола следственного действия доказать не удалось, но «опасность» от этого представляется автору весьма высокой. А уголовно-процессуальные нормы о полной свободе показаний обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), который вправе их изменять и давать сколь угодно много, а также вовсе от них отказаться, на фоне «вопиющего деяния» адвоката, наверное, и не замечаются вовсе. 

А вот пример практического применения ст. 303 УК РФ, к адвокату-защитнику (хорошо, что с законным, хотя и очень долгим исходом).

Адвокат К., являясь защитником Л., обвиняемого органами предварительного расследования в похищении человека, пришел домой к потерпевшему А. и получил от последнего заявление, из содержания которого следовало, что Л. не только похитил А., но и добровольно отпустил потерпевшего.

Иными словами защитник получил документ, который полностью аннулировал результаты расследования, поскольку в силу примечания к ст. 126 УК РФ лица, добровольно освободившие похищенного, от уголовной ответственности освобождаются. Обвиняемый Л., передав следователю ксерокопию заявления А.

, заявил ходатайство о приобщении её к материалам уголовного дела.

Следователь, усомнившись в достоверности заявления А., дополнительно его допросил. Потерпевший дал показания о том, что адвокат К. заявление получил от него обманным путем: представился работником прокуратуры и под диктовку «заставил» написать текст заявления, содержание которого не соответствовало действительности.

За фальсификацию доказательств по уголовному делу по особо тяжкому преступлению адвокат К. был осужден по ч. 3 ст. 303 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года и с лишением права заниматься адвокатской деятельностью на 2 года.

Считая приговор суда незаконным и необоснованным, осужденный адвокат К. и его защитники поставили перед Верховным Судом РФ вопрос о его отмене, поскольку ксерокопия заявления не является доказательством по делу.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем кассационном определении указала, что представленная ксерокопия заявления А., имеющаяся в деле, которую получил осужденный адвокат К.

, не может быть признана доказательством по делу (кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации: https://vsrf.ru/lk/practice/cases/5526940, http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big2/verhsud_big_31053.htm).  

Возвращаясь к диспозиции ч. 2 ст.

303 УК РФ, законодатель игнорирует презумпцию невиновности, в соответствии с которой, как известно, обвиняемый (подозреваемый, Подсудимый) не несет уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Почему же тогда такую ответственность за него должен нести его защитник, которого, помимо всего прочего, можно просто элементарно «подставить», передав ему подложный документ для ходатайства о его приобщении к материалам дела?  

При этом следует заметить, что в ст. 303 УК РФ не установлена уголовная ответственность лица, ведущего протокол судебного заседания (в соответствии со ст. 245 УПК РФ, ст. 53 КАС РФ, ст. 230 ГПК РФ, 58 АПК РФ это секретарь судебного заседания, а согласно ст.

58 АПК РФ им также может являться помощник судьи), который является доказательством по уголовному делу согласно ст. 83 УПК РФ и гражданскому делу в соответствии со ст. 71 ГПК и ст. 64 АПК РФ.

Аналогично таким же доказательством протокол судебного заседания является по административному делу и делу об административном правонарушении, хотя в КАС РФ и КоАП РФ это прямо не указано. 

Практикующим юристам хорошо известно о фальсификации протоколов судебных заседаний, в которых явно умышленно искажаются показания свидетелей, потерпевших и иных лиц, являющихся порой единственными доказательствами по делу, а замечания на протокол бездоказательно отвергаются (не принимаются). А ведь это общественно опасное деяние, направленное против законного осуществления правосудия, давно в определенной степени захлестнуло российское правосудие.  

Как защитник добыл доказательства фабрикации уголовного дела

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА. «…В рамках доследственной проверки сотрудником ОСБ А.В. было получено от В. объяснение, в котором последний сообщил, что участвовал 12.11.2013 в ОМВД в качестве понятого (при личном досмотре Воропаева М.С.). В.

утвердительно сообщил, что Воропаев постоянно падал на пол и засыпал, что даже сотрудникам ППС приходилось его (Воропаева) постоянно держать. Далее, сотрудник полиции в гражданской одежде извлек из заднего кармана брюк пакет с веществом коричневого цвета. По факту обнаруженного вещества мужчина (т.е.

Воропаев) ничего не пояснял, поскольку из-за своего состояния просто не мог этого сделать. …Однако в рамках проводимой очной ставки 29.10.2014 между понятым В. и Воропаевым, В.

сообщил иное (в части изъятия вещества), а именно, что сотрудник полиции в гражданской одежде извлек вещество из левого верхнего наружного кармана куртки Воропаева и что при этом Воропаев сказал, что изъятым веществом является героин, тогда как ранее В. утверждал, что Воропаев не мог ничего говорить, а извлечение вещества произошло из заднего кармана брюк.

