Несмотря на безусловные успехи медицины в лечении онкологических заболеваний, диагноз «злокачественное новообразование» пугает людей вдвое сильнее, чем любой другой.

Согласно опросам, 69% людей боятся онкологических заболеваний, и только около 30% – инсультов и ВИЧ, хотя в реальности сердечно-сосудистые заболевания убивают в пять раз чаще онкологических.

В этой инструкции мы расскажем, как справиться с паникой, получить бесплатную медицинскую помощь и жить полноценной жизнью, несмотря на диагноз.

Онкология – это приговор?

Прогноз при онкологическом заболевании зависит от вида злокачественного новообразования, его локализации и стадии процесса. Врачи измеряют прогноз пятилетней ремиссией: если в течение пяти лет после лечения болезнь не вернулась, то риски рецидива для пациента – не многим выше, чем у его сверстников, никогда не болевших раком.

При лечение новообразования на ранних стадиях пятилетняя ремиссия наступает у большинства пациентов. Однако с течением болезни первоначальный очаг может разрастаться, а затем появляются метастазы, и бороться с заболеванием становится труднее.

Стадия заболевания	Пятилетняя выживаемость при условии лечения
0 стадия – предраковое состояние	До 100%
I стадия – in situ, локализованное новообразование	Почти 100% у большинства видов
II стадия – рост опухоли, поражение некоторых лимфатических узлов	50-80%
III стадия – дальнейший рост опухоли, поражение большинства лимфатических узлов	30-50%
IV стадия – распространение очагов по организму, метастазы	Около 10%

Выживаемость для разных стадий онкологического заболевания зависит не только от течения самой болезни, но и от общего состояния организма. Лечение представляет собой оперативное вмешательство, лекарственную (химио-, гормональную) терапию или радиотерапию.

Выдержать тяжёлое лечение сможет не каждый организм. Так что главный вывод из статистики такой: чем раньше обнаружено заболевание и начато лечение, тем лучше прогноз.

Именно поэтому так важны регулярное наблюдение у врача,  прохождение профилактических осмотров и диспансеризации, на которых могут обнаружить заболевание на ранней стадии и сохранить жизнь.

Если вылечиться на ранних стадиях не так сложно, почему все так боятся онкологии?

Канцерофобия, то есть страх заболеть онкологическим заболеванием, часто беспокоит людей, они называют эту болезнь «бомбой замедленного действия», «врагом, который поедает изнутри», переживают из-за возможной потери привычного внешнего облика и образа жизни. Одна из возможных причин отношения к онкологическим заболеваниям как к чему-то зловещему – отсутствие симптомов на ранней стадии: невидимая опасность зачастую пугает больше явной.

Тем не менее, важно помнить, что онкологические заболевания зачастую излечимы, а с тревогой возможно справиться.

Психологи рекомендуют онкологическим больным построить «группу поддержки» – собрать вокруг себя близких людей или познакомиться с другими больными, чтобы поддерживать себя на пути к излечению.

Кроме того, в России есть множество волонтёрских организаций, предлагающих бесплатную психологическую помощь онкологическим больным и их семьям.

Как ставят диагноз «онкология»?

Диагноз устанавливается с учетом клинической картины, инструментальных и лабораторных исследований. Обычно диагностика начинается с кабинета врача-специалиста в поликлинике: он собирает анамнез – то есть жалобы пациента и направляет на обследование.

Все нужные для установления диагноза исследования входят в программу ОМС (полный перечень в каждом конкретном случае определяет лечащий врач). Среди них:

• Анализы крови: общий и биохимический, исследование на онкомаркеры, АСТ и АЛТ, содержание калия;
• Анализы мочи на определение уровня содержания белков, креатинина, мочевины, фосфатазы и другие;
• Эндоскопия – например, ЖКТ, органов брюшной полости
• Сканирование: МРТ, КТ, УЗИ
• Взятие образцов тканей и их гистологическое и цитологическое исследование – например, слизистой шейки матки или исследование образцов тканей плевральной и брюшной полости
• Другие специализированные исследования – например, анализ кала на скрытую кровь при подозрении на колоректальный рак или маммография при подозрении на опухоль молочной железы.

При подозрении на злокачественное новообразование пациент направляется из поликлиники в первичный онкологический центр, центр амбулаторной онкологической помощи или онкологический диспансер.

Дальше с больным работает врач-онколог: он в течение одного дня проводит забор биопсийного материала в амбулаторных условиях или, при необходимости, в специализированном стационаре, а также назначает дополнительные исследования.

А после подтверждает диагноз, назначает лечение и диспансерное наблюдение.

Пока все исследования сделают, время закончится. Можно ли всё пройти быстро?

Как мы уже говорили, в случае с онкологией медлить очень опасно, поэтому в 2020 году Минздрав сократил предельные сроки проведения диагностики и лечения для пациентов с подозрением на онкологические заболевания:

• Приём врачом-специалистом — 3 рабочих дня с момента обращения
• Общие и специализированные исследования, специализированная (за исключением высокотехнологичной) медицинская помощь — 7 рабочих дней с момента направления
• Первичный приём онкологом — 5 календарных дней с момента направления
• Биопсия у онколога — 1 рабочий день после первичного приёма
• Установка диспансерного наблюдения — 3 рабочих дня с момента постановки диагноза

С диагностикой понятно. а что с лечением?

В зависимости от стадии заболевания пациентам показаны разные виды лечения. Решение о назначении того или иного метода принимает онкоконсилиум, состоящий минимум из 3 врачей онкологов различной специализации, радиотерапевта, хирурга и химиотерапевта.

На ранних стадиях лечение, как правило, ограничивается удалением очага заболевания с помощью хирургического или радиохирургического вмешательства. Если болезнь распространилась дальше, пациентам назначают комплексную терапию: обширные хирургические операции, лучевую и химиотерапию, иммуннотерапию и др.

Начать лечение должны не позднее 14 дней с момента установления точного онкологического диагноза.

