26 Июня 2020

«Российская газета» публикует постановление пленума Верховного суда России, которое ориентирует суды реже применять аресты и чаще — гуманные меры. Например, Залог. Пленум Верховного суда России напомнил, что арест — исключительная мера и должна применяться только в случае, когда иное не подойдет.

Но сегодня можно, например, назначить человеку залог и установить набор запретов.  По данным Федеральной службы исполнения наказаний на 1 июня, в СИЗО находились 98,8 тысячи арестантов. В конце прошлого года впервые численность арестантов в СИЗО упала ниже отметки в 100 тысяч и пока еще держится ниже черты.

Но, прямо скажем, на данный момент удерживать достижение помог коронавирус. В апреле, в самый разгар самоизоляции, количество арестантов в следственных изоляторах сократилось почти на 900 человек. Возврат к прежнему режиму жизни не означает, что и двери тюрем можно широко распахивать.

Дело не в вирусе: арест должен быть исключительной мерой. Теперь, как строго указал Верховный суд, люди в мантиях, рассматривая ходатайства об аресте, должны задумываться: нельзя ли применить другую меру.

Даже если защита не решилась сама произнести вслух заветные слова «домашний арест» или «залог», суд обязан вспомнить об этих мерах. Если же, на взгляд суда, в данном конкретном случае они неуместны, это надо будет обосновать.

«Разъяснения пленума Верховного суда России ориентируют суды на более широкое применение альтернативных мер пресечения: домашнего ареста, залога, запрета определенных действий, —подчеркнул председатель Правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. — Последняя мера является относительно новой: статья «Запрет определенных действий» появилась в УПК весной 2018 года. Она дает полномочия суду устанавливать подследственному определенный набор запретов».

По его словам, Закон сделал систему мер пресечения более гибкой и эффективной. Запреты в разных вариациях смогут применять как отдельно, так и в качестве дополнения к другим мерам -залогу и домашнему аресту. Как уточняет пленум, если человек обвиняется в преступлении небольшой тяжести, суд вправе взять под стражу не просто в исключительных случаях, но еще и при условии, что наряду с обычными основаниями, предусмотренными УПК, имеются дополнительные обстоятельства. Например: подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории нашей страны, его личность не установлена, он скрывался от органов предварительного расследования или от суда и т.п А если человек уже оказался в СИЗО, арест нельзя продлевать автоматически. Следователь, желающий подержать в казенном доме обвиняемого еще какое-то время, обязан подробно отчитаться перед судом: что было сделано, пока Гражданин сидел в камере. Если следствие раз за разом просит продлить арест, ссылаясь на необходимость провести какие-то следственные действия, например, очные ставки, суд должен разобраться, а что помешало сделать это раньше? К тому же сама по себе необходимость проведения новых допросов не может быть достаточным основанием для продления ареста.

«Пока на практике достаточно редко применяется такая мера пресечения, как залог, — заметил председатель Правления АЮР Владимир Груздев.

— По данным Судебного департамента при Верховном суде России, за год было рассмотрено более 104 тысяч ходатайств об избрании меры пресечения в виде взятия под стражу, и 86 раз суды, отклонив просьбу следствия об аресте, назначали залог.

При этом домашний арест вместо направления человека в СИЗО судом выбирался 3,5 тысячи раз».

Теперь разъяснения Верховного суда прямо ориентируют нижестоящие инстанции на то, что судам при рассмотрении ходатайств об избрании мер пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу, а также о продлении срока применения данных мер следует обсуждать возможность применения к подозреваемому или обвиняемому залога при наличии к тому оснований. Вместе с тем суд не ограничен в праве вынести данный вопрос на обсуждение сторон и по своей инициативе. Если суд придет к выводу, что назначение залога само по себе недостаточно для достижения цели применения меры пресечения, он, как напоминает пленум Верховного суда, вправе дополнительно возложить на подозреваемого или обвиняемого обязанности по соблюдению одного или нескольких запретов. Если же суд по результатам обсуждения возможности применения к подозреваемому или обвиняемому залога признал необходимым избрание более строгой меры пресечения, то в судебном решении должны быть приведены мотивы, по которым суд посчитал применение залога невозможным. При этом недопустимо привязывать размер залога к сумме вменяемого обвиняемому ущерба.

«Подобные правовые позиции, как ожидается, позволят расширить применение гуманных мер пресечения и снизить количество арестов», — подытожил Владимир Груздев.