В рамках доследственной проверки сотрудником ОСБ было получено объяснение С.

(второго понятого), в котором последний сообщил, что из нижнего кармана куртки Воропаева были извлечены несколько полиэтиленовых прозрачных пакетов с порошкообразным веществом серого цвета, которые были помещены в бумажный конверт белого цвета. Далее, по словам С.

, Воропаев сообщил, что обнаруженные пакеты не его и что ему их подкинули. …При этом С.

на очной ставке четко пояснил, что Воропаева для проведения личного досмотра на второй этаж к оперативнику привели в наручниках, тогда как все сотрудники полиции утверждали, что никто из сотрудников полиции не применял к нему спец. средства наручники… Наконец, …понятой В. на очной ставке сообщил, что изъятый пакет у Воропаева был прямоугольной формы 5х3 см, застежки типа «салазки». А понятой С. на очной ставке говорит, что изъятое вещество у Воропаева находилось в пакетике, который был свернут в трубочку!».

— Вы прибегли к нестандартному ходу — обратились в ОСБ с заявлением о фактах должностных преступлений. Это позволило Вам получить документы (объяснения нескольких лиц), которые противоречили материалам дела. Использовали ли Вы такой способ получения сведений до этого дела и что можете посоветовать коллегам в этой связи?

— Дело в том, что без помощи сотрудников ОСБ мы не смогли бы доказать фальсификацию уголовного дела в отношении моего доверителя. К большому сожалению, ко мне обратились за помощью лишь через 2 недели после его задержания.

Видеозапись с подъезда, где первый раз фактически досматривали Воропаева, не сохранилась, а все первичные «признательные» показания уже были процессуально оформлены с участием назначенного адвоката.

Что касается совета коллегам — по таким уголовным делам, где участвуют при личном досмотре «свои понятые», незамедлительно обращаться в ОСБ. Почему? Сотрудники ОСБ сами заинтересованы в изобличении сотрудников полиции, которые занимаются, в том числе, и фальсификацией уголовных дел.

К сожалению, случай моего доверителя, когда его, дважды судимого, освободили из-под стражи, а затем и вовсе прекратили уголовное преследование — это скорее исключение, поскольку все мы понимаем, насколько трудно доказать «подброс» наркотика.

Между тем именно благодаря сотрудникам ОСБ нам удалось доказать, что Максим сутки фактически удерживался в одной из камер, где почему-то не работала в тот день видеокамера. Именно благодаря сотрудникам ОСБ я получил данные видеорегистратора, который установлен в служебной машине ППС. Расшифровка видеозаписи не оставила ни малейших сомнений, что наркотик Максиму подбросили.

— Как Вам удалось получить документы служебной проверки ОСБ? Как это вообще было возможно, чем мотивировали необходимость получения этих документов?

— Наверное, мне просто повезло, что в ОСБ оказались настолько принципиальные и болеющие за свое дело оперативники. Я и оперуполномоченные ОСБ почти 3 месяца работали бок о бок, если так можно выразиться. Я к ним почти каждый день приезжал, как на работу.

Когда сотрудниками ОСБ была проведена проверка, я обратился к ним с адвокатским запросом, в котором просил, учитывая особенность сложившейся ситуации, выдать мне на руки заверенную копию материалов служебной проверки.

Они долго совещались со своим руководством, после чего все-таки пошли мне навстречу и выдали требуемую служебную документацию.

— Не кажется ли Вам, что ключевым моментом в деле оказались результаты анализов и экспертиз Вашего подзащитного, которые опровергали версию о его наркозависимости? Если бы Экспертиза заключила, что он наркоман, то все остальные доводы о вопиющих процессуальных нарушениях могли быть проигнорированы прокурором и судом?

— Да, конечно. Эксперты однозначно высказались, причем дважды, о том, что Максим не наркозависим. Это явилось, наверное, основным доказательством абсурдности версии органов предварительного следствия, которые на протяжении почти года утверждали обратное (и это при наличии оправдывающих заключений экспертов), а именно, что Максим наркоман.

— По материалам дела очевидно, что полицейские и следователь совершили преступление. Но, насколько можно понять, ни уголовного дела, ни наказания для них не последовало?

— Видимо, во время предварительного следствия я настолько замучил следствие, прокуратуру и суд, что суд за 3 месяца (последние месяцы продления стражи и домашнего ареста) вынес два частных постановления в адрес руководителя ГСУ ГУ МВД России по г.