Все виды онкологической помощи, в том числе высокотехнологичная помощь (ВМП), которая использует инновационные и ресурсоёмкие технологии  – входят в программу обязательного медицинского страхования, а значит бесплатна для застрахованных по ОМС. Для получения помощи нужен паспорт или другой документ, удостоверяющий личность, полис ОМС, заключение онконосилиума о необходимости определенного вида медицинской помощи, выписной эпикриз из поликлиники и результаты обследований.

Решение об оказании ВМП принимает врачебная комиссия медицинского учреждения: если комиссия сочтёт, что высокотехнологичное лечение необходимо, пациента госпитализируют и окажут помощь бесплатно. Для этого пациенту нужно получить от лечащего врача-онколога направление на госпитализацию в медицинское учреждение и отправить туда свой пакет документов.

Медицинская организация в течение трёх рабочих дней выдаст больному талон на проведение ВМП, после чего врачебная комиссия вынесет решение в течение семи рабочих дней.

Комиссия может отказать  – например, из-за противопоказаний – и направить пациента на дообследование или рекомендовать другой вид лечения.

Но важно помнить, что отсутствие квот, длинные очереди и отпуска хирургов не являются законной причиной отказа в лечении.

После проведения необходимого лечения, пациента направят на диспансерное наблюдение. Там предложат методы реабилитации и пригласят на следующее профилактическое исследование – как правило, 1-4 раза в год как минимум в течение последующих 5 лет.

В теории звучит хорошо. а если в моём городе реальная очередь к онкологу – два месяца? или онколога вообще нет…

Чтобы защитить свои права на своевременную медицинскую помощь, важно обратиться в страховую медицинскую организацию, выдавшую полис ОМС, в самом начале прохождения диагностики.

 Если положенные по закону сроки нарушены, страховые представители сами свяжутся с медицинской организацией и помогут своевременно попасть на приём.

В случаях, когда это невозможно, пациенту организуют консультацию в другой больнице – например, в районном центре.

Легко говорить об онкологии, когда тебя это не коснулось. В реальности, когда ты заболел, никто тебе не поможет – ведь так?

Поскольку онкологические заболевания угрожают жизни и работоспособности больного, своевременное лечение – в интересах не только граждан, но и государства.

В 2019 году Минздрав запустил национальный проект «Здравоохранение», в котором важное место занимает профилактика, диагностика и лечение онкологических заболеваний.

Многие центры получили современное оборудование, в научных институтах открылись референс-лаборатории для уточнения диагнозов без присутствия больного: лечащий врач может направить туда медицинскую документацию пациента из любого населённого пункта.

«Другое направление помощи онкобольным – онкомониторинг, который проводят страховые медицинские организации. Часто диагноз «онкология» дезориентирует пациентов. Страх заставляет откладывать поход к врачу, не следить за сроками лечения, отказаться от рекомендаций врача.

Страховые представители сами связываются с такими пациентами и следят за ходом их диагностики и лечения: рассказывают о вариантах действий, помогают собрать документы, поддерживают консультационно, юридически и, что немаловажно в случае тяжелого диагноза, психологически» — комментирует Сергей Шкитин, кандидат медицинских наук, заместитель руководителя дирекции медицинской экспертизы «АльфаСтрахование — ОМС».

Поэтому для всех, кто столкнулся с подозрением на онкологическое заболевание, нужно обратиться к врачу и позвонить по номеру «горячей линии» страховой медицинской организации, выдавшей полис ОМС. Специалисты защитят ваши права и обеспечат положенную по закону медицинскую помощь.

Врачи не могут поставить диагноз? Не знаете куда обратиться? Больница Юсупова

Нередко пациенты сталкиваются с ситуацией, когда врачи не могут поставить правильный диагноз. Больные ходят по кругу от одного специалиста к другому, сдают анализы, платят деньги за дорогостоящие инструментальные исследования, но ситуация не разрешается. Куда обращаться, если врачи не могут поставить диагноз?

Юсуповская больница оснащена современной диагностической аппаратурой ведущих мировых производителей, которая постоянно обновляется. Обследование пациентов проводят врачи высшей категории и кандидаты медицинских наук.

Если и они не могут определить диагноз, пациентов консультируют профессора, доктора медицинских наук. Сложные случаи заболеваний обсуждаются на заседании Экспертного Совета.

Ведущие специалисты коллегиально вырабатывают тактику дальнейшего обследования и лечения пациентов.

Если не могут поставить диагноз, что делать

Отсутствие диагноза – лучше, чем неправильный диагноз. В последнем случае врачи могут прописать пациенту неправильное лечение. Он будет лечиться, уверенный, что симптомы заболевания скоро исчезнут, а на самом деле они будут усиливаться.

Неправильное симптоматическое лечение может на время снизить остроту проявлений болезни и пациент будет уверен, что всё нормально. Чем дольше он будет так «лечиться», тем ситуация будет усугубляться и впоследствии может понадобиться более агрессивное лечение.

В тяжёлых случаях болезнь становится неизлечимой, и прогноз выживания пациента снижается с нескольких десятков лет до нескольких месяцев.

Если не могут поставить диагноз, куда обращаться? В Юсуповской больнице работают доктора и кандидаты медицинских наук, врачи высшей категории. Они являются ведущими специалистами во многих областях медицины. Сложные исследования пациенты имеют возможность пройти в клиниках-партнёрах, ведущих медицинских научно-исследовательских институтах.

Почему врачи не могут поставить диагноз

Существует несколько причин, по которым врачи не могут поставить диагноз:

• Низкая квалификация;
• Ошибки в лабораторных и инструментальных исследованиях;
• Ошибочная трактовка результатов исследований.

Бытует мнении, что чаще не могут поставить правильный диагноз молодые врачи, поскольку у них мало знаний и отсутствует опыт, а пожилые врачи являются хорошими диагностами. Это абсолютно неправильные суждения. Большинство врачей с возрастом перестают развиваться, изучать новые методики, следить за научными исследованиями.