Отдельно в постановлении прописаны защитные меры для предпринимателей. Когда следствие просит арестовать предпринимателя по обвинению в мошенничестве, судам необходимо особо проверять, что предполагаемое преступление не связано напрямую с предпринимательской деятельностью. Если речь идет о возможном экономическом преступлении, то арест не полагается. Суды, решая вопрос об аресте, должны будут изучать, нельзя ли назначить обвиняемому вместо этого домашний арест или залог Также пленум защитил сотрудников, в том числе референтов и ближайших помощников высоких руководителей от уголовной ответственности за выполнение распоряжений начальства. Но человека не накажут лишь в том случае, если он действовал добросовестно, не осознавая, что участвует в преступных схемах. Эти разъяснения касаются уже рассмотрения уголовных дел.

Допустим, помощник руководителя переслал по электронной почте какой-то документ, или, по поручению начальства, договорился о времени переговоров с руководителями другой фирмы. А на переговорах обсуждались как раз преступные схемы. Если подчиненный был не в курсе происходящего, он не должен отвечать.

Источник: Российская газета

Верховный суд отменил формальные аресты

13.05.2020 20:32:00

Для отправки подозреваемого в СИЗО нужны доказательства, а не фантазии следователей

Фото сайта supcourt.ru

Верховный суд (ВС) призвал нижестоящие суды исключить формальный подход к рассмотрению вопроса об арестах.

В одном из определений ВС указал, что тяжесть обвинения и абстрактные опасения следствия являются недостаточными основаниями для помещения человека под стражу.

Правоохранители должны представлять мотивированные ходатайства, которые подкреплены реальными доказательствами, а не высказывать догадки, скажем, о возможном побеге подозреваемого из-под более мягких мер пресечения.

По словам адвокатов, несмотря на угрозу пандемии следователи продолжают настаивать на помещении большинства подозреваемых и обвиняемых под стражу, а судьи – автоматически их поддерживать. Но одно из последних решений ВС все же может повлиять на этот «неоправданно карательный подход».

Как раз на днях Судебная коллегия ВС по уголовным делам отменила решение нижестоящей инстанции о помещении подозреваемого в СИЗО, посчитав это «недостаточно обоснованным».

Сторона обвинения, говорится в мотивированном определении коллегии, не представила веских аргументов и доказательств, почему к человеку не может быть применена альтернативная мера пресечения. Одних лишь подозрений следователей недостаточно для заключения под стражу, указал ВС.

В соответствующем судебном постановлении «должно быть мотивировано и подтверждено конкретными доказательствами наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от предварительного следствия и суда, может угрожать свидетелю».

Опрошенные «НГ» адвокаты напомнили о тех частых случаях, когда ходатайство следователя о заключении под стражу вообще не обосновывается никакими доказательствами.

Делаются лишь громкие заявления, а скорее предположения, что подозреваемый может скрыться от предварительного следствия, угрожать свидетелям или избавиться от доказательств.

Обвинители нередко апеллируют и к тяжести вменяемого преступления – мол, если грозит существенный срок, то обвиняемый точно опасен для общества.

Как отметил «НГ» адвокат «BMS Law Firm» Александр Иноядов, высказанный ВС правоприменительный подход крайне важен, «поскольку отражает позицию о недопустимости формального избрания меры пресечения на основании одной только тяжести обвинения».

Зачастую, говорит Иноядов, суды учитывают лишь аргументы стороны обвинения, которые, в свою очередь, не содержат данных о намерениях лица скрыться, воздействовать на участников производства по делу, уничтожить доказательства.

Хотя такие утверждения обычно носят лишь предположительный характер, суды на это «закрывают глаза».

Адвокат, управляющий партнер юрфирмы AVG Legal Алексей Гавришев напомнил, что необоснованные и надуманные ходатайства следствия о заключении под стражу встречаются чуть ли не в 90% случаев: «Почти всегда следствие обосновывает свою позицию тем, что человек может скрыться от правосудия, даже если он не намерен этого делать и не имеет реальной возможности – заграничный паспорт изъят, имущество и активы арестованы». Он напомнил, что возможность скрыться, уничтожать улики, запугивать свидетелей – это должно вытекать не из прошлого поведения лица, а из предположительного будущего. Отдельным нонсенсом, подчеркнул Эксперт, является теория следствия о том, что якобы обвиняемый может сбежать из-под домашнего ареста, хотя тот «является не менее строгой мерой пресечения, при которой передвижения человека жестко ограничиваются». Однако, отметил Гавришев, в реальности судебная практика часто идет вразрез с позицией вышестоящей инстанции, «это касается не только практики избрания мер пресечения, но и проведения судебных заседаний в условиях эпидемии коронавируса». Поэтому одной лишь позиции ВС недостаточно, «нужно изменить подход суда к рассмотрению ходатайств следствия – без реформ тут не обойтись».