Москве из-за грубейшего нарушения закона в отношении моего доверителя. Коллеги знают, что в практике это очень редкое явление.

А после прекращения уголовного преследования я трижды обращался в СК России с заявлениями, в которых просил привлечь к уголовной ответственности сотрудников ППС, следователя и так называемых понятых. Но на сегодняшний день уголовное дело пока не возбудили.

Хотя, наказание полицейских и следователя все-таки постигло, правда, по другим делам. Следователь, который расследовал уголовное дело в отношении Воропаева, в настоящее время находится под домашним арестом. Его обвиняют в совершении ряда тяжких преступлений.

Оперуполномоченный Арбузов (тот, кто досматривал Максима) в марте 2015 года осужден по ч. 5 ст. 290 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом. Два сотрудника ППС из тех троих, кто задерживал Максима, уволены из органов внутренних дел за совершение проступка, порочащего честь сотрудника полиции.

Так что, правильно в народе говорят: «сколько веревочке ни виться, а конец будет».

— Взыскали ли компенсацию за незаконное уголовное преследование Вашего подзащитного, просидевшего в СИЗО более 10 месяцев?

— Мой доверитель столько всего натерпелся, что и слышать ничего не хочет ни о каком возмещении. И если быть откровенным, я понимаю и принимаю его решение.

Применима ли к адвокату-защитнику норма УК РФ о фальсификации доказательств?

21 апреля в Басманном районном суде прошло три судебных заседания, на которых повторно рассматривались постановления о проведении обысков в адвокатском кабинете и в квартире адвоката Александра Лебедева, в отношении которого расследуется уголовное дело по обвинению в фальсификации доказательств.

Осенью 2017 г.

Александр Лебедев принял поручение на защиту Екатерины Краснихиной, обвиняемой по уголовному делу о растрате, потерпевшим по которому признан сын Генерального прокурора России, адвокат Артем Чайка.

В сентябре женщине была изменена мера пресечения с подписки о невыезде на домашний арест с установлением запрета покидать место жительства без разрешения органа предварительного следствия.

В октябре следователь удовлетворил ходатайство обвиняемой и ее защитника, которые просили предоставить ей разрешение на посещение с новорожденным ребенком медицинского перинатального центра.

Следователь разрешил женщине отлучиться из дома на четыре часа 12 октября – с 8:00 до 12:00.

Однако своевременно Екатерина Краснихина домой не вернулась, опоздав почти на 2 часа, что дало повод следователю обратиться в суд с ходатайством об изменении меры пресечения на заключение под стражу.

Суд согласился с доводами следствия о допущенном нарушении избранной меры пресечения, выразившемся в том, что Екатерина Краснихина находилась в неизвестном месте в течение 2 часов после полудня 12 октября, и вынес постановление о заключении женщины под стражу. Впрочем, через 4 дня судебный акт был отменен как неправосудный, и Краснихина вернулась домой.

Совершенно неожиданно, более чем через месяц после этого в отношении Александра Лебедева было возбуждено уголовное дело, а 15 декабря он был привлечен в качестве обвиняемого. Адвокат обвинялся в том, что он предъявил суду в качестве доказательства заведомо подложную справку о посещении Краснихиной медицинского перинатального центра, которая была приобщена к материалам дела.

Таким образом, по версии следствия, Александр Лебедев совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, – фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении.

В качестве подтверждения этому следствие, в частности, привело показания врача-педиатра, выписавшей справку о пребывании Екатерины Краснихиной в перинатальном центре 12 октября.

Врач сообщила, что на самом деле справка была выдана через несколько дней после этого по просьбе Краснихиной, которая ввела ее в заблуждение.

Следствие посчитало, что Александр Лебедев достоверно знал, что его подзащитная не посещала медицинское учреждение, и, предъявляя справку, преследовал цель принятия судом на основе подложных доказательств незаконного решения об отказе в удовлетворении ходатайства следователя об изменении меры пресечения в отношении Екатерины Краснихиной.

После предъявления обвинения в рабочем и жилом помещениях адвоката были проведены обыски.

Первоначально защиту Лебедева осуществлял адвокат АП Калужской области Александр Редькин, а в конце января 2018 г. в качестве защитника в дело вступил Генри Резник. Он пояснил, что вступил в дело именно как вице-президент Федеральной палаты адвокатов и как председатель Комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов, потому что ФПА рассматривает ситуацию с Александром Лебедевым как искусственное создание дела в отношении адвоката, как вызов всей адвокатуре и едва ли не как объявление ей войны. «Потому что это фактически рушит основы нашей профессии – доверительные отношения адвоката и клиента», – пояснил он.