Молодой врач, закончивший высшее учебное заведение, приходит в практическую медицину со свежими знаниями, полученными интернатуре или ординатуре. Он изучает новейшие клинические рекомендации, исследования эффективности препаратов. Не вызывает сомнения тот факт, что у молодых врачей меньше опыта, и они тоже могут делать ошибки.

Врачи Юсуповской больницы имеют многолетний опыт работы. Они постоянно повышают свою квалификацию в ведущих профильных отечественных и зарубежных медицинских клиниках, принимают участие в работе научных конференций, выступают с докладами. Клиники больницы аккредитованы для проведения клинических исследований.

Нередко в лечебных учреждениях для диагностики заболеваний используют устаревшее оборудование. Некачественные реагенты не позволяют получить реальные показатели изменений в составе биологических жидкостей организма.

На результаты исследований может влиять то, насколько квалифицированно лаборант или врач функциональной диагностики сделал свою работу.

Если лечащий врач получит неправильные данные исследований, он не сможет поставить точный диагноз.

В Юсуповской больнице диагностические исследования выполняют с помощью аппаратуры экспертного класса с высокими разрешающими способностями, для лабораторных исследований используют качественные реагенты.

Врачи-диагносты прошли специализацию в ведущих европейских диагностических центрах.

Они обладают большим опытом работы, не допускают ошибочной трактовки результатов ультразвукового исследования, компьютерной, магнитно-резонансной томографии и других исследований.

Как поступать, если врачи не могут поставить диагноз

Если вы подозреваете, что, невзирая на огромное количество исследований, врач не может поставить точный диагноз, обращайтесь к другому специалисту.

Желательно делать это не в той же больнице, поскольку вы можете попасть в ситуацию, когда в солидарность с коллегой новый врач только подтвердит невозможность постановки диагноза.

Обратитесь к специалистам Юсуповской больницы и получите альтернативное мнение. Приходите на приём к врачу с результатами тех исследований, которые у вас есть.

Врачи Юсуповской больницы имеют высокую квалификацию. Они на первично приёме проводят обследование с помощью следующих методов:

• Опроса;
• Пальпации;
• Перкуссии;
• Аускультации.

Затем врач изучает имеющиеся результаты исследований и принимает решение, какое обследование следует повторить. Врачи Юсуповской больницы назначают только те анализы и инструментальные исследования, результаты которых помогут установить точный диагноз.

Получив их результаты, врач устанавливает окончательный диагноз и вырабатывает тактику лечения пациента. При необходимости он организует консультацию смежных специалистов или дополнительное обследование с помощью сложных диагностических методов в клиниках-партнёрах, которые находятся в Москве.

Вы можете получить консультацию доктора или кандидата медицинских наук, профессора или доцента. Пройдите обследование и лечение в Юсуповской больнице, записавшись на приём онлайн или позвонив по телефону в любой день недели независимо от времени суток.

Специалисты контакт центра подберут удобное вам время консультации специалиста, который вам необходим.

???? Чего вам никогда не скажет хороший гинеколог (но регулярно говорят плохие)

Тамилла Мамедова, акушер-гинеколог, клиника DocMed:

«Отсутствие регулярной половой жизни никакого влияния на репродуктивное здоровье не оказывает. Секс — это не потребность, как вода, еда, воздух или сон. Есть люди, которым из-за особенности половой конституции секс вообще не нужен, — что нормально.

И болеют они не чаще, чем другие особи в популяции.

Тем более ни в коем случае нельзя списывать тревожные симптомы вроде нерегулярного цикла или болей в животе на отсутствие половой жизни, это прежде всего повод обратиться за адекватной медицинской помощью».

Часики тикают, пора рожать!

Тамилла Мамедова, акушер-гинеколог клиники DocMed:

«Рожать или нет — личное дело каждой женщины, и никто не имеет права в такие решения вмешиваться. Если гинеколог и должен спрашивать про планирование беременности, то только с той целью, чтобы при положительном ответе дать рекомендации.

Есть категории пациентов с низким овариальным резервом или стремительно приближающимся преждевременным климаксом, и если они планируют беременность, вопрос реализации фертильной функции может стоять крайне остро.

Тогда мы с пациенткой определяем план дальнейших действий — самостоятельное планирование или криоконсервация (заморозка) яйцеклеток. На этом все, никаких личных советов, только медицинские».

Не можешь забеременеть? А не надо было аборт делать/противозачаточные пить/внутриматочную спираль ставить..

Тамилла Мамедова, акушер-гинеколог, клиника DocMed:

«Ни одни гормональные контрацептивы, которые доступны в настоящее время, будь то таблетки, спирали или импланты, не вызывают бесплодия. Механизм действия гормональных контрацептивов заключается в подавлении овуляции, за счет чего не наступает беременность.

После отмены препаратов и фертильность, и овуляция полностью восстанавливаются

Аборт сам по себе не вызывает бесплодия. Но если у женщины был инструментальный аборт, осложненный, например, инфекцией, то это действительно может привести в последующем к проблемам с зачатием.

В этом смысле медикаментозное прерывание беременности гораздо безопаснее.

Впрочем, в любом случае перед процедурой прерывания пациентка проходит обследование, чтобы исключить и минимизировать любые осложнения.

А вот настоящих причин бесплодия достаточно много. Это могут быть и инфекционно-воспалительные заболевания, эндометриоз, эндокринные заболевания, сопровождающиеся нарушением овуляции, проблемы могут быть в матке, маточных трубах, в яичниках. Не стоит забывать и о мужском факторе».

Сохранить резерв яйцеклеток поможет беспрерывный прием КОК

Юлия Кикина, акушер-гинеколог, репродуктолог, GMS ЭКО:

«У меня была пациентка с множественной миомой матки, и кто-то из гинекологов посоветовал ей пить оральные контрацептивы, чтобы таким образом сохранить овариальный резерв, — женщина не планировала забеременеть в ближайшее время.

Но, во-первых, невозможно сохранить яйцеклетки, просто прервав месячные, это так не работает. Вот исследование.