По мнению управляющего партнера юрфирмы «Интеллектуальный капитал» адвоката Романа Скляра, возможность общаться с третьими лицами зачастую расценивается следствием как намерение повлиять на свидетелей и ход следствия.

«В постановлении об избрании меры пресечения суды просто указывают на основания, которые предусмотрены законом», то есть они не углубляются в подробности и детали дела.

Чаще всего, говорит эксперт, это происходит из-за физической невозможности судей вникнуть в эти обстоятельства из-за очень большой нагрузки и жестких сроков при принятии всех решений. Именно поэтому, считает адвокат, партнер КА «ДЕ-ЮРЕ» Антон Пуляев, на практике ничего и не изменится.

Он напомнил, что, согласно разъяснениям пленума ВС от 2013 года, судьи должны лишь в исключительных случаях избирать меру пресечения в виде заключения под стражу. «Но это теория, на практике же суды вольно трактуют закон, альтернативные меры пресечения избираются крайне редко, особенно по тяжким и особо тяжким преступлениям», – подчеркнул он.

В беседе с «НГ» председатель Центра правовой помощи «Дело жизни» Иван Соловьев отметил, что такая позиция ВС продолжает последовательную линию на снижение уровня уголовной репрессии и ориентирует судей на избрание иных, не связанных с заключением под стражу мер пресечения.

Хотя, по его мнению, перекос в сторону заключения под стражу уже давно исправлен. Соловьев напомнил о существовании «в избытке» и обратных примеров: когда граждане, преступившие закон, оставаясь на свободе, действительно запугивают свидетелей, уничтожают следы преступления, а то и вовсе скрываются.

«На самом деле многое зависит от поведения подследственного: готовности признать вину, изобличить других участников или организаторов, раскрыть следствию всю схему и замысел преступления.

Есть и масса субъективных факторов: связи в правоохранительных и судебных органах, Недвижимость за рубежом, отсутствие регистрации и жилья по месту совершения преступления – в таких случаях непонятно, куда помещать под домашний арест», – пояснил собеседник «НГ». 

Пленум ВС: арест возможен за любое преступление

supcourt.ru

Пленум Верховного суда России на очередном дистанционном заседании внес изменения в свои предыдущие постановления по уголовным делам. В частности, указал на необязательность арестов подозреваемых и обвиняемых, но допустил и прямо противоположные варианты. А также дал пояснения по применению нескольких норм УК и УПК.

Арест не обязателен, но возможен

Попытки сформулировать для судов более-менее четкие критерии при избрании меры пресечения предпринимаются ВС постоянно.

На этот раз в его разъяснениях опять отмечается, что суды могут избирать меры пресечения фигурантам дел только при наличии достаточных оснований полагать, что они продолжат заниматься преступной деятельностью, либо станут угрожать свидетелям, или же уничтожат доказательства по делу. Но даже в этом случае суды имеют право не избирать строгие меры.

Однако какие основания считаются «достаточными», ВС не поясняет, что фактически сохраняет сложившееся положение вещей. Более того, ВС подтверждает возможность арестов и в отношении подозреваемых в преступлениях небольшой тяжести.

Впрочем, если суд все-таки решит ограничиться более мягкой мерой, то этому не может помешать даже любое из обстоятельств статьи 108 УПК (подозреваемый не имеет постоянного места жительства в РФ, его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения, он скрылся от органов предварительного расследования или от суда).

Дисциплинировать следствие  

Отдельно пленум коснулся рассмотрения судами ходатайств о продлении ареста, которые следователи нередко обосновывают доводами о невозможности своевременного окончания расследования.

ВС указал на необходимость обращать внимание на соблюдение следователем (дознавателем) требований из статьи 109 УПК РФ.

В ней, в частности, говорится, что ходатайство о продлении ареста должно быть подано не позднее чем за 7 суток до его истечения.

«В случае, когда ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах, суду надлежит выяснять причины, по которым они не были произведены.

Если причина, по мнению суда, заключается в неэффективной организации расследования, это может явиться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства.