Вступив в дело, Генри Резник незамедлительно подал следователю ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении адвоката Лебедева, указав, что тот привлечен к уголовной ответственности незаконно и необоснованно. Однако в удовлетворении ходатайства следователем было отказано, а затем в удовлетворении жалобы на это отказал и его начальник.

Однако в дальнейшем защите Александра Лебедева удалось добиться в Мосгорсуде отмены постановлений суда, санкционирующих проведение обысков у адвоката, – дела были направлены на новое рассмотрение в Басманный районный суд г. Москвы. При этом апелляционная инстанция указала, что при повторном рассмотрении первой инстанции надлежит решить вопрос о законности возбуждения уголовного дела.

«Должен сказать, что это нечасто встречалось в моей практике, – прокомментировал “АГ” Генри Резник. – Может быть, такие случаи и были, но именно в рамках расследования самого дела, а не при рассмотрении вопроса о законности обысков».

Вместе с тем, как отметил вице-президент ФПА, Мосгорсуд не указал, в чем именно заключается незаконность возбуждения дела. По словам Генри Резника, незаконность возбуждения может быть связана с двумя моментами – формальным и содержательным.

«Формальный момент заключается, например, в том, что дело возбуждено ненадлежащим субъектом. В данном случае – это начальник одного из семи управлений Следственного комитета, тогда как, согласно ст.

448 УПК РФ, в отношении адвоката дело возбуждать должен руководитель следственного органа СК РФ по субъекту Российской Федерации.

Однако Мосгорсуд уже сформировал позицию по данному вопросу и признает такой порядок возбуждения уголовных дел в отношении адвокатов законным со ссылкой на внутренний приказ председателя СКР», – рассказал Генри Резник.

Таким образом, по его мнению, Мосгорсуд имел в виду содержательный момент, указав на недостаточность данных, указывающих на признаки преступления. «В ходатайстве о прекращении уголовного дела мы указывали, что имеется сразу несколько оснований, препятствующих его возбуждению. Во-первых, ст. 303 УК РФ о фальсификации доказательств неприменима к адвокату в принципе, потому что адвокат никакие доказательства в процессуальном смысле не собирает!» – подчеркнул вице-президент ФПА.

Генри Резник пояснил, что в процессуальном смысле доказательства собирают и формируют только лица, ответственные за проведение процесса в конкретных стадиях судопроизводства, – дознаватель, следователь, прокурор и судья.

А применительно к другим участникам процесса, включая адвоката-защитника, этот термин употребляется чисто технически, поскольку иначе в УПК пришлось бы писать каждый раз целые фразы о документах и сведениях, которые могут иметь доказательное значение.

Он также отметил, что уже в самом первом комментарии к УПК, вышедшем в 2004 г.

под редакцией Елены Мизулиной, возглавлявшей тогда рабочую группу Госдумы по разработке Кодекса, и Дмитрия Козака – на тот момент заместителя руководителя Администрации Президента, который курировал это направление, было разъяснено, что в строгом процессуальном смысле собирают, проверяют и оценивают доказательства только уполномоченные на это субъекты, которые действуют в строго определенных процессуальных формах. И поэтому адвокат не в силах придать сведениям, которые он собирает, свойство допустимости.

«Доказательства, как неоднократно разъяснял ВС РФ, – это единство двух свойств: допустимости и относимости», – напомнил вице-президент ФПА.

Он также отметил, что злополучная справка вдвойне неотносима, поскольку при рассмотрении судом ходатайства следователя об изменении меры пресечения Екатерине Краснихиной она вообще не фигурировала как доказательство.

А само решение о заключении ее под стражу просуществовало всего 4 дня, после чего было отменено. «То есть тогда, когда возбудили дело в отношении Лебедева и когда испрашивали разрешение на обыск у суда, этого решения уже больше месяца юридически не существовало.

Иными словами, следователи пришли в суд испрашивать разрешение на обыски, которые были связаны с отмененным постановлением суда. Таким образом, сами органы следствия совершили действия, в которых неправедно обвиняют моего коллегу Лебедева», – подчеркнул Генри Резник.

КЭС изучила вопрос о сомнениях адвокатов в достоверности полученных от доверителя документовРассмотрен проект разъяснений Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам о применении профессиональных этических норм в такой ситуации

Кроме того, он подчеркнул, что в действиях адвоката отсутствует субъективная сторона преступления, а именно умышленная вина.

Генри Резник пояснил, что Александр Лебедев принимал различные меры для сбора дополнительных данных в подтверждение того, что Краснихина была в медцентре: получил чек из кафе, которое она посетила, запрашивал записи с камер наблюдения, делал запросы в медцентр, но так и не получил на них конкретных ответов о том, была она там или нет.