Во-вторых, беспрерывный прием комбинированных оральных контрацептивов без надзора врача может неблагоприятно сказаться на здоровье женщины, а в случае этой пациентки — на самой миоме».

Эрозия шейки матки? Нужно срочно прижигать!

Тамилла Мамедова, акушер-гинеколог, клиника DocMed:

«Эрозию шейки матки (дефект слизистой оболочки) сегодня называют эктопией. Вместе с названием поменялось и отношение к этой проблеме. Мы ее не лечим, мы ее наблюдаем. В большинстве случаев прижигание только затрудняет диагностику. Рассмотреть вариант прижигания можно разве что в том случае, если на фоне эктопии у пациентки отмечаются обильные выделения, которые снижают качество жизни».

Не можешь забеременеть? Смени мужчину

Юлия Кикина, акушер-гинеколог, репродуктолог, GMS ЭКО:

«Ни такие, ни любые другие советы, касающиеся личной жизни пациента, не должны звучать в кабинете гинеколога. Это непрофессионально и просто неуместно.

Настоящий врач должен быть толерантен и не пытаться навязывать пациентам свое мировоззрение, осуждать сексуальные практики, критиковать внешность или сексуальную ориентацию. Учить взрослого человека, как и с кем ему жить, — не задача врача. Пациент, который пришел за помощью, не должен получать осуждение».

ИсточникFlacon

Физиология беременности и методики реабилитации.

Читать статью

Текст предоставлен не полностью. Всю статью вы можете прочитать на ФОРМА — блог СБЕР ЕАПТЕКИ. Разбираемся с условными патогенами и рассказываем, когда все-таки надо обращаться к врачу.

Читать статью

Текст предоставлен не полностью. Всю статью вы можете прочитать на РБК Стиль. Фолиевая кислота — незаменимый витамин для будущих мам. Разбираемся, чем полезен витамин B9 и в каких продуктах он содержится.

Читать статью

Беременность — серьезная нагрузка на организм. Даже у здоровой женщины она может вызвать проблемы и осложнения. Поэтому важно заранее убедиться, что все в порядке. Рассказываем, зачем готовиться к беременности и как это сделать.

Читать статью

Нарушение менструального цикла, лишний вес, который не снижается даже на диете, повышенный рост волос на лице и теле, акне, отсутствие или редкая овуляция — все эти признаки указывают на одну серьезную проблему: синдром поликистозных яичников.

Читать статью

Текст предоставлен не полностью. Всю статью вы можете прочитать на РБК Стиль. Разбираемся, как экзотический фрукт влияет на здоровье, а также, как его правильно выбирать и хранить.

Читать статью

Артистка долгое время лечилась от бесплодия.

Читать статью

Сегодня несколько слов о такой диагностической процедуре, как гистероскопия — что это за штука, зачем она нужна и с чем её едят.

Читать статью

Вагинальное пропаривание, или парение йони, – альтернативная древнекорейская Процедура для женского здоровья. Врачи объяснили нам, почему ее нельзя делать самой, повторяя видеоуроки из TikTok.

Читать статью

«Второе мнение» для уверенности в диагнозе

Консультация у второго специалиста — распространенная сегодня практика в сфере здравоохранения. И она, кстати, далеко не всегда означает, что пациент не доверяет своему доктору. Зачастую ему просто необходимо быть уверенным в поставленном диагнозе и назначенном лечении для собственного спокойствия. В других случаях пациент хочет знать — есть ли альтернатива предложенному ему лечению?

И в первом, и во втором случае поможет «второе мнение».

Обязательно стоит обратиться за консультацией ко второму специалисту пациенту, который сомневается — правильный ли диагноз ему поставили? Особенно в тех случаях, когда ему рекомендовали операцию.

Подумать о такой консультации следует и тем пациентам, которые находятся на этапе выбора клиники для прохождения необходимого лечения.

Зачастую решающим фактором в этом вопросе становится ценовая политика медицинского учреждения, опыт и квалификация работающих в нем врачей, условия лечения и т.д.

Это совершенно нормально и не должно вызывать смущения — вы заботитесь о своем здоровье и хотите выбрать для себя самый лучший вариант.

Помните — зачастую консультация у второго специалиста позволяет избежать врачебной ошибки.

Бывает и так, что лечащий врач сам рекомендует пациенту обратиться к другому специалисту за «вторым мнением» — если определение диагноза затруднительно или подбор схемы лечения неоднозначен.

Когда обратиться за «вторым мнением»?

• пациент сомневается в компетентности своего лечащего врача;
• под сомнение поставленный диагноз ставят другие врачи;
• выбранная лечащим врачом пациента тактика лечения не дает положительного результата;
• лечащий врач рекомендует пациенту операцию.

В чем суть данной Услуги?

Для получения «второго мнения» вам достаточно записаться на прием к интересующему вас специалисту и прийти к нему на прием с результатами обследования и заключением первого специалиста. Доктор, мнение которого вам необходимо, изучит диагностичесие данные, поставит диагноз и либо согласится с мнением вашего врача, либо предложит альтернативную схему лечения.

Если диагноз первого специалиста вызывает сомнения, пациенту может быть предложено пройти повторное обследование на более современном оборудовании. Это позволяет получать более точные результаты и предложить пациенту более эффективные и безопасные терапевтические методы.

Как выбрать врача для получения «второго мнения»?

Решающим фактором при выборе врача для получения его мнения являются, конечно, опыт данного специалиста и его репутация. Обратите внимание на то, каков стаж доктора, какие у него регалии, где он обучался и как часто он повышает свою квалификацию. Есть ли отзывы его пациентов? Если да, какие они? Вы должны знать, к кому вы идете на прием и компетентен ли данный специалист.

Если вам рекомендовали операцию, вы можете получить «второе мнение» ведущих оперирующих врачей «Бест Клиник». В нашем медицинском центре операции проводятся уже более 10 лет. За это время специалисты клиники накопили бесценный практический опыт, работая вместе с уважаемыми европейскими коллегами.