В таких случаях суд вправе реагировать на выявленные нарушения путем вынесения частных постановлений», — указал ВС.

Домашний арест, залог или запрет определенных действий

Домашний арест, по мнению пленума, может быть избран в том случае, если невозможно применение более мягкой меры пресечения, в том числе залога и запрета определенных действий. Однако ВС считает и эту меру пресечения довольно жесткой, поэтому рекомендует судам применять ее в исключительных случаях. 

При этом суды могут выносить на обсуждение участников заседания вопросы об избрании залога, даже если стороны по делу об этом не просили.

«Меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога или запрета определенных действий действуют до вступления в законную силу приговора независимо от того, обжалован ли он в апелляционном порядке», — отмечает ВС. Он также «обращает внимание» апелляционных судов на то, что они должны тщательным образом проверять решения об аресте. В их постановлениях должны содержаться конкретные мотивы, по которым принято то или иное решение.

Мошенничество и бизнес

Также пленум внес изменения в постановления, касающиеся рассмотрения  судами конкретных категорий дел.  ВС напомнил, что ряд «предпринимательских» дел из УК являются делами исключительно частного обвинения и не могут быть возбуждены без заявлений потерпевших. К ним относятся статьи УК: 159.1–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, ч. 1 ст. 176, ст. 177, 180, 185.1, ч. 1 ст. 201 УК РФ.

В свою очередь, уголовные дела по статьям 198–199.1, 199.3 и 199.4 УК РФ могут быть возбуждены только на основании материалов налогового органа или территориального органа страховщика, указывает ВС. 

ВС также вернулся к проблеме арестов бизнесменов. Пленум обратил внимание, что УПК запрещает заключать их под стражу за преступления, совершенные в связи с предпринимательской деятельностью.

По мнению ВС, судам следует проверять, есть ли в ходатайствах следствия конкретные сведения, свидетельствующие об обратном.

«При отсутствии указанных сведений такое ходатайство удовлетворению не подлежит», — говорится в документе.

«Наличие в постановлении о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и приложенных к постановлению материалах указания на корыстный мотив подозреваемого или обвиняемого, а равно на способ распоряжения похищенным имуществом (например, присвоил лично или использовал для целей предпринимательства), не может служить основанием для признания деяния совершенным вне связи с осуществлением предпринимательской деятельности», — также  указал ВС.

Кроме того, пленум запретил верить на слово обвиняемым в уклонении от уплаты налогов (ст. 199 УК РФ) в том, что они возместят ущерб. Это обстоятельство не дает оснований для освобождения их от уголовной ответственности.

При этом назначение наказаний предпринимателям не должно предопределяться тем, что они находятся под стражей, указывает ВС.

Полный текст разъяснений Пленума ВС можно посмотреть здесь.

Верховный суд ужесточил требования к арестам предпринимателей

Пленум Верховного суда ужесточил критерии выбора меры пресечения для предпринимателей, которых заподозрили в экономических преступлениях. Копию постановления пленума, принятого на заседании 1 июня, опубликовал портал «Право.ru».

Документ внес изменения в два постановления 2013-го и 2016 годов.

Первое касается мер пресечения — заключения под стражу, домашнего ареста и залога, второе — уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Верховный суд указал, что ни одна из мер пресечения, в том числе заключение под стражу, не может быть избрана без достаточных оснований полагать, что подозреваемый или обвиняемый попытается скрыться, продолжит заниматься преступной деятельностью, уничтожит улики или как-то еще помешает уголовному производству. Но даже наличие таких данных еще не повод применять саму строгую меру — заключение под стражу, указал пленум.

В каждом случае суды обязаны рассмотреть возможность применения какой-либо более мягкой меры, причем вне зависимости от ходатайств обеих сторон и стадии производства по делу, говорится в документе.

Причем даже если фигурант дела скрывался от органов власти или нарушил ранее избранную меру пресечения (пункты 1-4 части 1 статьи 108 Уголовного кодекса), но его преступление небольшой тяжести (наказание до трех лет лишения свободы), суды обязаны все равно подумать о как можно более мягком решении.

Дело Абызова и дело Калви: совпадения случайны

По ряду «предпринимательских» статей Уголовного кодекса бизнесменов арестовывать нельзя.

Чтобы обвинению добиться именно такой меры пресечения, оно должно доказать, что инкриминируемое фигуранту преступление не связано с бизнес-процессами, указал пленум Верховного суда.