Были серьезные основания полагать, что медицинский центр не давал такого рода сведений потому, что у организации появился свой интерес: Краснихина утверждала, что принесла туда анализы своего ребенка, а они были утеряны.

«Более того, адвокат получил справку от своей подзащитной, которую ей выдала лечащий врач. Справка абсолютно настоящая, а не подделка. Поэтому приписывать ему достоверное знание о том, что справка содержит ложную информацию, – нельзя. Пункт 7 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката предписывает, что адвокат при исполнении поручения исходит из презумпции достоверности документов и информации, представленных доверителем, и не проводит их дополнительной проверки. А у сотрудников СК, как я уже говорил в суде, какое-то повреждение в мозгах. Они наделяют свои предварительные доказательства окончательной, заранее установленной силой. Поэтому они считают, что если есть доказательство, которое получено защитой, и есть доказательства, которые они получили, то, оказывается, адвокат-защитник не должен доверять своему подзащитному. И в принципе адвокат должен отмести все, что он нашел. Он должен рассматривать доказательства стороны обвинения как абсолютно достоверные. А если адвокат критически относится к этим доказательствам – значит, он совершает преступление», – рассказал Генри Резник.

Несмотря на все эти аргументы и явное указание Московского городского суда, Басманный районный суд уклонился от рассмотрения доводов защиты и подтвердил законность как проведенных обысков, так и возбуждения самого уголовного дела.

«Сейчас все опять перемещается в Мосгорсуд, так как мы с Лебедевым подали апелляционную жалобу, в которой обратили внимание на то, что указание о проверке законности возбуждения дела районным судом проигнорировано.

Ждем дальнейшего развития событий», – подытожил адвокат.

Собирание доказательств адвокатом-защитником

Cобирание доказательств адвокатом-защитником — это право защитника впервые предоставленное ему с момента вступления в силу в 2001 году Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, данное положение является одним из самых дискуссионных вопросов теории и практики российского уголовного процесса – вопрос о праве адвоката собирать доказательства, необходимые для эффективной защиты подозреваемого или обвиняемого. Еще совсем недавно многие авторы не признавали за защитником этого права, несмотря на то, что оно было закреплено в Конституции Российской Федерации.

Так, согласно части 3 статьи 123 Конституции РФ уголовное судопроизводство, в том числе и на досудебной стадии должно быть состязательным. Право адвоката самостоятельно собирать «свои» доказательства есть самое важное проявление состязательности процесса.

Теперь это право предусмотрено положениями части 3 статьи 86 УПК РФ.

В соответствии с данным положением защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии.

На первый взгляд можно сделать вывод: поскольку в тексте данной статьи УПК РФ прямо говорится о собирании доказательств защитником наряду с органами уголовного преследования и судом, то из одного этого можно сделать вывод, что защитник действительно приобрел новые и полные правомочия в основной части доказывания – собирании доказательств. Однако такой вывод будет поспешным, так как объявить право и гарантировать его реализацию – далеко не одно и то же.

В связи с этим, интересно сравнить положения статьи 86 УПК РФ с соответствующими положениями Федерального закона РФ от 26.04.2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В части 3 статьи 5 указанного закона говорится, что адвокат вправе:

• собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, а также иных организаций;
• опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;
• собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодателем Российской Федерации.
• В двух Федеральных законах одна и та же по существу норма сформулирована в отношении прав адвоката-защитника различно: по УПК РФ защитник может собирать доказательства, а по Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат-защитник может собирать сведения, опрашивать лиц, собирать и предъявлять предметы и документы, которые могут быть признаны в дальнейшем доказательствами.
• Казалось бы, в тех и других нормах речь идет об одном и том же – о передаче следователю или суду письменных документов и предметов, которыми располагает то или иное лицо, но доказательствами они становятся только после того, как следователь или суд их примет и решит приобщить к делу.

Ключевой нормой здесь выступает перечень доказательств, закрепленных в части 2 статьи 74 УПК РФ.

В качестве доказательств в соответствии с данной статьей, допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показание специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы.

Если данная тема вам интересна, читайте полную версию на сайте «Независимый советник«.

Кстати, в библиотеке нашего сайта имеется множество книг и справочников, содержащих советы юристов по различным отраслям права, которые можно скачать бесплатно.

Чтобы читать новые публикации, обязательно ставьте лайки, делитесь материалами и подписывайтесь на канал. Наша задача — делиться с вами только полезной информацией.

А если нужна бесплатная консультация или совет юриста, переходите по этой ссылке.