В «Бест Клиник» работают врачи-хирурги всех специальностей, которые постоянно повышают свою квалификацию в европейских стажировках и конгрессах, занимаются наукой. Они проконсультируют вас по всем возникшим у вас вопросам о необходимом вам лечении.

Как записаться?

Для записи позвоните по телефону +7 (495) 530-1-530 или нажмите на кнопку «Записаться на прием» и оставьте свой номер телефона. Мы перезвоним вам в удобное время. Также записаться можно у администратора клиники.

Надо ли сообщать пациентам неутешительный диагноз? Юридические и этические аспекты

Источник изображения: www.pixabay.com Должен или нет врач открыто сообщать пациенту о серьёзном диагнозе? Кто решает – знать или не знать пациенту о том, что у него опасное для жизни заболевание? Родственники, доктор, Закон? Эти непростые вопросы портал Sibmeda обсудил с экспертами.      

Закон: на стороне пациента

  

Людмила Николаевна Плеханова, медицинский Юрист, директор юридической компании:

     — Статья 22 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» говорит по этому поводу следующее: «Информация о состоянии здоровья не может быть предоставлена пациенту против его воли. В случае неблагоприятного прогноза развития заболевания информация должна сообщаться в деликатной форме гражданину или его супругу (супруге), одному из близких родственников (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушкам, бабушкам), если пациент не запретил сообщать им об этом и (или) не определил иное лицо, которому должна быть передана такая информация».    Проще говоря, Гражданин по закону вправе рассчитывать на то, что информацию о состоянии своего здоровья он получит в деликатной форме, а если гражданин не хочет её получать, то он может доверить знакомство с информацией другому лицу. Надо отметить, что в прежнем законодательстве такой нормы не было, ситуацию регулировали только общие этические правила, принятые в лечебной практике.    

Хирург-онколог: за честные отношения

Павел Александрович Таранов, врач хирург-онколог ФГБУЗ ФМБА СОМЦ:

— Задача врача, прежде всего, пациенту не навредить. С другой стороны, больной должен быть ориентирован в своём заболевании настолько, чтобы участвовать в лечебном процессе. Он должен понимать, насколько эта проблема серьёзная, насколько важно ему пройти то или иное лечение, в какой мере нужна ему операция и т.д. Задача врача — предоставить ему именно такую информацию. Человек должен понимать, чего мы пытаемся в конечном итоге добиться, предлагая ему операцию, а после неё — длительное и серьёзное лечение. Обманывать больного, с моей точки зрения, неправильно. Тем более, что бывают ситуации, когда мы вынуждены предлагать пациентам инвалидизирующие операции.  В таких случаях без доверительного разговора о серьёзности заболевания вообще не обойтись. Пациент должен сознательно соглашаться на операцию. Бывает, что больные психологически не готовы принять информацию.  Тогда разговор следует строить очень аккуратно, не произнося пугающих ключевых слов.  При этом добиться, чтобы больной понял серьёзность проблемы, но не впал в депрессивное состояние и смог быть помощником в лечебном процессе. Надо внести уверенность, что всё поправимо, что с болезнью можно справиться.  В моей практике не было пациентов, с которыми не удалось бы договориться. Если пациент поверхностно и легко относится к болезни, успеха в лечении не видать. Именно поэтому я за честные отношения между врачом и пациентом.      Именно в процессе взаимодействия врача и пациента диагноз перестаёт восприниматься катастрофой, как вначале. Если пациент видит, что между ним и врачом нет недомолвок, и врач делает всё, что может, то он благодарно откликается и принимает участие в лечении. Если же больному не сказали правды, то его доверие к медицинскому персоналу нарушено, пациент меняет врачей и в итоге может остаться со своей проблемой один на один, а это очень плохо. Часто родственники просят не говорить больному правды.  Я объясняю им, что характер течения заболевания может поменяться, или потребуется дополнительное обследование, операция.  И как тогда объяснить это больному? Я не рекомендую родственникам брать на себя полную ответственность. Родственник — не Господь Бог. Человек сам должен ставить задачи и принимать решения.  И не только в отношении лечебного процесса, но и в жизни.  К тому же, есть пациенты, которые вопросов в принципе не задают.  Но большинство всё же хочет разобраться в проблеме, которая перед ними встала.

Психолог: правда и поддержка

Психолог, психотерапевт Мария Кудрявцева, директор центра психологической помощи «Щит здоровья»:

—   Я убеждена, что сообщать диагноз надо. Каждый человек имеет право на свободу выбора. Какую жизнь ему жить и как провести оставшиеся дни своей жизни. Не сообщая диагноз — мы лишаем его этого осознанного выбора. При любых переменах в жизни, даже хороших, не говоря уже об утрате здоровья, человек проходит через так называемые «стадии острого горя». Развод или замужество, рождение малыша или уход выросшего ребенка из родительского гнезда, — психологическая реакция на все эти события включает в себя шок, отрицание, агрессию, депрессию, и только потом принятие, которое наступает обычно через 4—6 месяцев. Конечно, люди разные. Кто-то, узнав неутешительный диагноз, начнёт борьбу с болезнью. А кто-то пересмотрит свою жизнь. Несколько лет назад у меня самой один из показателей крови был настолько низким, что мой доктор говорил: «С таким не живут». Кроме того, этот показатель — первый признак наличия тяжёлого заболевания, от которого в молодом возрасте скончалась моя бабушка. Для меня в тот момент состояние здоровья стало толчком для переосмысления жизни: а тем ли я занимаюсь? С теми ли людьми? Я научилась больше ценить тех, кто мне на самом деле близок, и дарить им любовь. Если человеку не сообщают его неутешительный диагноз, он не проживает «стадии острого горя» и при ухудшении здоровья застревает, как правило, на первых стадиях, на шоке и отрицании. Ему неоткуда черпать силы, чтобы искать способы выздоровления. А время идёт, болезнь развивается, люди встречаются с её последствиями, например, с утратой подвижности при рассеянном склерозе, и уже не могут ничего изменить в своей жизни. И принять эту ситуацию не могут, потому что психологические реакции, которые должны были произойти в связи с утерей здоровья, из-за непонимания происходящего протекали неправильно.