Если обвинение не сможет этого сделать, суд не вправе отправлять предпринимателя в СИЗО. Одного лишь указания следствия на «корыстный мотив» подозреваемого или способа распоряжения похищенным имуществом недостаточно для ареста, говорится в постановлении пленума.

«От нас не убежишь, у нас длинные руки»: Путин поддержал идею чаще выпускать бизнесменов под залог

Приоритетной мерой пресечения пленум Верховного суда считает залог: судам всегда следует обсуждать именно его применение, указано в документе. Суд может вынести этот вопрос на обсуждение сторон и по своей инициативе. Кроме того, суд может дополнить залог другими запретами (из части 6 статьи 105.

1 Уголовного кодекса), но в своем решении привести мотивировку такого решения. Если суд решит, что необходима более строгая мера пресечения, он также должен указать причины, почему он посчитал применение залога невозможным.

Даже домашний арест следует избирать, только если невозможна более мягкая мера, как залог или запрет определенных действий. Запрета на действия не было в постановлениях пленума 2013-го и 2016 годов.

Теперь, если суд запрещает подозреваемому или обвиняемому выходить в определенное время за пределы квартиры, такой период будет засчитываться в срок из расчета два дня применения ограничений за один день в СИЗО.

Аресты, футбол и проблемы Дурова: главные события 2019 года с героями списка Forbes

Если следствие просит продлить срок содержания обвиняемых под стражей, не в первый раз объясняя это необходимостью дальнейших следственных действий, пленум призывает суды внимательно относиться к таким заявлениям. Суд должен выяснить причины, почему подается такое ходатайство.

Если суд сочтет, что причина в неэффективной организации расследования, он может отказать следователю, говорится в постановлении.

При этом сама по себе необходимость следственных действий тоже не может быть единственным и достаточным основанием для продления ареста обвиняемого: для этого нужны фактические данные, которые подтверждают необходимость сохранения меры пресечения.

Наконец, пленум Верховного суда поручил судам тщательно изучать и проверять апелляционные жалобы. Свое решение по ним — оставить в силе постановление нижестоящего суда или не согласиться с ним — суд должен подкрепить конкретными мотивами.

Люди с чемоданами денег. Самые громкие истории о «решальщиках»

Об избыточности арестов предпринимателей не раз говорил Владимир Путин. После прямой линии в 2019 году он поручил представить предложения, которые помогут избежать необоснованного ареста бизнесменов.

Среди самых известных предпринимателей в России, которые в последнее время были арестованы или помещены под домашний арест, —  основатель инвесткомпании Baring Vostok Майкл Калви, бывший министр по делам открытого правительства и бывший участник списка богатейших бизнесменов России Зиявудин Магомедов.

34 события, которые потрясли российский бизнес в 2019 году

34 события, которые потрясли российский бизнес в 2019 году

Новые разъяснения ВС РФ по вопросам применения мер пресечения — Сам себе адвокат

ВС РФ вновь изложил свою позицию по вопросам применения мер пресечения. Необходимость внесения изменений была вызвана имевшими место  изменениями в УПК.

В частности в ч. 8 ст. 109 УПК был расширен перечень требований, предъявляемых к постановлению следователя о возбуждении ходатайства об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу.

Усилились ограничительные меры в отношении лиц, находящихся под домашним арестом, появилась новая мера пресечения  в виде запрета определенных действий…

Кроме того, корректировка вышеназванного постановления ПВС РФ была вызвана тем, что  на практике суды продолжали использовать меры пресечения избыточного характера.

Новые позиции по вопросам мер пресечения Пленум ВС РФ изложил в  постановлении от 11.06.2020 № 7 «О внесении изменении в отдельные постановления Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам».

В этом постановлении уточнены общие подходы к принятию решений о применении любой и мер пресечения, которые применяются только по решению суда.

ВС изложил  последовательности выбора мер пресечения, а именно более строгая может быть применена только в случае невозможности выбора менее строгой. При этом во всех случаях приоритет отдается освобождению из-под стражи.

Лицо может быть заключено под стражу только тогда, когда риски скрыться, продолжить преступную деятельность или воспрепятствовать производству по делу нельзя уменьшить использованием другой, более мягкой меры пресечения.

Суд по своей инициативе, вне зависимости от ходатайств сторон, должен ставить на обсуждение возможность применения менее строгих мер пресечения, особенно в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести или в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности.

Мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении представителей бизнеса может быть избрана в исключительных случаях, а именно при наличии одного из следующих обстоятельств: если они не имеют постоянного местожительства на территории РФ; их личность не установлена; ими нарушена ранее избранная мера пресечения; они скрылись от органов предварительного расследования или от суда.

Однако даже наличие какого-либо из указанных обстоятельств не обязывает суд направлять таких лиц в следственные изоляторы. Например, в случае формального отсутствия постоянного местожительства или нарушения обвиняемым ранее избранной меры пресечения в условиях крайней необходимости. В подобных ситуациях суды могут ограничиться более мягкой мерой пресечения.

С учетом новых разъяснений домашний арест может быть избран только в тех случаях, когда невозможно применение иных, более мягких мер пресечения, в том числе залога и запрета определенных действий.

При этом его избрание невозможно в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления, за которое по закону не может быть назначено лишение свободы. В том числе  при наличии исключительных обстоятельств, предусмотренных п.

1–4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ.

Для того чтобы сориентировать суды на более широкое применение меры пресечения в виде залога, Пленум ВС РФ дополнил Постановление № 41 п. 41.1 и 42.2.

Согласно новым позициям, суды сами вправе вынести вопрос о применении залога на обсуждение сторон.

В случаях, когда суд по результатам обсуждения возможности залога признает необходимым избрание более строгой меры пресечения, в судебном решении он должен привести мотивы, по которым посчитал использование залога невозможным.

УПК на сегодня дает судам возможность чаще применять залог в качестве меры пресечения.

Пленум обратил внимание судов на то, что, если залог сам по себе является недостаточным для достижения целей, стоящих перед мерами пресечения, суд вправе дополнительно возложить на лицо один или несколько запретов, предусмотренных ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.

А именно запреты находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать конкретные мероприятия и участвовать в них; общаться с определенными лицами; высылать и получать почтово-телеграфные отправления.

ВС также указывает на недопустимость учета не предусмотренных законом ограничений для применения залога. Например, сопоставление суммы залога с размером ущерба, который указан в обвинительных документах так как это  не основано на нормах закона. Кроме того, ущерб далеко не всегда подтверждается в полном объеме по итогам рассмотрения уголовного дела.

. По уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести размер залога не может быть менее 50 тыс. руб., а по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях — менее 500 тыс. руб. Однако возможность пересмотра этих размеров выходит за пределы компетенции Верховного Суда РФ и является исключительной прерогативой законодателя.

Значительное место в новой редакции Постановления № 41 посвящено новой мере пресечения — запрету определенных действий.

Особое внимание обращено на самый строгий запрет для этой меры пресечения — запрет выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения. Этот запрет сопоставим с ограничениями, которые предусмотрены для домашнего ареста, связан с ограничением конституционного права на свободу.

Поэтому срок его действия засчитывается в срок заключения под стражу из расчета два дня применения запрета за один день нахождения под стражей. В связи с этим суд должен четко прописать все условия его применения, в том числе срок действия, способы связи со следователем, дознавателем и УИИ.

Из указанного постановления ПВС РФ следует ряд выводов:

1.Более строгая мера пресечения может быть применена только в случае невозможности выбора менее строгой. При этом во всех случаях приоритет отдается освобождению из-под стражи

1. Суд по своей инициативе, вне зависимости от ходатайств сторон, должен ставить на обсуждение возможность применения менее строгих мер пресечения, не связанных с изоляцией от общества

"Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18.01.2017)

• Утвержден
• Президиумом Верховного Суда
• Российской Федерации
• 18 января 2017 г.

1. ОБЗОР
2. ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ХОДАТАЙСТВ ОБ ИЗБРАНИИ МЕРЫ
3. ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ И О ПРОДЛЕНИИ
4. СРОКА СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ

Верховным Судом Российской Федерации (далее — Верховный Суд РФ) изучена практика рассмотрения судами за период 2015 — 2016 г. ходатайств органов предварительного расследования об избрании в отношении подозреваемых или обвиняемых в качестве меры пресечения заключения под стражу и о продлении срока содержания обвиняемых под стражей.

Судебная защита права каждого на свободу и личную неприкосновенность гарантирована ст. 22 Конституции Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права.

Заключение под стражу — наиболее строгая, ограничивающая свободу личности мера пресечения, которая применяется только при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и допускается исключительно по судебному решению (ст. 108 и 109 УПК РФ).