Стадии острого горя лучше переживать при помощи специалистов.  Мы же не берёмся сами себе удалять аппендикс? Психология — не менее сложная отрасль знаний, чем хирургия.

В Новосибирске когорта психологов растёт с каждым годом, и люди уже понимают, что к психологам нужно обращаться.

Я думаю, что в таких медицинских учреждениях, где выявляются и ставятся тяжёлые диагнозы, необходимо сразу предлагать пациентам психологическую помощь.

Родственники пациента с неутешительным диагнозом тоже переживают стадии острого горя. Их агрессия часто бывает направлена на себя (недостаточно помогали больному) или на врача (плохо лечил, был невнимателен) и даже на больного (как он мог довести себя до такого состояния!).  Труднее всего близким принять мысль, что не всегда имеет смысл бороться за жизнь больного с помощью медицинских манипуляций. Пример из жизни: у 26-летнего молодого человека обнаружилось онкологическое заболевание. Родные нашли деньги, отправили его в Израиль. Парень вылечился, вернулся, женился. Сейчас семья ждёт ребёнка, всё хорошо. Родственники вели себя правильно. Но если заболевание обнаружено у человека на девятом десятке, зачастую активная «помощь» близких, которые настаивают, например, на проведении операции, только усугубляет состояние больного. Окружению тяжелобольного помощь психолога нужна не меньше, чем самому пациенту.  

Тяжёлым больным и членам их семей нужна помощь и религиозных учреждений. У меня большой опыт работы с онкобольными и членами их семей — и как психолога, и как верующего человека. Могу сказать, что вера — это очень большой ресурс, который помогает принять ситуацию и найти возможный выход. 

Вернуться ко всем статьям

Ошибочка вышла: как добиться справедливости за промахи медиков

В начале сентября стало известно, что житель Новосибирска добился моральной компенсации в размере 10 тыс. рублей за ошибочный положительный тест на ВИЧ. И хотя здесь не было причинения тяжкого вреда здоровью, приятного, в общем, мало. На Камчатке тем временем суд присудил выплатить пациенту 1,4 млн рублей за сломанную во время операции руку.

Если представить, сколько тысяч операций проводится каждую минуту, то количество несчастных, проблемных случаев кажется небольшим. Тем не менее, как отмечала в прошлом году официальный представитель СК РФ Светлана Петренко, число обращений из-за ошибок и ненадлежащих действий врачей и медиков за шесть лет выросло более чем втрое.

За что и как пациенты призывают медиков к ответу, что делать и чем поможет государство — выясняли «Известия».

Девичья память

3 сентября стало известно, что житель Гатчины Олег Параненков отсудил 1,2 млн рублей за забытые во время операции на ноге салфетки. Три года, как пишет «КП», мужчина промучился с дюжиной лоскутов марли длиной до 30 см.

Юлия Селина из Санкт-Петербурга уже несколько лет судится с врачами, которые во время экстренного кесарева сечения забыли в ее теле… хирургическую простыню. Это случилось 20 ноября 2015 года. После родов женщина 24 дня испытывала режущую боль, пока медики не обнаружили инородный предмет.

В 2017 году мировой суд приговорил забывчивых медиков к двум годам ограничения свободы с лишением права заниматься медицинской деятельностью по ч. 2 ст. 118 УК РФ («Причинение тяжкого вреда здоровью вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Впрочем, история не закончилась.

Как пишут местные СМИ, в связи с истечением срока давности врач-акушер ушла от наказания, а в действиях медсестры не нашли состава преступления.

«Брось салфетку в животе — обязательно вернешься», — черный юмор от пользователя Instagram mikeryna. И уже серьезно, описывая похожий случай из практики: «Как такое могло случиться? Человеческий фактор.

Вводимые в живот салфетки и пеленки считают сразу несколько человек: оперирующий врач, операционная медсестра, ассистент, санитарка. И пока не объявят «Счет!» зашивать нельзя.

И вот тут казус: ошибиться должны разом все, что очень большая редкость».

Хотя такие случаи, увы, не редкость — примерно 10% из общего числа жалоб в Росздравнадзор. Своеобразное бюро находок не закроется, пока еще работают врачи плохой квалификации или допускается элементарная халатность. Хотя есть и третий вариант.

«Врач попросту устал, — объяснял в интервью Life председатель Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Ян Власов. — Сейчас система здравоохранения загнала врачей в такие рамки и нормативы, что порой хирургу приходится проводить подряд сразу несколько сложных многочасовых операций. Естественно, он физически устает, но работу выполнять нужно».

Пациент не хочет крови

Юридически такого термина, как «врачебная ошибка», не существует. Минздрав определяет врачебную ошибку как добросовестное заблуждение при лечении или диагностике. За это не должно быть уголовной ответственности, считают в медицинском сообществе.

Врачи — не боги (хотя бывают специалисты с золотыми руками, талантливые и гениальные), а люди, которые могут ошибаться. Вопрос в том, всё ли ты сделал. Применил ли все знания и ресурсы, чтобы помочь пациенту, но из-за специфики заболевания, каких-то анатомических особенностей оказался бессилен.

В ноябре прошлого года председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин подписал приказ, как писала РБК, о создании в структуре ведомства отделов по расследованию врачебных ошибок.

А чуть раньше, в июле, СКР предложил ввести в УК РФ ст. 124.1 «Ненадлежащее оказание медицинской помощи (медицинской услуги)» (предполагает до шести лет лишения свободы) и ст. 124.

2 «Сокрытие нарушения оказания медицинской помощи» (до четырех лет лишения свободы).

Медицинское сообщество бурно отреагировало на инициативу. 20 июня проект был опубликован на Федеральном портале проектов нормативно-правовых актов, но на следующий день исчез. Как выяснил «Коммерсант», проект был ошибочно опубликован в старой, раскритикованной версии 2018 года. Сейчас в эту версию внесены изменения в части лишения свободы — теперь оно не предусматривается.

«Выделение медицинских работников в отдельную группу выглядит дискриминационно: в рамках любой специальности возможно совершение неосторожных действий и проявление халатности», — приводит издание мнение сопредседателя межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрея Коновала.

«Должна быть отдельная статья для медицинских работников. Это ни в коем случае не гонение на медиков. Просто тема настолько специфическая, что должны быть отдельные статьи. Я не припомню, кроме дела Елены Мисюриной, чтобы врачу назначался реальный срок даже за гибель пациента.

Думаю, что если бы был вынесен условный приговор, такой бы дискуссии не было, — напротив отмечает в беседе с «Известиями» координатор правозащитной организации «Зона права» Булат Мухамеджанов. — Речь идет не об умышленном преступлении. Врач же не приходит на работу с мыслью: «Отправлю сегодня на тот свет пару человек». Нет, конечно.

Даже в случае если вина доказана, мы всегда выступаем за то, что приговор должен быть обвинительным: работник должен быть лишен права заниматься врачебной деятельностью на определенный срок, и должна быть адекватная справедливая компенсация. Речь о том, чтобы засадить врача, не идет. Мы не считаем врачей убийцами в халатах.

Убийца — это человек, который совершает умышленное преступление. Да, произошли халатные действия, не умышленные, но за это же кто-то должен отвечать!»

«Я всегда пытаюсь урегулировать спор мирным путем. Частные клиники в большинстве случаев идут на примирение. У государственных почему-то какая-то иная установка, — говорит «Известиям» юрист в сфере медицины Юлия Данилова.

— У меня сейчас в производстве дело, где однозначно виновата медицинская организация: забыли простынь в брюшной полости пациента. Первоначально мы обратились с претензией, чтобы возместили вред, потому что у пациента едва не начался перитонит.

Со мной связался юрист и спросил: «Вы действительно намерены решить всё в досудебном порядке?» Да, согласны обсуждать условия, суммы, которые мы заявили. Но прошло два месяца, и нам отказали.

Позиция, вероятно, такая: «А может быть, обойдется, будет судебно-медицинская Экспертиза в нашу пользу». Хотя в случае с пеленкой всё однозначно».

Следственный Эксперт

26 июля Владимир Путин подписал Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации». За официальной формулировкой скрывается право для Следственного комитета на проведение широкого спектра судебных экспертиз на базе специально созданного в ведомстве судебно-экспертного учреждения.

«Долгое время монополия на проведение судебно-медицинских экспертиз была у Минздрава. Получалась интересная ситуация: один врач проверял другого врача, то есть так или иначе специалист Минздрава проверял специалиста Минздрава. В рамках одного региона, естественно, у коллег не было желания топить коллегу», — говорит Булат Мухамеджанов и описывает парадоксальный случай.

В одной из больниц Татарстана умерла женщина. По заявлению ее дочери сначала возбудили дело, а потом закрыли. Выяснилось: заведующий судебно-медицинским отделением, которого назначили провести экспертизу, по совместительству являлся патологоанатомом той ЦРБ, где произошло ЧП.

Провести судебно-медицинскую экспертизу как эксперт мужчина не мог, потому что на первом этапе, когда он вскрывал и осматривал труп, он не сделал некие медицинские манипуляции. После этого любая медицинская экспертиза не могла дать точный однозначный ответ о причинах смерти.

Было возбуждено уголовное дело по ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий»), но и оно сошло на нет — доказать вину не удалось. Эксперт объяснил свои действия тем, что не видел необходимости в дополнительных процедурах, всё и так было понятно.

«В Татарстане одним из первых появилось такое экспертное подразделение в структуре Следственного комитета.

У следователя появилась дополнительная опция, когда он мог после проведенной экспертизы в учреждении Минздрава показать документы и своему эксперту.

И если позиции разнились, он мог назначить третью дополнительную экспертизу, — говорит юрист. — В плане объективности это работает в плюс».

Впрочем, собеседник делает оговорку: хорошо бы, чтобы эксперты были одинаково независимы и от СКР, и от Минздрава, «но до этого, мне кажется, еще очень далеко».

Бить по кошельку

Суммы компенсаций по тем или иным случаям разнятся. Самая большая компенсация, которую суд обязал выплатить по медицинскому делу, — 15 млн рублей в качестве морального вреда в пользу жительницы Петербурга Ирины Разиной.

В сентябре 2010 года женщина родила сына, но из-за неправильной тактики родовспоможения малыш появился на свет с органическим поражением мозга. Два года женщина продлевала жизнь своему сыну — ребенок не мог самостоятельно держать голову, двигаться, глотать.

В октябре 2012 года малыш умер.

Булат Мухамеджанов считает, что наказание рублем для больниц будет больнее и тяжелее.

«Мы даже сейчас по своим делам нередко ставим вопрос о том, что, может быть, в принципе не идти по уголовной составляющей, а провести экспертизу, получить на руки результаты экспертизы и с иском идти в суд, потому что, как правило, наказание ограничится условным сроком. Это быстрее, меньше страданий родственникам».

Медицинский директор сети клиник Павел Бранд как-то в интервью «Таким делам» отметил, что источник проблем с врачебными ошибками в том, что российский врач не имеет лицензии на работу, а значит, не может быть застрахован от этой самой пресловутой врачебной ошибки.

В Америке, например, страховая компания выплачивает пациенту компенсацию, и хотя врач, допустивший ошибку, продолжает работать, страховка от следующего подобного промаха медику обойдется в два раза дороже (врач оплачивает страховку из своего кармана). Если в третий раз попадется — больше его ни одна компания не захочет страховать.

Захочет продолжать работать — придется в случае ошибки самому выплачивать компенсацию пациенту.

«У нас в правозащитном центре в Казани есть такая практика: каждые три года направляют прокурору Татарстана обобщения по тем делам, где они взыскали с госучреждений, муниципальных учреждений деньги в пользу пострадавших за преступную деятельность должностных лиц — это может быть армия, полиция, ФСИН, врачи…, — рассказывает представитель «Зоны права».