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды при рассмотрении указанных выше ходатайств в основном правильно применяли положения уголовно-процессуального закона, руководствуясь при этом разъяснениями, содержащимися в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ:

от 19 декабря 2013 г. N 41 (ред. от 24 мая 2016 г.) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» (далее — постановление Пленума от 19 декабря 2013 г. N 41),

от 10 октября 2003 г. N 5 (ред. от 5 марта 2013 г.) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»,

от 29 июня 2010 г. N 17 (ред. от 9 февраля 2012 г.) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»,

от 1 февраля 2011 г. N 1 (ред. от 2 апреля 2013 г.) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»,

от 14 июня 2012 г. N 11 (ред. от 3 марта 2015 г.) «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания»,

от 27 ноября 2012 г. N 26 (ред. от 1 декабря 2015 г.) «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции»,

от 27 июня 2013 г. N 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней»,

от 28 января 2014 г. N 2 (ред. от 3 марта 2015 г.) «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»,

а также учитывали постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2006 г. «О рассмотрении результатов обобщения судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений».

Кроме того, судами принимались во внимание правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека.

Открыть полный текст документа

Применение меры пресечения в виде заключения под стражу: правовые позиции Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда РФ

Конституционный Суд РФ в Постановлении №2-П от 05.02.

2007 года о применении Конвенции о защите прав человека и основных свобод сформулировал следующую правовую позицию: «Ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней /…/. Таким образом, как и Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского Суда по правам человека — в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, – являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права».

В свою очередь  Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении №21 от 27.06.2013 года однозначно указал: «правовые позиции Европейского Суда по правам человека /…/, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств — участников Конвенции.

При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда».

При рассмотрении вопроса об избрании или продлении меры пресечения в виде заключения под стражу следует, прежде всего, оценить доказанность разумно обоснованного подозрения, что лицо совершило преступление.

Наличие такого подозрения, согласно правовым позициям ЕСПЧ, является необходимым условием для избрания/продления меры пресечения в виде заключения под стражу.

Например, в постановлении по делу «Рохлина против России» ЕСПЧ отмечал, что «правовая квалификация обстоятельств дела /…/ осуществлялась следственными органами без судебного контроля над тем, подтверждают ли собранные по делу доказательства разумное подозрение в совершении заявителем преступления, обвинение в котором ему было предъявлено».

Наряду с необходимым условием – обоснованным подозрением – Европейский Суд сформулировал четыре приемлемые основания для избрания/продления меры пресечения в виде заключения под стражу:

• риск, что обвиняемый в случае освобождения не явится в суд;
• риск, что обвиняемый в случае освобождения воспрепятствует отправлению правосудия;
• риск, что обвиняемый в случае освобождения совершит новые преступления;
• риск, что обвиняемый в случае освобождения нарушит общественный порядок.

При этом именно «на национальных властях лежит обязанность установить существование конкретных фактов, которые могут стать основанием для продления срока содержания под стражей.

Перекладывание на задержанное лицо бремени  доказывания  этих  аргументов  равносильно отмене правила статьи 5 Конвенции» (§88 постановления «Мхитарян против России»). Например, констатируя нарушение ст.

5 Конвенции в деле «Рохлина против России» Европейский Суд «счел, что то обстоятельство, что власти Российской Федерации не привели конкретных причин, ссылаясь исключительно на тяжесть предъявленного обвинения, и переложили на обвиняемую бремя доказывания того, что у нее отсутствовала даже гипотетическая возможность скрыться от правосудия, продолжать осуществлять преступные действия или оказывать давление на свидетелей, означает, что основания продления срока содержания заявителя под стражей не могут считаться «достаточными»».

Ссылка на то, что обвиняемый может воспрепятствовать производству по делу, без указаний на какие-либо факторы, способные продемонстрировать обоснованность таких опасений, признаётся Европейский Судом недостаточной для обоснования избрания/продления заключения под стражу.

Так, в постановлении ЕСПЧ по делу «Калашников против России» сказано: «Что же касается … основания для продления срока содержания заявителя под стражей, которым руководствовался Магаданский городской суд, а именно – опасениями по поводу того, что в случае освобождения из-под стражи он будет препятствовать рассмотрению дела, то Суд отмечает, что /…/ Магаданский городской суд не привел в своем решении никаких фактических обстоятельств в подтверждение своих выводов».