— Допустим, врач виновен в гибели пациента. В пользу родственников взыскано 500 тыс. рублей. Был нанесен ущерб либо самой больнице, либо муниципальному бюджету. И мы просили взыскать эту сумму непосредственно с виновника — он осужден, приговор вступил в силу. То есть тем самым мы компенсируем ущерб бюджету.

Что интересно? Больницы, представители которых жаловались, чуть ли не слезно умоляли снизить сумму компенсации, поскольку «это большое бремя, в бюджете таких денег нет, мы сейчас влезем в долги», отписались в прокуратуру: бюджету больниц никакого ущерба нанесено не было, а все деньги были выплачены из бюджета платных услуг.

То есть речь идет о том, что так или иначе в больницах есть кубышка на крайний случай».

Успеть в срок

Дела, связанные с причинением вреда здоровью в ходе медицинских манипуляций, халатностью, как говорят юристы, сложные и затянутые — надо быть готовым к тому, что судебные тяжбы длятся не меньше года, а то и несколько лет. По ч. 2 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей») есть риск не добиться справедливости, потому что срок давности всего два года.

«В Забайкальском крае в 2012 году хирург стал виновником гибели девочки-пациентки и ушел от наказания (его вина была доказана, но пока дело дошло до суда, срок давности истек, он избежал уголовной ответственности), — рассказывает Булат Мухамеджанов.

— Через пять лет он стал виновником гибели еще одной пациентки. Тогда успели отправить дело в суд. Суд первой инстанции приговорил его, но когда дело дошло до апелляции, сроки давности по этой статье прошли. То есть опять он избежал наказания по этой статье. И это фактически не запрещает ему работать.

По-моему, он переехал в другой регион и продолжает там работать».

По мнению эксперта, для подобных случаев, когда дело прекращено по нереабилитирующим основаниям, медик должен проходить что-то вроде переэкзаменовки — доказать, что он достоин продолжать работу.

«В полиции сотрудник, который был замешан в должностном преступлении, связанном с применением насилия, по решению суда также лишается права занимать определенную должность на определенный срок.

Но по практике скажу, что такой сотрудник в полиции больше работать не будет — это волчий билет, — говорит юрист.

— У нас же по врачам человек наследил, что называется, прошел этот срок, и он снова работает».

Хранить чеки, не оббивать все пороги

Что нужно делать в первую очередь, если причинен вред здоровью по вине медиков? Специалисты советуют сразу обратиться в страховую компанию (если дело не касается причинения тяжкого вреда здоровью или, не дай бог, смерти пациента). В тяжелых случаях — идти в Следственный комитет.

«Любителям обращаться в различные инстанции надо понять: если следователю поступят материалы дела, то он изымет всю документацию, и никакие Росздравнадзоры ее не получат, пока не будет завершено следствие.

И советую обращаться именно в Следственный комитет, а не в прокуратуру или МВД, — объясняет представитель правозащитного центра. — С тех пор, как всё случилось, собирайте все чеки.

Потом, если выявят нарушения, они пригодятся при рассмотрении иска о компенсации морального вреда и возмещении ущерба — расходы на лечение, может быть, на поездки к врачу в другой город.

Судья будет основываться на документах: будь то результаты экспертиз или чеки, которые подтверждают покупку лекарств. При этом вам еще нужно подтвердить, что эти лекарства действительно были вам необходимы, а не из серии «увидел в рекламе и решил, что поможет». Должны быть рекомендации, рецепты от врача».

Кстати, на что готовы пойти учреждения, чтобы замести следы? Вариантов много.

«Медицинскую документацию подделывают в 95% случаях. Буквально сегодня пришел пациент (мы запросили медицинскую карту у частной стоматологической клиники), и я уже вижу, что всё в этой карте переписано: было три листочка, стало 65, — говорит Юлия Данилова.

— После смерти пациента тоже бывают подмены: на рассмотрение по уголовному делу предоставили одну медицинскую карту, по гражданскому — другую, даже титульный лист поменяли.

В практике в Новосибирске был случай: после смерти пациента все органы обработали раствором формалина, что категорически нельзя, потому что после этого невозможно провести судебно-медицинскую экспертизу. Были случаи, когда архивы горели, затоплялись, чтобы не предоставлять медицинскую информацию».

Другой пример показателен

Сейчас, говорят эксперты, народ стал более юридически подкованным. Сказывается развитие интернета: открыл и узнал в новостях, где что не так, какую компенсацию получил пострадавший, сравнил со своей ситуацией. Плюс изменения в законах.

«10 лет назад были единичные случаи, потом, лет шесть назад, стали нарастать.

Я думаю, что это вызвано и Постановлением пленума ВС РФ, когда медицинские услуги отнесли к закону «О защите прав потребителей», — говорит Юлия Данилова.

— Можно получить компенсацию не только после причинения вреда здоровью, но и потому, что пациента, например, не проинформировали об услугах. Суммы небольшие, но тем не менее».

Юристы советуют: прежде чем обратиться в суд, необходимо как следует подготовиться.

«Иногда приходят пациенты уже в разгар судебного разбирательства. Подали Иск на эмоциях, а потом начинают думать: «Как же нам доказать?» В суд надо идти уже подготовленными, уже с доказательствами.

Хотя если мы говорим о законе «О защите прав потребителей», то он в принципе не обязывает потребителя доказывать некачественность услуги. Тем не менее фактически идем в суд и должны предоставить доказательства причиненного вреда здоровью.

Идти просто так, неподготовленным — дело будет проиграно».

«Раньше у нас как было? Приходят: «У нас месяц назад умер родственник. Нам кажется, что это врачи виноваты», — говорит Булат Мухамеджанов. — «Вы куда-то обращались?» — «Нет». — «Вы проводили проверку в страховой компании, Росздравнадзоре?» — «Нет».

Сейчас же люди приходят уже с документами, можно какую-то картинку для себя уже представить и решить, что делать дальше.

Поэтому и обращений стало больше: люди видят, что проблема касается не только их региона, она в целом по России, и надо что-то с этим делать».