Инкриминирование лицу преступления, суровость возможного наказания за совершение которого гипотетически может сподвигнуть подозреваемого/обвиняемого на уклонение от уголовной ответственности, не является само по себе достаточным для избрания/продления меры пресечения в виде заключения под стражу.

Так, констатируя нарушение ст.

5 ЕКПЧ в деле «Панченко против России», Европейский Суд указал, что «решения национальных судов не содержат причин, почему, несмотря на доводы, выдвинутые заявителем в обоснование своих ходатайств об освобождении из-под стражи, довод об опасности того, что заявитель скроется, оценен как более весомый».

Ниже приведено несколько ситуаций, бывших предметом рассмотрения Европейского Суда с точки зрения состоятельности аргументации, приведённой в постановлениях национальных судов об избрании/продлении меры пресечения в виде заключения под стражу.

Использование аргумента о том, что подозреваемый (обвиняемый) не имеет постоянного места жительства и работы. Европейский Суд неоднократно указывал, что «отсутствие постоянных места жительства или работы не может служить основанием для опасений, что заявитель скроется или совершит новое преступление».

Аналогично отношение Европейского Суда к ситуациям, а) когда у лица имеется несколько мест проживания; б) когда обвиняемый зарегистрирован в одном месте, а работает в другом (например, зарегистрирован в г.Брянске, а работает в г.Москве без регистрации); в) когда он не имеет регистрации по месту жительства.

Аргумент о предыдущих судимостях и привлечении к административной ответственности «имеет значение при оценке опасности того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью. /…/ Однако в числе других условий необходимо, чтобы эта опасность была достоверной и мера целесообразной с учетом обстоятельств дела и особенно — биографии и личности заинтересованного лица».

Не может учитываться в качестве аргумента для избрания/продления лицу меры пресечения в виде заключения под стражу ссылка на то, что другие соучастники по делу скрываются от следствия и суда, поскольку «поведение сообвиняемых не является фактором, определяющим риск того, что обвиняемый скроется, так как этот риск должен быть основан на личных обстоятельствах последнего».

Аргумент о наличии заграничного паспорта (а равно гражданства иностранного государства) может «являться существенным фактором при оценке риска того, что обвиняемый скроется.

Однако указанный риск не возникает лишь исключительно потому, что обвиняемый может или ему легко пересечь государственную границу: должна иметь место вся совокупность обстоятельств, таких как, в частности, отсутствие тесных связей со страной пребывания, что дает основания полагать, что последствия и опасность побега из страны покажутся обвиняемому менее тяжким испытанием по сравнению с продлением срока содержания его под стражей».

Использование в качестве аргумента сведений (в том числе, полученных оперативным путём) об оказании на свидетелей, потерпевших давления со стороны подозреваемого (обвиняемого).

Европейский Суд указал, что ничем не подкреплённых ссылок на такого рода сведения недостаточно: во-первых, правоохранительным органам следует, как минимум, провести проверку по факту оказания незаконного воздействия на свидетелей или потерпевших и представить её результаты суду; во-вторых, предоставить подозреваемому (обвиняемому) возможность оспорить эти сведения, например, путем допроса этих свидетелей, потерпевших. Европейский Суд указал, что не проявив тщательности в исследовании состоятельности аргумента, суд был не вправе его использовать в обосновании своего решения.

• Аргумент о том, что обвиняемого необходимо содержать под стражей, поскольку необходимо провести следственные действия с его участием, «не может оправдывать содержание под стражей, поскольку, как правило, необязательно содержать обвиняемого под стражей, чтобы проводить следственные действия» (§86 постановления «Миминошвили против России»).
• Аргумент о совершении преступления подозреваемым (обвиняемым) в группе лиц сам по себе недостаточен для оправдания длительных периодов содержания под стражей, его личные обстоятельства и поведение всегда должны приниматься во внимание.
• Неубедительным ЕСПЧ признаёт аргумент, представляющий собой лишь общую и абстрактную ссылку на «личность» подозреваемого (обвиняемого) без указания на конкретные личностные характеристики и их связь с возможностью скрыться от следствия и суда либо иным образом повлиять  на производство по делу.
• Кроме того, в постановлении по делу «Пелевин против России» ЕСПЧ напомнил свою правовую позицию, согласно которой по прошествии времени первоначальные основания для заключения под стражу становятся все менее значимыми, и что суды должны приводить иные относимые и достаточные основания, требующие продолжительного лишения свободы.
• Полный текст статьи размещён на сайте журнала «Уголовный процесс» в режиме платного доступа.